— Если я займу денег на билет, с пунктом один это разобраться не поможет. Если мне удастся заполучить Ао, придется иметь дело с ее опекуном — это пункт два.
Пункт два представлял собой выходца с Алголя, некоего Эсс Пу[34]. Макдуф расшибся в лепешку, чтобы иметь информацию обо всех перемещениях Эсс Пу, и знал, что сейчас алголианец наверняка сидит недалеко от центра города, в «Ультрафиолетовом фонаре снов», и второй день играет в кости. А партнером у него, возможно, до сих пор мэр Альдебаран-Сити.
— Далее, — размышлял Макдуф. — У Эсс Пу и Ао есть билеты на «Саттер». Это хорошо. Ответ очевиден. Все, что мне нужно сделать, — это присоединиться к игре, выиграть Ао и оба билета и отряхнуть с ног пыль этой мерзкой планетки.
Небрежно покачивая чемоданчиком, Макдуф уходил глухими переулками и слышал, как вдалеке нарастает недовольный гул. Наконец он оказался у входа в «Ультрафиолетовый фонарь» — перед широкой, низкой аркой, закрытой кожаными портьерами. На пороге задержался и быстро оглянулся — судя по звукам, начался нешуточный бунт.
Подавленное чувство вины вкупе с врожденной высокой самооценкой побудили его предположить, что причиной этой суматохи стал именно он. Однако, памятуя, что обитателей целой планеты он восстановил против себя лишь однажды[35], Макдуф неуверенно предположил другое: начался пожар.
Поэтому он раздвинул портьеры, вошел в «Фонарь» и зорко огляделся, удостоверившись, что Ангуса Рэмзи здесь нет. Рэмзи, как уже догадался читатель, и был тот рыжеволосый джентльмен, что поносил в театре Макдуфа.
— Да и если разобраться: это ведь он сам настаивал, что хочет купить флакон эликсира, — рассуждал Макдуф. — Ну отлично, его здесь нет. Зато есть Эсс Пу. По справедливости, я предоставил ему все возможности продать мне Ао. Теперь пусть пеняет на себя.
Расправив узкие плечи (что скрывать, фигура у него напоминала бутылку), Макдуф направился сквозь толпу к дальней части зала, где над зеленой поверхностью стола согнулся Эсс Пу напротив своего противника, мэра города.
Менее космополитичному наблюдателю могло бы показаться, что это просто омар играет в психокинетические кости с растительным аборигеном. Но Макдуф был космополитом в буквальном смысле слова. И еще по первой своей встрече с Эсс Пу, которая случилась несколько недель назад, понял, что это противник достойный и сильный.
Все алголианцы опасны. Они славятся своей враждебностью, вспышками гнева и перевернутой с ног на голову эмоциональной шкалой.
— Невероятно, — размышлял Макдуф, задумчиво разглядывая Эсс Пу. — Они счастливы, только когда ненавидят. Чувство удовольствия и чувство боли у них поменялись местами. Гнев, ненависть и жестокость алголианцы считают совершенно необходимыми для выживания. Прискорбное положение вещей.
Эсс Пу грохнул о стол чешуйчатым локтем и загремел перед носом у своего робеющего противника стаканчиком с костями. Поскольку все смотрят альдебаранские просветительские видеофильмы и знакомы с тамошними растительными людьми, описывать внешность мэра нет необходимости.
Макдуф опустился на соседнее кресло, открыл на коленях чемоданчик, покопался в его разнообразном содержимом, включавшем в себя колоду карт Таро, несколько обесценившихся именных акций плутониевой компании и коллекцию бутылочек с образцами гормонов и изотопов.
Была там и ампулка с летейской пылью — коварным наркотиком, который действует на механизм психокинетической реакции. Подобно тому как повреждения мозжечка вызывают дрожание конечностей, летейская пыль вызывает тремор психокинетический. Макдуфу показалось, что некоторое количество психических колебаний не помешает Эсс Пу — в смысле, не помешает ему, Макдуфу. Держа это в уме, он пристально наблюдал за игрой.
Алголианец качал над столом глазами на стебельках. Складчатые мембраны вокруг рта стали бледно-голубыми. Кости вихрем закрутились, выпала семерка. Мембраны Эсс Пу позеленели. Один кубик задрожал, напрягся и перекатился на другую грань. Алголианец с удовлетворением щелкнул клешнями, мэр в отчаянии сжал руки, а Макдуф, разразившись восторженными криками, потянулся к Эсс Пу и хлопнул по покатому плечу, незаметно опорожнив заранее вскрытую капсулу в бокал алголианца.
— Приятель! — воскликнул Макдуф. — Я всю Галактику из конца в конец пролетел, но чтобы такое!..
— А то! — без энтузиазма ответил Эсс Пу, сгребая выигрыш. Он прибавил, что теперь не продаст Ао Макдуфу, даже если бы мог. — Так что дуй отсюда! — закончил он, с презрением щелкнув клешней у Макдуфа перед носом.
— Почему ты не можешь продать Ао? — спросил Макдуф. — Хотя зачем так говорить: «продать»?! Я имею в виду…
И тут до него дошло: алголианец хотел сказать, что Ао теперь принадлежит мэру.
Макдуф обратил удивленный взгляд на второго персонажа, который старался не встречаться с ним глазами.
