— Что случилось?.. — пробормотал Фостер.
Внезапно ему пришел на память случай с блондином, напавшим на джук-бокс с топором.
Остин подсказал фамилию, и через час Фостер сидел у госпитальной койки, на которой покоились изуродованные и забинтованные останки человека со светлыми волосами.
— Меня вынесли на носилках из бара, — рассказывал блондин. — И тут появилась машина. Я ничего не почувствовал. Я и сейчас ничего не чувствую. Водитель — женщина — утверждает, что кто-то выкрикнул ее имя. Хло. Это так удивило ее, что она дернула руль и сбила меня. Вы знаете, кто крикнул «Хло»?
Фостер вспомнил. Джук-бокс играл «Хло», что-то случилось с усилителем, и на секунду он заорал как бешеный.
— Я парализован, — продолжал блондин. — Скоро умру. И хорошо. Она очень умная и мстительная.
— Она?
— Шпионка. Возможно, самые разные устройства замаскированы под… под вещи, к которым мы привыкли. Не знаю. Вот и джук-бокс… он… нет. Она! Она жива!
— А…
— Кто ее поставил? — перебил блондин. — Они. Пришельцы из иного времени? Им нужна информация, но сами показываться не смеют, вот и монтируют шпионские устройства в вещах, которые не вызывают у нас подозрений. Например, в автоматической радиоле. Только эта немного разладилась. Она умнее других.
Блондин приподнял голову, горящие глаза впились в радио, висевшее на стене.
— Даже здесь, — прошептал он. — Обычное радио? Или их хитроумные штучки?!
Его голова бессильно упала на подушку.
— Я начал догадываться довольно давно. Она подсказывала мне разные идеи, не раз буквально вытаскивала из тюрьмы. Но прощения не будет. Она ведь женщина. Механический мозг? Или… нет, я не узнаю, никогда не узнаю. Скоро я умру. Ну и ладно…
Вошла сестра.
Джерри Фостер был испуган. На опустевшей Мэйн-стрит царили тишина и мрак.
— Ни за что бы не поверил, — бормотал Фостер, прислушиваясь к собственным гулким шагам. — Но я верю. Надо наладить отношения с этим… с этой… с музыкальной машиной!
Какая-то трезвая часть ума направила его в аллею. Заставила осторожно выдавить стекло. Настойчиво провела по темной кухне.
Он был в баре. Пустая стойка. Слабый мерцающий свет, пробивающийся сквозь шторы. И черная молчаливая глыба джук-бокса у стены.
Молчаливая и безразличная. Даже когда Джерри опустил монету.
— Послушай! — взмолился он. — Я был пьян… О, это безумие! Не может такого быть! Ты не живая… или живая? Это ты расправилась с парнем, которого я сейчас видел в больнице?! Итак, ты женщина. Завтра я принесу тебе цветы. Я начинаю верить. Конечно же, я верю! Я никогда не взгляну на… на другую девушку. Не надо дуться, ну… Ты же любишь меня, я знаю. О господи!
У Фостера пересохло в горле. Он пошел за стойку и вдруг замер, пораженный леденящей душу уверенностью, что рядом кто-то есть.
Их было двое, и они не были людьми.
Один вытащил из джук-бокса маленький блестящий цилиндр.
Чувствуя, как высыхает пот на лице, Фостер слушал их мысли.
«Рапорт за истекшие сутки. Вставь свежую кассету и заодно смени пластинки».
В голове Фостера закружился бешеный калейдоскоп. Слова Остина… умирающий блондин… бесформенные фигуры…
«Здесь человек, — подумал один из них. — Он видел нас. Его надо ликвидировать».
Мерцающие нечеловеческие фигуры стали приближаться. Фостер обогнул край стойки и, бросившись к музыкальной машине, обхватил руками ее холодные бока.
— Останови их! Не дай им убить меня!
Теперь он не видел созданий, но чувствовал их прямо за спиной. Паника обострила чувства. Фостер выбросил указательный палец и ткнул им в кнопку с надписью «Люби меня вечно».
Что-то коснулось его плеча и окрепло, оттягивая назад.
Внутри автомата замельтешили огни. Выскользнула пластинка. Игла медленно опустилась на черную дорожку.
Джук-бокс начал играть «Цена тебе грош — сейчас ты умрешь».
А как же еще?
Когда приземлилось летающее блюдце, Мигель и Фернандес стреляли друг в друга через поляну, не проявляя особой меткости. Они потратили несколько зарядов на странный летательный аппарат. Пилот вылез и направился по склону к Мигелю, который под ненадежным прикрытием кактуса, проклиная все на свете, старался поскорее перезарядить ружье. Он никогда не был хорошим стрелком, а приближение незнакомца совсем его доконало. Не выдержав, он в последний момент отбросил ружье, схватил мачете и выскочил из-за кактуса.
— Умри же, — сказал он и замахнулся. Сталь блеснула в ярких лучах мексиканского солнца. Нож отскочил от шеи незнакомца и взлетел высоко в воздух, а руку Мигеля как будто пронзило электрическим током. По-осиному свистнула пуля, посланная с другого конца поляны. Он ничком упал на землю и откатился за большой камень. Тоненько пискнула вторая пуля, и на левом плече незнакомца вспыхнул голубой огонек.
— Estoy perdido[15], — пробормотал Мигель. Он уже считал себя погибшим. Прижавшись всем телом к земле, он поднял голову и зарычал на врага.
