Профессия: переводчик — страница 2 из 28

О плохих переводчиках ходит много анекдотов. Мы по­говорим об этом отдельно, а пока один пример из жизни.

Открытие международной научной конференции. Представляя участников, председатель говорит: "Нас поч­тил своим присутствием профессор X., известный ас экс­перимента". Переводчик-синхронист переводит "We are honored by the presence of Professor X, known as an ass of experiment"¹, что вызывает дружный смех англоязычной аудитории. К чести профессора X. надо сказать, что чувст­во юмора ему не изменило и в перерыве он пришел в ка­бину к синхронистам и сказал: "Boys, you were right'". Все закончилось благополучно, но все же давайте подумаем об уроке, который можно извлечь из этого случая.

Основной и очень важный для переводчиков урок - это то, что переводчик всегда работает "на грани фола", всегда ходит по узенькой и ненадежной тропинке нечетких межъя­зыковых соответствий. Потерять репутацию хорошего переводчика, которую ты завоевывал всю свою жизнь, можно в один миг. Вот и в этом случае. Фонетически слова "асе" и "ass" очень ведь близки. А, может быть, всем только послышалось "ass", а переводчик перевел правильно? Мо­жет быть, почтенной аудитории просто захотелось поразв­лечься за счет переводчика? Такое, поверьте, бывает неред­ко.

В этом месте, пожалуй, надо напомнить о том, что ссылка на неправильный перевод - достаточно распро­страненный прием наших горе-функционеров и диплома­тов. "Тут что-то переводчик напутал (или чаще "нахому-тал")" - эта фраза обычно произносится в двух случаях: когда сам функционер ляпнул нечто неподобающее и хо­чет свалить вину на перевод или когда он не знает, как вы­вернуться из сложной ситуации, и тянет время. Иногда (правда, редко) потом извиняются перед переводчиком, но чаще на этическую сторону этого нехитрого приема про­сто не обращают внимания.

"Всегда будь начеку!" - одна из основных заповедей пе­реводчика. Если ты не уверен в том, что правильно произ­носишь слово, или в том, что правильно понимаешь его значение, замени его нейтральным синонимом.

Переводя слово "ас", переводчик мог использовать вме­сто "асе", скажем, "master" без существенного ущерба для содержания. Надо сказать, что это был хороший перево­дчик, просто его подвело стремление дословно передать содержание оригинала, а иногда этим лучше пожертво­вать.

Так вот, это была ошибка хорошего переводчика, а мы решили поговорить о плохих. Почему же живут и "процве­тают" плохие переводчики, создавая нам всем нежелатель­ную репутацию, создавая демпинг на рынке перевода (плохому переводчику и платят плохо)?

На мой взгляд, основная причина низкого профессио­нального уровня переводчиков - малый спрос на высокока­чественный перевод. Как правило, заказчиков удовлетворя­ло и продолжает удовлетворять низкое качество перевода (по принципу: понятно, ну и ладно)

Спрос на переводы высокого качества сравнительно мал; их выполняет относительно небольшая группа хоро­шо оплачиваемых переводчиков высокого класса.

В советские времена высоким качеством отличались ли­тературные переводы. Сейчас, когда рынок наводнен низ­копробными переводными детективами и сюжетами "мыльных опер", качество литературных переводов резко упало.

В наше время высокое качество перевода (в основном устного, как последовательного, так и синхронного) тре­буют, главным образом, такие международные организа­ции, как Всемирный банк, Международный валютный фонд и им подобные, а также крупные иностранные фир­мы. Этот рынок переводов сравнительно мал и тоже об­служивается небольшой элитной группой переводчиков. В целом же спрос на перевод высокого качества остается низким, хотя глобализация рынков дает основание счи­тать, что в будущем он резко возрастет.

Низкий спрос на высококачественный перевод опреде­ляет и низкое качество подготовки переводчиков.

У нас (я имею в виду страны бывшего СССР) учат не переводу, а иностранным языкам. Даже на специальных от­делениях, которых, кстати, немного, подготовка перево­дчиков оставляет желать лучшего.

При подготовке переводчиков часто забывают о том, что знание иностранного языка необходимый, но далеко не единственный элемент переводческих знаний.

Не менее важно, например, знание родного языка. Не­даром говорят, что переводчик иногда ведет себя как соба­ка - все понимает, а сказать не может.

Переводчик должен уметь правильно говорить и писать на родном языке, т.е. не только иметь большой словарный запас, но и уметь правильно пользоваться им, уметь пра­вильно воспроизвести стиль речи человека, которого он переводит. Ведь зачастую образная речь иностранцев пере­водится у нас не на литературный русский язык, а на "кан-целярит". А в последнее время при переводе фильмов - на молодежный жаргон, и тогда, к примеру, Президент Со­единенных Штатов может пожаловаться своему советнику на то, что Конгресс его достал.