— Не узнал вашу милость, — сказал Макдуф. — Столько негуманоидных видов кругом — всех и не отличишь. Но я правильно понял, Эсс Пу: ты сказал, что продал ее мэру? Насколько я помню, Веганский контроль только передает своих подданных достойным опекунам…
— Это был акт передачи опекунства, — поспешно сказал мэр, не краснея.
— Пошел отсюда! — рявкнул Эсс Пу. — Ао тебе ни к чему. Она object d’art[36].
— Для омара ты превосходно говоришь по-французски, — тактично ответил Макдуф. — А что касается того, к чему мне сие прелестное создание, так я вскоре приступлю к научным исследованиям, связанным с прогнозированием эмоциональных реакций у многочисленных групп. Как все мы хорошо знаем, веганцы обладают любопытной способностью приводить людей в состояние ступора. Включив в команду такую девушку, как Ао, я могу быть уверен, что моя аудитория…
В разговор с пронзительным скрипом включился видеоэкран. Все резко подняли глаза. Вспомогательные экраны, транслирующие инфракрасное и ультрафиолетовое изображения для посетителей с различными особенностями зрительного восприятия, загудели, невидимо дублируя изображение лупоглазого диктора.
— …Только что Организация гражданской добропорядочности созвала массовый митинг…
Встревоженный мэр начал вставать, но передумал. Видимо, что-то тяготило его совесть.
Эсс Пу в грубой форме предложил Макдуфу уйти и угрожающе раздулся.
— Еще чего! — бесстрашно ответил Макдуф, уверенный в превосходстве своей ловкости перед алголианской. — Перебьешься!
Ротовые мембраны Эсс Пу побагровели. Пока он пытался заговорить, Макдуф быстро предложил выкупить у него билет Ао. Хотя выполнить это предложение у него не было ни намерения, ни возможности.
— У меня нет ее билета! — взревел Эсс Пу. — Он остался у нее! А теперь убирайся, пока я не!..
Он задохнулся от ярости, закашлялся и торопливо глотнул из бокала. Не глядя на Макдуфа, выбросил шестерку и выдвинул на центр стола горку монет. Мэр помялся, нервно глянул на видеоэкран и не стал поддерживать ставку. Трансляция в этот момент разразилась воплями:
— Толпы идут к зданию администрации! Протестующие требуют отставки правительства, обвиняя его в глубоко укоренившейся коррупции! Этот политический костер сегодня был разожжен появлением авантюриста по имени Макдуф…
Мэр Альдебаран-Сити вскочил и попытался убежать, но его схватила за фалды клешня Эсс Пу. Экраны продолжали надрываться, выдавая безупречно точное описание мошенника с радиоизотопным эликсиром, и лишь висящий в заведении густой дым спас Макдуфа от немедленного разоблачения.
Он в нерешительности медлил. Разум подсказывал, что за игорным столом разворачивается что-то интересное, а чутье велело спасаться бегством.
— Мне надо домой, — заскулил мэр. — Крайне важные обстоятельства…
— Ставишь Ао? — спросил ракообразный, многозначительно помахивая клешнями. — Ставишь? Играем? Говори!
— Да! — выкрикнул измученный мэр. — Ну да, да, да! Только отвяжись!
— Ставлю на шестерку, — сказал Эсс Пу, тряся стаканчиком.
Его мембраны стали причудливо пестрыми, глазные стебельки нервно подергивались. Макдуф, помня о летейской пыли, бочком двинулся к двери.
Когда непокорные кости выкинули семь, алголианец издал вопль, исполненный изумления и ярости.
Эсс Пу потер горло, схватил бокал и с подозрением вгляделся в него. Игра была проиграна.
Под раскаты яростного рева, эхом летавшие от стены к стене, Макдуф проскользнул через портьеры в терпкую прохладу альдебаранской ночи и торопливо зашагал по улице.
— И тем не менее мне по-прежнему нужен билет, — размышлял он. — И еще нужна Ао. Поэтому моей целью логично становится дворец мэра. При условии, что меня не разорвут в клочья по пути туда, — прибавил он, сворачивая на другую улицу, чтобы не попасться освещенной факелами толпе, которая бурлила уже по всему городу. — Смешно. В такие времена я благодарен судьбе за то, что родился представителем цивилизованной расы. Нет другого такого солнца, как наше Солнце, — подытожил он, поспешно заползая под забор: толпа выплеснулась на улицу прямо перед ним.
Выбравшись с противоположной стороны, он направился по переулку к черному ходу роскошного дворца, выстроенного из розового порфира и отделанного черным деревом, и уверенно постучал дверным молотком. Послышался шорох отодвигаемой задвижки, и Макдуф вперил в дверной глазок жесткий взгляд.
— Сообщение от господина мэра, — отрывисто произнес Макдуф. — У него неприятности. Он отправил меня сюда, велев немедленно доставить к нему девушку с Малой Веги. Вопрос жизни и смерти. Скорее!
За дверью кто-то ахнул. Шаги затихли в глубине. Через минуту дверь открылась. На пороге стоял сам мэр.
— Забирай! — в отчаянии крикнул чиновник. — Она твоя. Только уведи ее отсюда. Я ее никогда в жизни не видел. И Эсс Пу тоже никогда не видел. И тебя не видел. Никого не видел. Ох уж эти народные протесты! Малейшая улика против меня — и я пропал, пропал!