Папа 8: С тем, что рождение ребенка кардинально поменяет нашу жизнь. Так оно и было, но в отношении моей супруги.
Папа 9: Да, пожалуй, с теми же патриархальными ожиданиями. Что мужчина может особо не принимать участия в воспитании, заботе, уходе и прочем. Роль мужчины – добывать деньги и содержать семью. Остальное не важно. Мне это оказалось не очень близким, если смотреть именно через призму отцовства.
Глава 7Дезадаптивные модели отцовства
Люди очень любят все систематизировать, составлять типологии и классификации. Это дает им иллюзорное ощущение контроля. Как будто они познали окружающий их мир, поняли «правила игры» и теперь можно жить спокойно. Помогает справляться с экзистенциальной базовой тревогой от того, что мир вокруг – хаос и набор случайностей.
Что уж говорить про такую важную для человеческого существа сферу, как родительство. Очень хочется вычислить оптимальные схемы взращивания детенышей, чтобы не ошибиться ни разу на этом пути, чтобы вырос идеальный человечек, а сами мы не столкнулись с таким разрушительным чувством, как вина.
Разочарую в очередной раз. Истин в последней инстанции нет. Единственно верной классификации или типологии родительства, отцовства просто нет. Слишком сложное существо человек. Даже такие, казалось бы, строгие и академические классификации, как Международная классификация болезней или Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, постоянно обновляются, пересматриваются и дополняются.
Психология личности, как ни одна другая, пестрит разными концепциями и типологиями. Для нас с вами чрезвычайно важно, расширяя представления о существующих теориях, не отключать критическое мышление, задавать вопросы себе и мысленно автору, а также примерять все прочитанное на себя, сверяться. Потому что как все книги по детской психологии написаны о всех детях разом и ни о ком конкретно, так же и книги про взрослых – это лишь опоры и трамплин в сторону самопознания и поиска своего, аутентичного пути.
Итак, перейдем непосредственно к отцовству. Если мы обратимся, например, к психоаналитической концепции, то найдем там варианты «сценариев» психологического развития девочек и мальчиков в зависимости от того, как проявлялся отец рядом с ними. Имеются в виду как раз дезадаптивные варианты развития (НЕ в клиническом смысле). Конечно, авторы не упускают из виду и другие влияющие факторы (личный опыт отношений, социокультурные факторы, отношения между родителями). Это довольно известная на данный момент концепция. Ее отголоски без указания авторства и источников, конечно же, даже можно найти в некоторых околоэзотерических и псевдонаучных направлениях, настолько она ушла в народ.
Какие же сценарии разбирают психоаналитики? В частности, Юлия Зотова и Мария Летучева[1] рассматривают следующие сценарии развития девочки и в первую очередь ее отношений с мужчинами:
• «Спящая красавица» (близость с отцом до слияния, отсутствие по сути отношений между родителями, неясные границы и роли, зачастую вытесняемая фигура матери, а также негласный запрет на отношения подрастающей дочери);
• «Принцесса» (нарушенная иерархия в семейной системе, мама «выше» папы, родители не равные взрослые фигуры, девочке транслируется, что у нее должно быть все самое лучшее, есть восхищение отца, но нет эмоциональной близости, взаимодействия);
• «Золушка» (девочка постоянно ощущает угрозу быть исключенной из семейной системы, нет ощущения безопасной привязанности, в том числе с отцом, границы очень жесткие, ценность девочки условная, контакта с отцом нет);
• «Героическая женщина» (номинальное присутствие отца, при этом контакт и близость с ним есть, но редкие, от случая к случаю, девочка ощущает свою ценность, и у нее формируется представление о границах, но из-за непостоянного контакта формируется ощущение, что отношений нужно добиваться ценой «героических» усилий);
• «Заколдованная» (нет ни близости, ни ценности, ни ощущения границ, так как отец отвергает дочь тотально либо разочарован).
