Мы все совершили экскурсию в ничейную комнату, хотя я и не предполагал там увидеть что-то для себя неожиданное и предпочел бы принять душ и переодеться, поскольку насквозь пропотел в период возни с ковром – аж волосы в сосульки слиплись.
Некоторое время мы любовались оконной решеткой, стоявшей на ковре. Рядом валялись головки болтов. Видимо, прошлым утром, когда я спал, ребята основательно поработали полотном.
– Так, говоришь, все облазил, до последнего дюйма? – со скрытой иронией спросил меня Славик. Я сдержался и промолчал: разве теперь это так важно?
Затем в спальне Дона состоялось координационное совещание, очень непродолжительное и совсем не бурное, как могло быть после случившегося.
– Что ж, этого следовало ожидать. Чему быть – того не миновать, – объяснил ситуацию Дон. – И за все мы должны благодарить… – Он посмотрел на меня.
Я как-то глупо улыбнулся, не поняв, шутит Дон, упрекает (что я заварил всю кашу) или действительно выражает признательность (ведь час назад его могли убить).
– Слава, так ты что, на вокзал собрался? – Дон очень внимательно посмотрел на Славика, я бы даже сказал, напряженно.
Он умный, наш шеф, прозорливый и по мимике своего начальника службы безопасности определил, чем тот озабочен. Задумка Славика ему здорово не понравилась, хотя в сложившейся обстановке, по-моему, это было единственно верное решение.
– Собрался, да, собрался. – Славик прикрыл глаза и решительно заявил: – У нас нет выбора и потому…
– Есть! – прервал его Дон. – Есть у нас выбор. Я сейчас звоню Феликсу, и он одолжит мне десяток ребят с автоматами.
– Ты лучше позвони командиру батальона милиции. Пусть пришлет два бэтээра и взвод солдат. А заодно позвони в редакцию местной газеты и предупреди, что в следующем номере должно быть детальное описание несостоявшегося покушения на Дона Чанкветадзе. Давай звони!
Славик выпалил это очень сердито. Он никогда не обращался при подчиненных к Дону на «ты» и всегда говорил с шефом подчеркнуто вежливо. Повисла напряженная тишина. Телохранители опустили глаза. Я делал вид, что разминаю шею. Серега покраснел, как ведро на пожарном щите. А Славик в упор смотрел на шефа.
Дон сконфуженно крякнул и, передумав конфронтировать, развел руками.
– Ну да, ты молодец, а я дурак… Я плачу тебе деньги за профессионализм, а не за то, чтобы ты на меня орал… Ну, рассказывай.
Славик некоторое время внимательно разглядывал собравшихся в спальне, будто определяя степень нужности каждого.
– Я думаю, что на расчет с киллерами Грек пожалует сам. Причем без эскорта. С ним будут максимум два-три человечка… Кто-то считает иначе?
Я пошевелил мозгами. Грек – фигура значительная, глава боевиков большущего административного района. Пусть и здорово раскиданного по площади. Он никогда не появлялся в городе без особой надобности, а когда появлялся, всегда имел при себе многочисленную охрану, потому что из-за угрюмого нрава и странностей характера многие имели основание его недолюбливать. Он практически не контактировал с боевиками города, и этот город был для него чужой территорией.
– С чего это он лично попрется на расчет? – возразил я. – Скорее всего он пошлет своего человека с бабками. А если и попрется, что мешает ему прихватить с собой пару машин, набитых парнями с автоматическим оружием?
– Возражение отклоняется. – Славик спокойно поднял брови и провел в воздухе черту перед моим носом: кран перекрыл. – Объясняю. Район чужой. На вокзале в любое время суток десятки глаз и ушей, которые работают на Феликса. Уже днем весь город будет знать, что Грек забрался под утро на чужую территорию, да не один, а с вооруженной командой. Что очень просто увязать с событиями, которые произошли в этом доме. Как я понимаю, он даже не может воспользоваться своей машиной: придется одолжить у кого-нибудь из знакомых. И очень скромно приехать ко вторым воротам, причем объездными путями, чтобы не светиться в районе вокзала. А почему он поедет на расчет сам?.. Тут можно долго объяснять. Например, будь я на его месте, обязательно пожелал бы сам убедиться, что акция прошла успешно. Возможно, он постарается изменить внешность…
Тут я не выдержал и вставил очень язвительно:
– Ага, он нацепит бороду из мочалки и в дрескостюм вырядится!
Славик неодобрительно посмотрел на меня и хотел было продолжать, но тут Серега, молчаливо внимавший своему шефу, вдруг поднял руку, как на уроке в школе.
– Машина. – И обвел нас светящимися глазами.
– Какая машина? – не понял я.
– Эти парни должны были на чем-то сюда приехать. Они же не топали пешком по шоссе черт знает сколько времени. Где-то поблизости должна быть машина.
Славик изменился в лице и хлопнул себя по лбу.
– Твою мать! Совсем плохой стал! А ну давайте! – Он сделал жест телохранителям. – Посмотрите возле дома.
И трое наших парней быстренько направились на выход.
