— Вот те на! — хмыкнул Бьен, мрачно глядя на капитана. — Ладно, приказ понял! Хотя эту гниду я бы хорошенько отделал!
— Ты не хуже меня знаешь, что такое срочный сбор, — проворчал Скотт. — Мы должны быть готовы сменить дислокацию по первому требованию. Исполняйте приказ, коммандер!
Бьен неохотно отдал честь и пошел прочь. Скотт вернулся в кабинку к Джине, которая уже собрала сумочку и теперь увлажняла губы бальзамом.
Джина встретилась взглядом со Скоттом. Если она и тревожилась, то тщательно это скрывала.
— Буду ждать тебя дома. Ни пуха!
Скотт сухо поцеловал девушку и полностью отдался мыслям о предстоящей заварушке. Возбуждение в нем нарастало, и Джина прекрасно понимала, что капитану сейчас не до нее. Джина одарила Скотта ироничной улыбкой, легонько провела ладонью по ежику волос и встала. Они вышли из заведения и окунулись в веселую суматоху. В лицо повеяло ветром, в ноздри ударил приторный запах парфюма, и Скотт с отвращением сморщил нос. Когда наступал карнавальный сезон, жизнь в башнях для наемников превращалась в сущий ад. Именно в эти дни военные как никогда ощущали ту пропасть, что пролегала между ними и подводными жителями. Увлекая за собой Джину, Скотт пробирался через толчею к центральному скоростному Пути.
На разноуровневой развязке Скотт оставил Джину и направился в здание Управления, располагавшееся в городском центре посреди жмущихся друг к другу высоток. И политический, и технический штаб — все было сосредоточено здесь. Все, кроме лабораторий, которые располагались в пригороде, под сенью башенных стен. А в трех-четырех километрах от города виднелось несколько куполов поменьше — для самых смелых экспериментов.
Скотт вышел на центральную площадь, глянул вверх и задумался о катастрофе, из-за которой ученые теперь были вынуждены объединяться в тайные сообщества, точно франкмасоны. Над головой парила невесомая сфера, наполовину скрытая от глаз черным складчатым покровом из пластика. Подобные копии планеты Земля, напоминавшие о навсегда утраченном доме, встречались в каждой башне Венеры. Взор Скотта устремился дальше, словно и в самом деле можно было разглядеть сквозь черный защитный купол километровую толщу воды и плотную облачную атмосферу сияющее в космосе небесное тело. Белая звезда в четверть яркости Солнца — вот и все, что осталось от планеты после того, как два века назад человечество научилось высвобождать энергию атомного ядра.
Разрушительные последствия техногенной катастрофы распространились по Земле со скоростью лесного пожара, расплавили материки и сровняли горы с обугленной твердью. Все ужасы этого бедствия, запечатленные на видеопленке, хранились в библиотечном архиве, и каждый желающий мог увидеть их воочию. Возник даже религиозный культ под названием «Люди нового порядка», выступавший за ликвидацию всякой научной деятельности. Приверженцы этих догматов встречаются и по сей день. Однако с тех пор, как появились сообщества техников, которые объявили эксперименты с ядерной энергией вне закона и запретили применение оной под страхом смертной казни, фанатиков значительно поубавилось. Чтобы примкнуть к техникам, требовалось принести клятву Минерве: «Обязуюсь работать во благо человечества… принимать все возможные меры предосторожности, дабы не навредить ни роду людскому, ни дисциплине научной… а также испрашивать дозволение у сильных мира сего на проведение экспериментов, подвергающих цивилизацию опасности… всегда помнить об оказанном мне доверии и никогда не забывать о гибели родной планеты в результате безрассудного пользования накопленными нашей расой знаниями…»
«Земля! Этот самый необычный из миров канул в Лету, — подумал вдруг Скотт. — Взять хотя бы солнечный свет… Чего-чего, а направленного света на Венере не дождешься! Сплошные облака! А сколько здесь неизведанных континентов, которые так и останутся непокоренными! Пытаться колонизировать Венеру нет никакой нужды… Все необходимое для жизнедеятельности можно производить прямо под куполом… Земляне позабыли такое слово, как „граница“, однако здесь они вновь вынуждены существовать в ограниченных мирках. Перед тем как Земля погибла, не сыскать было такого уголка на ней, где не ступала бы нога человека…»
Впрочем, ограничивали людей не только искусственно созданные преграды, но и надуманные предубеждения. Человечество раскололось надвое. В башнях под водой процветала жизнь социальная, достигшая небывалых высот, а на поверхности — едва ли не первобытная, к невзгодам которой были привычны только солдаты. У них имелись военно-морские базы и флот. Эскадры — чтобы воевать, а базы — чтобы размещать техников, способных обеспечивать солдат самыми передовыми технологиями. Валютой нового мира стали военные патенты. И хотя граждане башен молча сносили визиты наемников, постоянное пребывание солдат под куполом воспрещалось. Даже штаб главного командования и тот не дозволялось размещать на территории башни. Вот какие антимилитаристские настроения господствовали на Венере. Вот насколько глубоким в общественном сознании оказался раскол. Люди, жаждавшие прогресса культурного, о прогрессе военном и слышать не хотели.
