кто меня будет ждать в этой самой комнате завтра вечером!
Признаться, я была крайне удивлена что столь качественный, я бы даже сказала элитный эскортник стоит всего каких-то сто пятьдесят баксов за ночь. Мне пришлось несколько раз переспросить у девушки, ответившей на мой звонок — точно ли Аслан тот, кого мне высылали прошлой ночью? Оказалось, что тот — никаких сомнений быть не могло. Все совпало — мой номер в гостинице, мои имя и фамилия, время вызова, протяженность кхм… обслуживания. Даже знание русского языка было отмечено в анкете как первоклассное — наверняка, он один из тех турков, которые когда-то учились в России. Или из смешанной семьи…
Как бы то ни было, поудивлявшись, я решила, что низкий ценник моим планам не мешает — наоборот, начала ориентировочно планировать нанять красавчика-профессора на завтрашний фуршет, в качестве «бойфренда». Заодно и поест нахаляву, бедняжка…
— Сильно нишевый, наверное… — бормотала я, жалея, что не оставила «Максим Георгиевичу» как следует чаевых.
Теперь мне было понятно, почему Леська так расщедрилась. И понятно, почему она удивилась, когда оказалось, что ее подарок мне понравился.
В душе неприятно засвербело — какая она всё-таки подлючая, эта Леська. Специально ведь вызвала мне самого дешевого мужика — небось, хотела поржать надо мной со всей нашей компанией. Как это не печально, приходилось признать — мои отношения с подругой требовали глобального пересмотра. Нельзя доверять той, кто дарит вам самого дешевого проститута — наверняка, это записано где-то на скрижалях девичьей дружбы. Что угодно может вытерпеть трепетное женское эго, но самого дешевого мужика в подарок — увольте и не просите. Даже если он вам понравился.
В очередной раз постаравшись абстрагироваться от всей этой отношенческой неразберихи, я собрала отпечатанные листы доклада в папку и открыла лэптоп, чтобы в последний раз пробежаться по слайдам, а заодно и почту проверить.
— Что это, интересно? — нахмурив брови, вгляделась в эмблему конференции на одном из последних писем. Не дай бог меняют в последнюю минуту распорядок панелей…
К сожалению, это оказалось именно то, чего я боялась. Вернее, сами панели никто не менял, а вот мое участие в них…
— Что за бред… — прошептала я, вчитываясь в строки на английском языке и не веря в то, что читаю.
Меня «переселяли». По указанию из самого директората конференции перемещали из одной панели в другую — а именно в команду знаменитого доктора Багинского, звезды антропологической науки, лучшего во всей Евразии специалиста по антропологии Востока!
Первое, что мне пришло в голову — меня с кем-то перепутали. Просто какая-то тупая секретарша ткнула своим наманикюренным пальчиком не туда, куда нужно, а в визуально похожее имя. И вуаля — вместо какой-нибудь доцентши Птушкиной, в команду Багинского вызывается из недр безызвестности магистрантка Птичкина. Как в кино, когда путают детей в роддоме. Бывает же такое?
По-другому я даже приблизительно не могла себе представить, зачем я могла Багинскому понадобиться.
Открыла программку, пробежалась глазами по темам на разных конференц-панелях, нашла ту, что нужно…
Ю.С. Белова, «Гендерная неоднозначность в горных племенах Афганистана».
И.В. Петров «От матери к дочери — сохранность магических ритуалов в современном Найроби».
Н.Д. Суглинов «Языческие ритуалы в сельских областях Индонезии».
Ну что ж… не так уж и далеки эти юные дарования от моей темы… В принципе, я туда прекрасно впишусь. И даже доклад самого Багинского по его недавней монографии изящно вписывается в общую картину…
Но не ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ, чтобы менять программу конференции, распланированную и разрекламированную за месяцы до ее начала!
— Ничего не понимаю, — призналась я себе. И взяла в руки телефон, чтобы позвонить по номеру, указанному в контактах внизу письма.
— Нет, никакой ошибки нет, мисс, — флегматично ответила мне секретарша — по голосу та самая, тыкающая куда попало наманикюренными пальчиками. — На ваш счет позвонил сам доктор Багинский… Понятия не имею, зачем вы ему понадобились. Советую вам связаться с вашим научным руководителем — возможно, он в курсе.
Ну конечно! — я чуть не шлёпнула себя ладонью по лбу. Мне ведь Шапошников и сам звонил — возможно, он не просто «в курсе», а сам всё это и подстроил!
И тут я вспомнила, что он действительно упоминал о каком-то знаменитом ученом, который мог бы помочь мне с продвижением по карьерной лестнице. Я тогда отмахнулась от его предложения, но видать он просто так это не оставил, решив действовать за моей спиной.
— Вот ведь старый прохвост… — процедила я сквозь зубы. Я ведь прекрасно понимала, для чего он это делает — для чего ему нужно мое быстрое продвижение. О себе, небось, заботится, о титуле профессорском, который обеспечит ему безбедную старость с приличной пенсией. И плевать, как я буду выглядеть на фоне звездных аспирантов доктора Багинского. А тот небось и согласился-то исключительно из уважения к представителю «старой гвардии». Странно, конечно, почему согласился… Возможно, между ними какая-то связь, о которой мне было неизвестно.