– Скорее всего киллеры никого снаружи не оставили: незачем. – Славик наморщил лоб и постучал кулаком по ладони. – Да, незачем. Если ребята сейчас обнаружат машину, а она должна быть, Сережа прав, то скорее всего это не Грека машина, верно? Ведь заказчик, если он не полный идиот, не должен себя как-то связывать с исполнителями. По крайней мере до конца акции. А Грек не идиот. Значит, машина – левая и спокойно стоит где-нибудь в кустах. Если я не прав, то все, что мы здесь задумываем, бесполезно. Потому что тот, кто остался в машине, уже давно срулил и доложил по команде о непредвиденном исходе операции…
Некоторое время мы напряженно молчали, ожидая результатов поисков, то есть возвращения телохранителей. Славик, вспомнив что-то, сказал мне:
– Дай-ка твой ствол.
Я пожал плечами и протянул ему свою «беретту», которую успел разрядить и заправить новым магазином. Славик покрутил пистолет в руках, потом хмыкнул, достал из кармана брюк глушитель и очень ловко присобачил его туда, где ему полагается быть.
– Как тебе это нравится? – Он вопросительно посмотрел на меня.
– Нормально. Пистолет с глушителем.
– Это понятно. Только вот глушитель я обнаружил у наших посетителей. – Славик мотнул головой на дверь. – У каждого из них был ствол со своим глушителем. У одного плюс вот этот.
– Ну и что? – Я не мог понять, что ему не нравится. – Они хотели отправить меня хлороформом, затем убрать Дона из моего пистолета, притащить меня в его комнату и инсценировать мое самоубийство. Понятно, что им нужен был глушитель для моего пистолета, чтобы сделать все тихо. – Я пожал плечами. – Ситуация проста до безобразия, ежу понятно…
– Как хорошо, что ты такой понятливый! – Славик иронично посмотрел на меня и кивнул Сереге, как бы приглашая его вместе потешиться над младшим товарищем-недоумком. – Как получилось, что глушитель подошел к твоему пистолету?
– Ну как?.. Прихватили тот, что подходит ко многим. Может, универсальный…
– Универсальный! На руках у населения России и ближнего зарубежья, по самым скромным подсчетам, имеется около двухсот шестидесяти видов различных пистолетов. Исключаем шестьдесят видов, к которым глушак пристроить нельзя вообще, но остается двести – это очень грубо, приблизительно. Будем считать, что один глушак подходит к пяти-шести типам стволов – тоже очень приблизительно. Но в любом случае получается, что товарищи должны были принести более тридцати разнообразных глушаков. Какой вывод?
Я пожал плечами. Понятно, на что он намекает. Мой ствол зарегистрирован в УВД, и очень ограниченное количество людей знает, что я его имею…
В это время возвратились возбужденные «хранители тела» и радостно сообщили, что в трехстах метрах от дома, на пустыре в кустах, обнаружен 412-й «Москвич», пустой.
– Значит, так… – Славик радостно щелкнул пальцами. – В районе вторых ворот товарной станции темень и почти гарантированное безлюдье. Грек и его два или три человека приезжают туда, встречаются с киллерами, выясняют обстоятельства акции, отдают бабки, забирают у них «Москвич» и рулят домой. Исходя из этого…
– Два слова, – внезапно прорезался Серега. – Масса нестыковок. Киллеры должны топать от вторых ворот до вокзала по путям – это минимум пятнадцать минут. Если они пойдут одни, их могут запросто прижучить местные пацаны. Трое неместных нацменов в четыре часа утра, это как?.. Потом, при перемещении на вокзал и обратно Грека обязательно засекут. От Вознесеновки, где он живет, до города по автостраде три поста ГАИ. А еще он никак не попадает на товарную станцию, минуя привокзальную площадь. Значит, рискует нарисоваться минимум четыре раза. Он что, враг себе, что ли?..
– Принимается. – Славик довольно глянул на Серегу. – Трезво мыслишь. Грек, конечно, себе не враг. Только за отсутствием времени нам не остается ничего другого, как поехать туда и действовать по обстановке. В общем, так. На вокзал едем вчетвером: я, Бак, Серега и… Ходжа. Я буду за рулем, Ходжа сядет рядом, Серега и Бак – сзади. Кто-то из вас ляжет на сиденье, тогда будет видно, что в машине нас трое – сколько было киллеров. План простой. Мы подъедем как можно ближе к машине Грека, выйдем и… и расстреляем в упор и самого, и его людей…
Славик умолк и внимательно оглядел присутствующих. Я поежился: что-то стало нехорошо на душе. Ну да, план прост. Подъедем и расстреляем в упор. Только вот одно дело, когда это внезапно, в порядке самообороны, так сказать, защищая свою жизнь… А когда все решено заранее, когда ты за час знаешь, что придется спокойно подъехать вплотную и расстрелять в упор ничего не ожидающих людей, пусть и сволочей, мерзавцев…
– Если мы сейчас не уберем их, они вскоре нас достанут. – Славик, видимо, уловил мои сомнения. – Не дрейфь, Бак. Все образуется. – Он посмотрел на часы: – Итак, время сейчас без двадцати четыре.
Потом Славик обратился к телохранителям:
– Ну а вам, ребята, необходимо заняться иным делом. Вы сейчас упакуете трупы в ковер, по Восточной магистрали доберетесь до развилки. Справа потянется лес. Понятно, да? Нужно поглубже закопать…