Но незнакомец не проявлял никакой враждебности. Больше того, он даже не был вооружен. Мигель зорким глазом осматривал его. Странно он одет. На голове — шапка из блестящих голубых перышек. Под ней — лицо аскета, суровое, неумолимое. Он худ и высок — футов, наверное, семь. Но никакого оружия не видно. Это придало Мигелю храбрости. Интересно, куда упало мачете? Впрочем, ружье валялось поблизости.
Незнакомец подошел к Мигелю.
— Вставай, — сказал он, — давай поговорим.
Он прекрасно говорил по-испански, только голос его раздавался как будто у Мигеля в голове.
— Я не встану, — заявил Мигель. — А то Фернандес меня убьет. Стрелок-то он никудышный, но я не такой дурак, чтобы рисковать. И потом, это нечестно. Сколько он вам заплатил?
Незнакомец строго посмотрел на Мигеля.
— Вы знаете, откуда я? — спросил он.
— А мне наплевать, откуда вы, — проворчал Мигель, стирая пот со лба. Он покосился на соседнюю скалу, за которой у него был спрятан бурдюк с вином. — Не иначе как из los Estados Unidos[16] со всякими вашими летательными машинами. Уж будьте спокойны, достанется вам от правительства.
— Разве мексиканское правительство поощряет убийство?
— А наш спор никого не касается. Главное — решить, кто хозяин воды. Вот и приходится защищаться. Этот cabron[17] с той стороны все старается прикончить меня. Он и вас нанял для этого. Бог накажет вас обоих. — Тут его осенило. — А сколько вы возьмете за то, чтобы убить Фернандеса? — осведомился он. — Я могу дать три песо и козленка.
— Всякие распри должны быть прекращены, — сказал незнакомец. — Понятно?
— Тогда пойдите скажите об этом Фернандесу, — сказал Мигель. — Втолкуйте ему, что права на воду еще мои. И пусть убирается подобру-поздорову.
Он устал глядеть на высокого незнакомца. Но стоило ему слегка повернуть затекшую шею, как в тот же миг пуля прорезала недвижный раскаленный воздух и смачно шлепнулась в кактус.
Незнакомец пригладил перышки на голове.
— Сначала я кончу разговор с вами, — сказал он. — Слушайте меня внимательно, Мигель.
— Откуда вы знаете, как меня зовут? — удивился Мигель, перекатываясь с живота на спину и осторожно усаживаясь за камнем. — Значит, я угадал: Фернандес вас нанял, чтобы меня убить.
— Я знаю, как вас зовут, потому что умею читать ваши мысли. Хотя они у вас весьма путаные.
— Собачий сын, — выругался Мигель.
У незнакомца слегка раздулись ноздри, но он оставил выпад без внимания.
— Я прибыл из другого мира, — сказал он, — меня зовут… — Мигелю показалось, что он сказал что-то вроде Кецалькоатль.
— Кецалькоатль? — иронически переспросил Мигель. — Ну еще бы. А меня зовут святой Петр, у которого ключи от неба.
Тонкое бледное лицо Кецалькоатля слегка покраснело, но он сдержался и продолжал спокойно:
— Послушайте, Мигель. Поглядите на мои губы. Они не двигаются. Мои слова раздаются у вас в голове под действием телепатии, вы сами переводите их на понятный вам язык. Мое имя оказалось слишком трудным для вас. Вы перевели его как Кецалькоатль, но меня зовут совсем по-другому.
— De veras?[18] — сказал Мигель. — Имя не ваше, и явились вы не с того света. Norteamericanos[19] никогда нельзя верить — клянитесь какими хотите святыми.
Кецалькоатль опять покраснел.
— Я пришел сюда для того, чтобы приказывать, — сказал он, — а не для того, чтобы препираться со всякими… Как вы думаете, Мигель, почему вы не смогли убить меня вашим мачете? Почему пули не причиняют мне вреда?
— А почему ваш летательный аппарат летает? — нашелся Мигель. Он достал кисет и стал скручивать сигарету. Потом выглянул из-за камня. — Фернандес может подкрасться ко мне незаметно. Лучше я возьму ружье.
— Оставьте его, — сказал Кецалькоатль. — Фернандес вас не тронет.
Мигель зло рассмеялся.
— И вы его не трогайте, — твердо добавил Кецалькоатль.
— Ага, значит, я вроде как подставлю другую щеку, а он сразу влепит мне пулю в лоб. Вот если он поднимет руки вверх да пойдет ко мне через поляну, я поверю, что он хочет покончить дело миром. Да и то близко его не подпущу, потому что за спиной у него может оказаться нож, сеньор Кецалькоатль.
Кецалькоатль снова пригладил перышки и нахмурился.
— Вы оба должны прекратить эту распрю, — сказал он. — Нам поручено следить за порядком во Вселенной и устанавливать мир на тех планетах, которые мы посещаем.
— Так я и думал, — с удовлетворением произнес Мигель. — Вы из los Estados Unidos. А что же вы в своей-то собственной стране не навели порядок? Я видел в las peliculas a los señores[20] Хэмфри Богарта и Эдварда Робинсона. Подумайте, в самом Новом Йорке гангстеры ведут перестрелку на небоскребах. А вы куда смотрите? Отплясываете в это время с la señora Бетти Гребль. Знаем мы вас! Сначала установите мир, а потом нашу нефть и драгоценные металлы захватите.