Уже собираясь погуглить о том, что это могла быть за связь, я вдруг обратила внимание на то, что у меня совершенно нет времени! Чертова конференц-панель раньше той, что у меня была запланировала, и уже через полчаса стартует!
Конечно, моё выступление в этой панели не обязательно должно быть первым, даже наоборот — скорее всего, оно и не будет первым. Меня, как новоиспечённую магистрантку, без сомнения, запихнут куда-нибудь между этой… Беловой и, примеру, Петровым — на всякий случай — если это будет провал. Так я меньше запомнюсь уважаемой публике.
И всё же надо было бежать. А вдруг этот Багинский захочет проинтервьюировать меня перед выступлением? Или, говоря русским языком, устроить мне допрос с пристрастием. В любом случае, времени у меня не было даже слайды проверить. Дай бог успею что-нибудь перехватить в кафетерии перед конференц-залом! А то еще живот заурчит…
Наспех собрав бумаги доклада папку, я подхватила лэптоп, провода к нему, наушники и микрофон, сунула всё это туда же, куда и папку — в купленный ещё месяц назад дорогущий кожаный портфель бордового цвета.
Бордового, как боксеры моего вчерашнего любовника — неожиданно вспыхнуло в голове.
Я тихо выругалась, пытаясь застегнуть на ногах босоножки. Вот уж точно не к месту и не вовремя. Мотнула головой, выбрасывая из неё всё лишнее, выпрямилась и встала перед высоким, узким зеркалом в прихожей номера.
Итак мир, встречай — уверенная в себе, взрослая, умная и красивая женщина, научный сотрудник с блестящими перспективами и многообещающей карьерой. Женщина, которая, несмотря на один маленький не закрытый гештальт, сейчас соберётся с мыслями, напитается из космоса положительной энергией и пойдёт покорять научное сообщество.
И так выступит, что хоть Багинский, хоть какая другая звезда на небосклоне антропологии придет от нее в неописуемый восторг!
— Вперед, товарищи! — скомандовала я себе голосом Владимира Ильича Ленин и бодро зашагала вон из номера.
Деловой настрой мой слегка сбили снующие повсюду, суетящиеся и довольно бестолковые устроители — сотрудники Центра Восточно-Евразийских Наук, который являлся хозяином конференции. Гостиницу эту они использовали в первый раз, и видимо, еще не чувствовали себя уверенно в этих залах. К тому же, в первый раз за всю свою историю, конференция проводилась на английском языке, а не на турецком — чтобы охватить как можно больше университетов и сообществ, и сделать конференцию по-настоящему международной.
Ошалев от свалившей на них новизны, мечась между участниками, официантами и праздношатающейся публикой, устроители отправляли меня от одного к другому, искали мою фамилию в списках, не находя ее — по всей видимости, из одной панели меня уже вычеркнули, а в другую еще не включили — заставляли то «присесть и подождать», то срочно съездить в Центр (на другом конце города!) и привезти оттуда какое-то «разрешение с кьюар-кодом», потому что «информация не апдейтится так быстро». Попытки дозвониться до тех, кто поменял мою программу, тоже ничем на увенчались — в Центре начался обеденный перерыв — по-турецки долгий и не имеющий точных сроков завершения.
Наконец, я сообразила, что «разрешение» у меня уже есть — в моей почте, в телефоне, высланное из самого что ни на есть «Центра». Несколько минут были потрачены на подключение к тормознутому гостиничному вайфаю, и вуаля! — я открыла письмо и с облегчением подставила кьюар-код под сканирующую машинку девушки по имени Фарида.
— Чок шукур![3] — с облегчением выдохнула устроительница, забыв, по-видимому, что надо говорить по-английски. — Теперь я точно знаю, куда вас отправить, мисс!
И передав меня помощнице, как можно быстрее исчезла в толпе, умывая руки.
К панели, расположившейся в самой дальней, самой торжественной зале, я прибежала совсем впритык — когда слушатели уже расселись вокруг небольшой сцены и тихонько жужжали, терпеливо ожидая, когда за кафедру взойдет первый лектор.
— Я Птичкина… Маргарита… назначили… к Багинскому… выступать… — выдохнула я, впопыхав подбежав к гламурного вида девице, раскладывающей вдоль длинного стола какие-то книги. Наверняка, секретарша — не бывает аспиранток с такими губами.
— Знаю, знаю… — флегматично ответила девица, скользнув по мне взглядом и тут же снова опустив его на книги. — Давай на сцену, заждались уже тебя. Если нужно подключение к проектору, дай знать, устроим. Я — Катерина Белова, если что…
Я машинально опустила глаза вслед за ее взглядом и прочитала название на одной из книг — «Летописная наука в позднейшей культуре Вавилона». Багинский М.Г.
М.Г. — я хмыкнула. Совсем как мой «Максим Георгиевич»… Надо же какое совпадение!
И только тогда до меня дошел весь смысл сказанного мне девицей.