Траволатор под ногами Скотта превратился в эскалатор и доставил его в Управление. Капитан перешагнул на другую ленту, чтобы сменить направление, и оказался у лифта. Через пару мгновений он очутился перед дверью с изображением Дэйна Кросби, президента башни Монтана.
— Входите, капитан, — послышался голос, и Скотт вошел в небольшой кабинет, три стены которого были украшены фресками, а четвертая представляла собой панорамное окно с видом на город.
Убеленный сединами, худощавый Кросби, облаченный в голубые одеяния, сидел за столом.
«Что твой клерк со страниц романа Диккенса! — внезапно пришло на ум Скотту. — Такой же заурядный, засаленный жизнью, ничем не примечательный старикан!»
Однако внешность обманчива. Кросби был одним из самых выдающихся социальных политиков на Венере.
Риз, командующий Вольной Компанией Дун, сидел развалясь в релаксаторе и являл собой полную противоположность президенту Кросби. Многолетнее воздействие актиничного ультрафиолета высушило Риза до костей, превратило его в жилистую темнокожую мумию. Он производил впечатление человека самого что ни на есть безжалостного, а улыбка, больше похожая на гримасу, только усиливала это ощущение. На провалившихся смуглых щеках проступали натянутые, точно проволока, мышцы рта.
Скотт отдал честь, Риз в ответ поманил его к себе. В глазах командующего читалось плохо скрываемое нетерпение: орел, почуявший кровь, готовился к смертоносному пике. Бледное лицо Кросби, уловившего боевой настрой Риза, перекосила улыбка.
— Назвался наемником, будь готов наниматься, — пошутил Кросби. — Бьюсь об заклад, вы уже помираете со скуки в столь долгом увольнении! Но поспешу вас обрадовать, командующий Риз: вас и ваших ребят поджидает та еще баталия!
Крепко сбитое тело Скотта невольно напряглось.
— Капитан, башня Виргиния вышла на тропу войны. Она наняла Ныряющих Дьяволов Флинна.
Наступила тишина. И Ризу, и Скотту не терпелось обсудить новое предложение, взвесить все за и против, однако перед гражданским, пускай и президентом башни Монтана, откровенничать лишний раз не стоило. Кросби поднялся из-за стола:
— Вознаграждение? Я назвал достойную сумму?
— Вполне, — кивнул Риз. — Думаю, бой произойдет в ближайшие два дня. По моим расчетам, мы схлестнемся где-то в окрестностях Венерианской впадины.
— Славно. Прошу прощения, но мне надо кое-что уладить. Буду… — Так и не договорив, президент скрылся за дверью.
Риз протянул Скотту сигарету и сказал:
— Капитан, задача ясна? Вы понимаете, что с парнями Флинна не все так просто?
— Разумеется, сэр. Одним нам с ними не совладать, — отозвался Скотт и поблагодарил за сигарету.
— Зрите в корень, капитан. У нас не хватит ни людей, ни вооружения. Кроме того, недавно к Дьяволам примкнул Легион, его командующий О’Брайан погиб в ходе приполярной стычки. Дьяволы сильны… Даже очень сильны. Чего только стоят их вылазки на подводных лодках! Думаю, нам придется воспользоваться планом Эйч-семь. Помните такой?
Скотт закрыл глаза, чтобы отыскать в памяти нужные данные. Каждый наемник держал в голове информацию обо всех конкурентах. Эти сведения приходилось регулярно обновлять по мере того, как Компании заключали перемирия или объединялись. Ведь каждое такое соглашение перекраивало карту боевых действий Венеры до неузнаваемости. Исходя из этих данных составлялись планы, причем настолько подробные, что при необходимости они могли незамедлительно приводиться в исполнение. План H-7, насколько помнил Скотт, предусматривал поддержку со стороны маленькой, но хорошо организованной преступной группировки Тома Мендеса, также считавшейся Вольной Компанией.
— Помню-помню, — кивнул Скотт. — Связаться с ним сможете?
— Надеюсь. Мы договорились о взаимопомощи, однако о вознаграждении условиться пока не удалось. Я пытался дозвониться по вакуумному лучу, но Том постоянно сбрасывает вызов. Похоже, выжидает до последнего, чтобы диктовать свои условия.
— Какие у него требования, сэр?
— Пятьдесят тысяч наличными и пятьдесят процентов добычи.
— Хватит с него и тридцати.
— Я и предложил ему тридцать пять процентов, — согласно кивнул Риз. — Если хотите, отправляйтесь на его базу — даю вам карт-бланш. Разумеется, мы вольны нанять и другую группировку, но слишком уж у Мендеса хорошие приборы обнаружения подлодок, чтобы отказываться от его услуг. Против Дьяволов такая аппаратура придется весьма кстати. Попробую еще связаться с Мендесом… Если не получится, то придется лететь вам и договариваться на месте. Может, удастся хоть чуть-чуть поумерить его аппетит. Пятьдесят процентов добычи — никуда не годится!
Скотт задумчиво потер мозолистым пальцем шрам на подбородке и сказал:
— А тем временем коммандер Бьен будет проводить мобилизацию… Когда, кстати?
— Да, я связывался с базой. Наши самолеты уже в пути.