Тот вполне отвечал традициям Парк-авеню. В нем не было ни прилавков, ни витрин. Он мог оказаться художественной галереей, поскольку на стенах висело несколько недурных картин маслом. Кармайкла окутала атмосфера показной роскоши с тоскливой ноткой нежилого помещения.
Из-за занавеса в глубине магазина вышел чрезвычайно высокий мужчина с аккуратно причесанными седыми волосами, румяным здоровым лицом и колючими голубыми глазами. Ему было лет шестьдесят. На нем был дорогой, но мятый твидовый костюм, который не слишком вязался с интерьером.
— Доброе утро, — произнес мужчина, быстро смерив Кармайкла взглядом. Он казался слегка удивленным. — Я могу вам помочь?
— Возможно. — Кармайкл представился и показал удостоверение.
— Вот как? Меня зовут Талли. Питер Талли.
— Я обратил внимание на название вашего заведения.
— Вот как?
— Наша газета часто публикует обзорные статьи. Я прежде никогда не видел вашего магазина…
— Я работаю здесь много лет, — сообщил Талли.
— Это художественная галерея?
— Э-э-э… нет.
Дверь открылась. Вошел мужчина с багровым лицом и сердечно поздоровался с Талли. Кармайкл узнал клиента, и его мнение о магазине стало куда более благоприятным. Мужчина с багровым лицом был весьма важной персоной.
— Я немного рано, мистер Талли, — сказал он, — но мне не терпелось. Вы достали то, что мне нужно?
— О да. Оно у меня. Секундочку.
Талли нырнул за драпировку и вернулся с небольшим аккуратным свертком, который протянул мужчине с багровым лицом. Тот вручил чек — Кармайкл краем глаза заметил сумму и сглотнул — и вышел. Лимузин ждал его на обочине.
Кармайкл подошел к двери, откуда было лучше видно. Мужчина с багровым лицом, похоже, сгорал от нетерпения. Шофер невозмутимо ожидал, пока он развернет сверток дрожащими пальцами.
— Мистер Кармайкл, мне не нужна реклама, — сообщил Талли. — У меня есть круг клиентов… тщательно отобранных.
— Возможно, вас заинтересуют наши еженедельные экономические сводки…
Талли с трудом сдерживал смех.
— Сомневаюсь. Это не по моей части.
Мужчина с багровым лицом наконец развернул сверток и достал яйцо. Насколько Кармайкл видел со своего наблюдательного пункта, это было самое обычное яйцо. Но владелец глядел на него почти с благоговением. Он не мог бы испытывать большее счастье, даже если бы последняя курица на Земле умерла десять лет назад. На его опаленном солнцем Флориды лице отражалось что-то вроде глубокого облегчения.
Он что-то приказал шоферу, и машина бесшумно укатила прочь.
— Вы торгуете продуктами? — резко спросил Кармайкл.
— Нет.
— Вы не могли бы рассказать мне, чем занимаетесь?
— Боюсь, что нет, — ответил Талли.
Кармайкл почуял интересную историю.
— Конечно, я могу разузнать через Бюро по улучшению деловой практики…
— Не можете.
— Неужели? Разве их не заинтересует, почему один из ваших клиентов купил яйцо за пять тысяч долларов?
— У меня такой узкий круг клиентов, что я вынужден повышать цены. Вам… э-э-э… известно, что китайский мандарин платил тысячи лянов за древние яйца?
— Этот парень — не китайский мандарин, — возразил Кармайкл.
— Не важно. Как я уже сказал, я не нуждаюсь в рекламе…
— Что-то не похоже. Я давно занимаюсь рекламой. Написать название задом наперед — типичный рекламный трюк.
— В таком случае вы не психолог, — проворчал Талли. — Я просто сделал так, как мне удобнее. Пять лет я смотрел в это окно каждый день и читал надпись задом наперед — изнутри магазина. Это меня раздражало. Знаете, как странно начинает выглядеть слово, если подолгу смотреть на него? Любое слово. Кажется, что такого слова нет ни в одном человеческом языке. В общем, я обнаружил, что надпись действует мне на нервы. Эта фраза, написанная задом наперед, ничего не значит, но я то и дело пытался ее прочитать. Когда я поймал себя на том, что бубню под нос «Онжун мав отч, от ьтсе сан у» и ищу языковые параллели, я вызвал оформителя. Заинтересованные люди все равно приходят в магазин.
— Не часто, — проницательно заметил Кармайкл. — Это Парк-авеню. И у вас слишком дорогой интерьер. Люди с низким доходом… и даже со средним сюда не зайдут. Так что вы ориентируетесь на богачей.
— Так и есть, — подтвердил Талли.
— И не скажете мне, чем занимаетесь?
— Не скажу.
— Знаете, я и сам могу выяснить. Наркотики, порнография, скупка краденых предметов роскоши…
— Вполне вероятно, — невозмутимо согласился мистер Талли. — Я покупаю краденые драгоценности, прячу в яйцах и продаю моим клиентам. Или в том яйце была стопка микроскопических непристойных открыток. Всего хорошего, мистер Кармайкл.
— Всего хорошего, — произнес Кармайкл и вышел.
Тим опаздывал в офис, но раздражение оказалось сильнее. Он немного поиграл в сыщика, не спуская глаз с магазина Талли, и это принесло свои плоды… в какой-то мере. Он узнал все, кроме одного — причины.
Ближе к вечеру он снова заглянул к мистеру Талли.
