урса.
Чтобы написать текст, который тронет читателя, недостаточно просто нажать на клавиши с изображением разных букв. Сначала нужно проделать невидимую работу где-то позади своих глаз, а еще раньше – настроить свой внутренний аппарат. Именно он и выполняет 90 % творческой работы.
Десятью годами ранее работа над книгой про диггеров научила меня, что моей энергии не хватает сразу на две глобальные задачи. 12 месяцев работы в «Вояже» настойчиво напомнили, что совмещать у меня не получается. Настало время выбрать – журналистика или писательство.
Причем происходит это у художников, писателей, актеров, композиторов, дизайнеров, фотографов и тревел-журналистов примерно одинаково. Только выражаем мы свои наработки по-разному: одни – словами, другие – мазками, третьи – звуками. Но тут уже дело техники.
На своем курсе по тревел-журналистике я помогала ученикам ближе познакомиться со своим внутренним аппаратом. Увидеть и проработать страхи, блоки, причины прокрастинации. Понять, к каким видам самовыражения больше предрасположен каждый из тех, кто ко мне приходил, и какое дело ему по душе. Курс позволял мне чувствовать себя нужной здесь и сейчас. Когда же ты создаешь роман – долгое время ты абсолютно одинок: пишешь, пишешь – и не получаешь никаких подтверждений, что твоя работа хоть кому-то окажется полезной или хотя бы интересной.
Преподаватель в вузе
Кроме того, в начале 2020 года меня пригласили вести курс по тревел-журналистике в Высшую школу экономики. Первый опыт преподавания в вузе стал для меня мощным переживанием.
Сначала я была в панике. Как найти общий язык со студентами? Я привыкла к другой аудитории: в Mediашколе ко мне приходили ровесники или почти. А эти ребята были на 15 лет младше и называли меня Ольгой Валерьевной. Они были людьми другого поколения: четкие, молниеносно соображающие, многозадачные. В такой аудитории расслабиться нельзя было ни на секунду – у них всегда был наготове «Гугл», который в сто раз умнее меня.
Я предупредила: на курсе они получат пошаговый план действий, чтобы построить карьеру тревел-журналиста. Но моя тайная миссия – показать им, как лучше понять себя и свою главную цель в жизни. Понравилось или нет, что подход будет не совсем академичным? Реакцию на их лицах я прочитать не смогла.
Одни студенты были внимательными, другие – дерзкими: ели во время пар, шумно возились в вещах, вставали. Я делала замечания и не могла понять: я слишком строга или надо, наоборот, поднажать на дисциплину. Пыталась шутить. Но они смеялись из вежливости. Придумывала деловые игры. Но они участвовали, кажется, только ради оценки.
Тогда я стала отталкиваться от своей личной боли перед каждым разговором о монетизации, продвижении или приемах конструирования текста. Делилась сокровенными моментами профессиональной биографии. Протянула им кровоточащие куски своей жизни.
И тогда студенты приняли меня в стаю. Это была высокая цена за доверие и ответную откровенность. Но я не жалею. Ребята оказались очень красивыми внутри – выяснилось, они писали прозу и стихи, играли в театре и в оркестре, хотели изменить мир.
На последней паре я предложила написать анонимные записки с лучшими качествами друг друга. Когда прочитала адресованные мне самой, разрыдалась: «Это было как брошенный спасательный круг. Вы всегда интересовались нами, поэтому мы стали сами себе интересны. Вы лучше всех преподавателей смогли найти общий язык со студентами. Я поняла, чего хочу». О большем я и мечтать не могла!
Эзотерическая архитектура Рима
Я все еще сопротивлялась Вселенной, которая освобождала в моей жизни место, время и силы для работы над романом. Мне даже начало казаться, что моя рухнувшая после «Вояжа» карьера в тревел-журналистике начала возрождаться. Это чувство подпитывалось и недавним путешествием в Италию.
Я мечтала как следует изучить Рим еще с тех пор, как провела в этом городе полтора часа во время пересадки, когда летела с Мальты, и бесповоротно в него влюбилась. Пусть поездку в Италию я впервые за долгие годы организовала самостоятельно и даже заплатила за нее, зато я устроила все по собственному вкусу, а главное, сбылось мое давнее желание.
Я готовилась к путешествию полгода. Прочитала несколько пухлых томов об истории и архитектуре Рима, а также Флоренции. Посмотрела замечательные лекции по искусству Паолы Волковой и Сергея Трапани. Составила программу с точностью до минут. Поездка вышла великолепной – продуктивной и насыщенной, двухнедельный культурный душ.
Особенно меня впечатлили три старинные достопримечательности – Колизей, Пантеон и замок Святого Ангела. Я узнала, что в честь открытия Колизея провели 100-дневные гладиаторские бои и травли, в которых убили пять тысяч животных: бегемотов, леопардов, носорогов, антилоп. Экоущерб от римских зрелищ дает о себе знать до сих пор. Римляне слизали гладиаторские бои у этрусков, а те устраивали их в качестве похоронных жертвоприношений. Гладиаторами становились рабы или преступники. Они были секс-символами, много зарабатывали, но редко переживали 20 игр. Если сегодня где-либо в мире проводится смертная казнь, Колизей – арену смерти – подсвечивают в знак протеста.