Умение правильно говорить на родном языке не дается от рождения, не учат этому, к сожалению, и современная школа или институт. Поэтому родной язык и риторика должны занимать в программе обучения переводчиков такое же важное место, как и иностранный язык

Нельзя забывать и о том, что для правильного перевода необходимо иметь представление о том предмете, о кото­ром идет речь. Пусть эти знания будут не глубокими, но они необходимы. Поэтому общее развитие, начитанность, широта кругозора - это те качества, без которых трудно представить себе хорошего переводчика.

Эти качества в основном дает практика, но и программа обучения переводчиков должна включать обучение приемам работы с литературными источниками, реферированию, быстрочтению и т.п.

Кроме того, большинство переводчиков переводит, "не ведая, что творит". В программе обучения переводу, как пра­вило, отсутствует системное изложение теории и методо­логии перевода. В лучшем случае студенты узнают об "уровнях эквивалентности перевода" В.Н.Комиссарова, не совсем ясно представляя себе, зачем эти уровни нужны и как их применить на практике. Отсутствует не только тео­ретическая основа, но и методика ее практического при­ложения.

Не лучше обстоит дело и с практикой. Ложный прин­цип комбинированного педагогического и языкового обу­чения, унаследованный от советских времен, приводит к тому, что переводческая практика подменяется педагоги­ческой. Даже сейчас студент-переводчик, который сам не проявит инициативу, своего первого иностранца увидит после окончания учебы и, конечно, половины сказанного им не поймет, потому что никакой магнитофон не заменит живую речь.

Модель обучения переводчиков в постсоветских вузах можно сравнить с подготовкой пловцов-профессионалов в "лягушатнике". То, что иногда получаются неплохие ре­зультаты, можно объяснить только необычайной талант­ливостью нашего народа и его умением приспосабливаться к любой нелепой ситуации, создаваемой власть предержа­щими недоумками.

Я часто слышу, как говорят: "Вот немцы (голландцы, французы, турки и т.д.) молодцы - на английском с ними заговоришь, они тебе отвечают на английском, на испан­ском, они тут же переходят на испанский, а мы?".

Успокойтесь, сограждане, вашей вины тут нет. Во-первых, власть семьдесят лет держала нас в полной изоля­ции от остального мира. А на Западе принято, скажем, дет­ские каникулы и отпуск проводить то в Испании, то во Франции, где волей-неволей продукты покупаешь у ис­панца или француза и при этом надо как-то говорить с ними по-испански или по-французски, где дети играют с французскими или испанскими детьми. Во-вторых, в нормальных странах интуристы не ходят под опекой, а живут среди местных жителей, общаются и торгуют с ними. Язык в таких условиях усваивается естественно и легко, правда, довольно поверхностно и его знание должно закреплять системное обучение.

Не стоит расстраиваться, сравнивая свои знания ино­странного языка со знаниями европейцев. У вас это полу­чится так же легко, стоит только создать соответствующие условия. Приведу один, по-моему, убедительный пример.

Как-то в Сухуми я наблюдал, как абхазские, армянские, грузинские и русские ребятишки играли в футбол и пере­крикивались между собой на абхазском, армянском, гру­зинском и русском языке, прекрасно друг друга понимая, а ведь это очень разные языки, не то что европейские, в ко­торых очень много общих корней, а некоторые так же по­хожи друг на друга, как русский и украинский.

Наши студенты-переводчики, как правило, не имеют этой естественной основы знания чужого языка. Это очень плохо, поскольку такой пробел трудно восполнить в искус­ственных условиях. Без естественной основы говорить на иностранном языке научиться можно, но понимать речь иностранцев будет трудно и трудности эти нельзя преодо­леть иначе, как прожив в естественной иноязычной среде достаточно долго (не менее года для взрослого человека со сложившимся фонетическим стереотипом). Попробую объяснить, в чем здесь проблема.

Понимание речи основывается на так называемой сиг­натуре слова - своего рода фонетической подписи гово­рящего. У каждого говорящего своя сигнатура - она уни­кальна и неповторима, как почерк. Сигнатуры родной ре­чи мы начинаем усваивать с детства и продолжаем попол­нять свой "банк сигнатур" всю жизнь. Поэтому мы поймем любого говорящего на нашем родном языке, как бы он его не искажал.

В то же время у студента-переводчика, не имеющего ес­тественной языковой основы, после завершения обучения в "банке сигнатур иностранного языка" насчитывается не более десятка сигнатур: сигнатуры речи преподавателей и дикторов лингафонных курсов. Откуда же возьмется по­нимание иностранной речи, если в реальной жизни никто не говорит, как диктор?!

Более того, и в практической деятельности переводчика почти нет условий для "накопления сигнатур". Зная, что их переводят, иностранцы (правда, не все) стараются гово­рить четко и в более медленном темпе, опять создавая пе­реводчику тепличную среду. Столкнувшись с реальной бы­строй неадаптированной речью, переводчик, как правило, теряется. Правда, не всегда. Приведу один пример.