— Погодите минутку! — зачастил он при виде недовольного лица владельца магазина. — Откуда вам знать, возможно, я клиент.
Талли засмеялся.
— Почему бы и нет? — Кармайкл насупился. — Вам же неизвестно, сколько денег у меня на счету. Или вы обслуживаете только избранных клиентов?
— Нет. Но…
Кармайкл быстро продолжил:
— Я провел небольшое расследование. Изучил ваших клиентов. Собственно говоря, я проследил за ними. И выяснил, что они у вас покупают.
Выражение лица Талли изменилось.
— Неужели?
— Неужели. Им всем не терпится развернуть свои свертки. И это позволило мне узнать правду. Несколько приобретений я упустил, но… увидел достаточно, чтобы сделать кое-какие логические выкладки, мистер Талли. Итак, ваши клиенты не знают, что они у вас покупают. Своего рода кот в мешке. Пару раз они были изрядно удивлены. Например, мужчина, который нашел в своем свертке старую газетную вырезку. А что насчет солнцезащитных очков? И револьвера? Кстати, а лицензия на него есть? И еще огромный бриллиант, наверняка поддельный.
— Мм… — промычал мистер Талли.
— Может, я и не самая светлая голова в этом городе, но подвох чую. Большинство ваших клиентов — шишки той или иной величины. И почему никто не заплатил вам, как тот первый парень, который зашел при мне сегодня утром?
— Я в основном торгую в кредит, — пояснил Талли. — У меня есть свои этические принципы. Мне это нужно… для очистки совести. Это ответственность. Видите ли, я продаю товары… с гарантией. Клиенты оплачивают их после проверки пригодности.
— Итак, яйцо, солнцезащитные очки, асбестовые перчатки, если я правильно разглядел. Газетная вырезка, пистолет и бриллиант. Как вы ведете учет товаров?
Талли промолчал.
Кармайкл усмехнулся:
— У вас есть мальчик на побегушках. Вы отправляете его за свертками. Возможно, он заходит в продуктовый на Мэдисон и покупает яйцо. Или идет в ломбард на Шестой за револьвером. Или… в общем, я выяснил, чем вы занимаетесь, как я и говорил.
— Выяснили? — переспросил Талли.
— «У нас есть то, что вам нужно», — произнес Кармайкл. — Но откуда вы знаете, что оно действительно нужно?
— Вы торопитесь с выводами.
— У меня болит голова… у меня же не было солнцезащитных очков!.. и я не верю в магию. Послушайте, мистер Талли. Я сыт по горло сомнительными лавочками, которые торгуют всякими диковинами. Я слишком много о них знаю… писал о них. Человек идет по улице и видит необычный магазин. Хозяин отказывается его обслужить, поскольку торгует только с эльфами, или, наоборот, продает ему волшебный амулет с подвохом. В любом случае… пфф!
— Мм… — повторил Талли.
— Мычите сколько хотите, но логика — упрямая вещь. Или у вас тут хорошо продуманное, организованное мошенничество, или одна из этих нелепых волшебных лавок, во что я не верю. Потому что это нелогично.
— Почему нелогично?
— По экономическим соображениям, — спокойно произнес Кармайкл. — Допустим, у вас есть некоторые сверхъестественные способности… Например, вы можете изготавливать телепатические устройства. Прекрасно. Так зачем вам заводить свое дело и зарабатывать на жизнь торговлей этими устройствами? Просто наденьте одно из них, прочтите мысли биржевого брокера и купите нужные акции. В основе всей этой торговли якобы волшебными штуками лежит логическая ошибка. Если у вас достаточно товара, чтобы торговать им в подобной лавке, вам вообще не нужно вести бизнес. Зачем выбирать окольный путь?
Талли промолчал. Кармайкл криво улыбнулся.
— «Дивлюсь, что продают его виноторговцы: где вещь, что ценностью была б ему равна?»[12] — процитировал он. — Так что же вы покупаете? Я знаю, что продаете: яйца и солнцезащитные очки.
— Вы очень любопытны, мистер Кармайкл, — пробормотал Талли. — Вам не приходило в голову, что это не ваше дело?
— Допустим, я клиент, — повторил Кармайкл. — Как насчет этого?
Талли сверлил его холодным взглядом голубых глаз. В них блеснул огонек. Талли нахмурился.
— Об этом я не подумал, — признал он. — Возможно, вы и впрямь клиент. Это зависит от некоторых факторов. Я отойду ненадолго?
— Конечно, — сказал Кармайкл.
Талли скрылся за занавесом.
Машины медленно катили по Парк-авеню. Солнце садилось в Гудзон, и улицу укрыла голубоватая тень, которая неуловимо наползала на громоздящиеся здания. Кармайкл смотрел на название — «У нас есть то, что вам нужно» — и улыбался.
В задней комнате Талли, закусив губу, прильнул к бинокуляру и покрутил колесико. Он проделал это несколько раз. Затем подозвал мальчика и дал ему указания, поскольку был великодушным человеком. После этого он вернулся к Кармайклу.
— Вы действительно клиент, — сказал он.
— Это зависит от размера моего счета, полагаю?
— Нет, — ответил Талли. — Я обслужу вас по сниженному тарифу. Поймите одно. У меня и правда есть то, что вам нужно. Вы не знаете, что вам нужно, а я знаю. И раз уж так вышло… я продам то, что вам нужно, допустим, за пять долларов.