У Пантеона четыре уровня познания. Первый – пол – был выложен всеми видами драгоценных камней и показывал богатство земли. На втором уровне находились алтари языческих богов. На третьем – слепые окна. Они символизируют самопознание: чтобы познать себя, опрокинь глаза внутрь. Четвертый уровень – купол с круглым окном, око Пантеона и единственный источник света. Мы никогда не видим потолок одинаковым, потому что его образом управляет постоянно меняющееся освещение. Этой абстракцией представлена Вселенная. Она выше и религии, и нашего сознания.
Посещение замка Святого Ангела – это упражнение в смерти. Раньше на ведущем к нему мосту были скульптуры проводников в другой мир – Гермеса, Морфея, Нюкты. Мы с подругой перешли через Тибр, который символизирует реку забвения Лету, и оказались у замка – портала в другое измерение. Чтобы попасть на самый верх, обошли по спирали снаружи крепости. Перед выходом на крышу увидели гробницу императора Адриана, а дальше нам открылся потрясающий вид на Рим, с которым мы только что простились. Каким же счастьем было осознать, что, в отличие от Адриана, мы можем вернуться назад в уютный отель и в свою обычную жизнь.
Обрезанные крылья
Чувствуя себя поупражнявшейся в смерти и готовой вернуться к жизни, я запланировала путешествие в Испанию – посещение галереи Прадо тоже было давним моим желанием. Я купила билеты, забронировала отели, составила программу и оплатила внутренние переезды. Поездка должна была состояться сразу, как закончится семестр в НИУ ВШЭ.
Но сразу после завершения моего курса в Вышке меня ждало другое событие – пандемия. Мы закрылись на долгую и жесткую самоизоляцию, чтобы не заразиться. В Испанию я, разумеется, не поехала. Билеты сгорели. Казалось, после того как неудача с «Вояжем» подрезала мне перья, я вновь начала учиться летать в разные страны. Однако пандемия и последующие потрясения переломали мои крылья совсем.
Курс в Mediашколе я перевела в онлайн-формат. Однако из-за того что туризма почти не стало, заинтересованность в профессии тревел-журналиста у людей угасла. Когда я только начинала после той истории со Светличной, сказала себе: как только у меня соберется хотя бы одна группа, где будет меньше десяти человек, я закрою курс. И вот настал момент, когда на мои занятия записалось только восемь желающих.
Я вкладывала душу в этот курс целых семь лет: 14 раз провела его в Mediашколе и один раз в НИУ ВШЭ. Съездила с мастер-классами в Ригу, Астану, Ярославль, Рязань, Норильск, Дудинку, Комсомольск-на-Амуре и Тюмень. Написала 20 статей о тревел-журналистике для разных СМИ. Много раз давала интервью телику и радио, выступала на больших фестивалях.
Я научилась не бояться аудитории и находить подход к разным людям. Давать ученикам и другим авторам конструктивную критику так, чтобы она не обижала. Экспериментировать с продвижением. Главное, благодаря курсу я встретила 200 единомышленников – творческих, глубоких, необычных людей. Делать журнал «Вояж» с такой командой было бесценно. Некоторые выпускники стали моими друзьями.
Я осознавала, что закрытие курса ставит окончательную точку в моей карьере тревел-журналиста. Но также я понимала, что даже с самых классных вечеринок важно уходить вовремя.
Из-за того что туризма почти не стало, заинтересованность в профессии тревел-журналиста у людей угасла. Когда я только начинала после той истории со Светличной, сказала себе: как только у меня соберется хотя бы одна группа, где будет меньше десяти человек, я закрою курс. И вот настал момент, когда на мои занятия записалось только восемь желающих.
Глава 15Писательские усадьбы
Путешествия, интервью, творческие встречи – все это так привлекательно. Но ведь главная мечта у меня была другая – написать книгу. Тщеславная часть моей натуры увела меня от нее в сторону. Но Вселенная плавно возвратила меня назад: помогла вернуть фокус с туризма на тексты.
Я пишу роман
Я прочла все доступные учебники по сценарному и писательскому на русском и английском, прошла курс Марины Степновой по сценарному мастерству в НИУ ВШЭ, а также онлайн-занятия Майи Кучерской, Анны Старобинец, Шонды Раймс, Аарона Соркина, Маргарет Этвуд и других писателей и сценаристов. Стала очень много читать и художественной литературы, а также смотреть кино.
Марина Степнова открыла на своих лекциях очень важную для меня вещь. Оказывается, существуют писатели-садовники – это как раз те, кому подходит потоковый метод. Я дважды пыталась написать свой роман таким образом – оба раза вышло крайне плохо.
Помимо садовников существуют также писатели-архитекторы. Они никогда не начинают сразу с текста. Сперва тщательно выстраивают структуру романа в виде подробнейшего плана – будто создают чертеж для здания. Я уже нащупала этот метод интуитивно, когда после двух неудач начала подробно разрабатывать психологию и арки персонажей, а также прочие детали. Но теперь благодаря гениальному писателю-садовнику Марине Степновой осознала, что сама я архитектор. Ни в одном из учебников, где советовали потоковый метод, не было написано, что он подходит не всем.