И следующие сценарии развития мальчиков (здесь основой выделения сценариев служит специфическая конфронтация образов матери и отца у мальчика, как будто бы необходимость выбирать чью-то сторону, в то время как для гармоничного развития важно и присвоить мужскую часть, и сохранить отношения с матерью; это варианты развития событий, когда супруги не справляются с конфликтом между ними и по сути выпадают из своих взрослых, родительских ролей даже перед детьми);
• «Без вины виноватый» (мальчик как бы выбирает папу и вступает в конфронтацию с мамой, в связи с чем у него развивается постоянное фоновое чувство вины перед женской фигурой);
• «Женоненавистник» (острый конфликт с материнской фигурой и перенесение его на других женщин);
• «Неудачник» (мальчик присваивает себе мужскую часть и не конфронтирует с фигурой матери, при этом отношения у родителей не ладятся, и кто-то же должен быть в этом виноват, а детям свойственно приписывать вину за все себе в силу эгоцентричности их мышления);
• «Мужчина с пороком» (если причина родительских конфликтов – какой-то реальный или приписываемый отцу «порок», сын присваивает себе мужскую часть, но выразить протест матери не может, то и «порок» он, вероятнее всего, присвоит себе вслед за отцом);
• «Мальчик так и не смог выбрать, к кому из конфликтующих родителей присоединиться» (авторы отмечают, что в такой ситуации мы, вероятно, обнаружим сильный внутриличностный конфликт и конфликт ценностей, когда как будто невозможно внутри себя «задружить» две противоположные части);
• «Неуловимый мститель» (мальчик идентифицируется с мамой, ощущает папу хорошим, но вынужден вытеснить этот позитивный опыт, чтобы «не расстроить маму»; во взрослой жизни такому мальчику трудно присвоить свою мужскую часть, в здоровом ключе конфронтировать с женщиной, трудно вступать в отцовство);
• «Камикадзе» (сын «выбирает» маму и внутренне согласен с ней, что папа «плохой»; агрессия в этом случае часто направляется внутрь себя, на свою мужскую часть, и мы видим либо вечного ребенка, либо в виде гиперкомпенсации утрированного «папика»).
На основе этих сценариев авторы делают выводы о том, как будет человек выстраивать отношения с противоположным полом во взрослом возрасте, с какими сталкиваться повторяющимися паттернами поведения, а также с какими столкнется внутриличностными конфликтами. И, не оставляя нас в унынии, рассказывают, как с помощью психоаналитической психотерапии можно сценарий скорректировать до более здорового. Такого, когда в отношениях близости люди испытывают удовлетворение и не рушатся эмоционально.
Надо отметить, что эта классификация основана на наблюдениях отдельных авторов, а не на экспериментах или опросниках, достоверность которых проверена на достаточном количестве респондентов. Также, на мой взгляд, основание для этой классификации плохо охватывает все разнообразие вариантов развития мужчин и женщин. Не познакомить вас с этой концепцией было бы непростительно в силу ее исторической значимости. Но, пожалуй, позволю я и себе описать гипотетическую классификацию дезадаптивных моделей отцовства. Как я это вижу с опорой на схема-терапевтический подход и потребностную сферу детей.
Если вы помните, в главе, посвященной папам девочек и папам мальчиков, мы сформулировали следующую идею: и дочери, и сыновья испытывают к своим родителям определенный пул эмоциональных потребностей, и от пола ребенка эти потребности мало зависят. С моей точки зрения, потребности эти обращены и к папам, и к мамам в равной мере. Историю с конфронтацией сыновей с матерями, например, и, как следствие, категорически разную роль родителей в развитии детей крайне трудно проверить и подтвердить либо опровергнуть. Это часть психоаналитической концепции, по сути родоначальницы темы влияния родителей на развитие детей, поэтому мы не можем не уделить ей внимания, но будем оставаться критичными.
Попробуем понять, есть ли действительно какие-то особенности развития детей, зависящие исключительно от пола родителя.
Но для начала разберемся, что мы вкладываем в понятие «дезадаптивные». К чему мы стремимся как родители? В первую очередь к тому, чтобы наши дети смогли существовать в автономии. Социальной, финансовой и психологической автономии от нас, когда вырастут. Это подразумевает большой ряд инструментов совладания с трудными жизненными ситуациями, взращенную здоровую взрослую часть, способность вступать в длительные отношения близости и поддерживать их. То есть мы прикладываем все наши знания, навыки и усилия, чтобы научить детей творческой адаптации к жизни (в хорошем, не приспособленческом и конформистском обязательно смысле) и не отбить у них заложенное биологией желание создавать семьи и быть в этих отношениях удовлетворенными.
Если нам при этом еще удастся сохранить с ними контакт и определенный уровень близости в формате взаимодействия «взрослый – взрослый», то это просто феерический успех. Практически недостижимый, потому что мы все не роботы, а жизнь не очень предсказуема и линейна. Но стремиться к этому и do your best пусть нам это не помешает.
А теперь вернемся к вопросу о дезадаптивных моделях отцовства. Речь пойдет о таких системах взаимодействия между папами и детьми, которые с большой долей вероятности приводят к хронической фрустрации у детей части их базовых эмоциональных потребностей. Хронически фрустрируемые потребности, как мы знаем из психоанализа, фиксируются. Человек растет с ощущением постоянного голода в этой точке и нарабатывает не самые здоровые, как раз-таки зачастую дезадаптивные копинг-стратегии (стратегии совладания с трудной ситуацией, которой могут быть не только события внешнего мира, но и внутреннего: чувства, мысли, потребности).