– Наслаждайся, – ответила сухо и, вскинув голову, вышла.
Настроение медленно скатывалось к нулю. Несомненно, мне причина обыска понятна и в то же время оскорбительна. Артефакт мой, сделала его я, на полигоне проверила тоже я, и его вдруг у меня забирают. Несправедливо! И не радует даже то, что Кишмиш любителю обысков предварительно надает по рукам, а потом уж признает. Хотя даже это – малая плата за несостоявшуюся прогулку.
Расстроенно вздохнув, открыла дверь в свои апартаменты, бросила мантию на спинку стула и обрадовалась, что осталась одна. Но стоило подумать о стихийнике, он оказался тут как тут. Стоит в двери, улыбается одной из самых очаровательных своих улыбок.
– И что? – не выдержала я лукавого светло-голубого взгляда.
– Пусто. – Положив сумку на столик у двери, он шагнул ко мне: – Я рад, что ты все поняла и не обиделась.
– Обиделась, – прямо ответила на его замечание.
– Рад, что обиделась не сильно. – Еще один шаг, и наши лица слишком близко, но я не отвожу злого взгляда.
– На самом деле сильно, – вскинула подбородок. – И что ты на это ответишь?
– Ну, извини…
– И это все?
– Ах да, забыл…
Лесски ухмыльнулся, и я поняла – пора бежать. И в следующее мгновение оказалась бесстыдно прижатой к его груди и целуемой самым наглым образом. Так, что все тело пронизывает дрожь… омерзения, от которой совсем не хочется избавляться. И это притом, что он, едва касаясь маг-потоками, обыскивает меня!
Протестуя против произвола, дернулась в его руках, но лишь усугубила ситуацию: девятый усилил напор. Вследствие чего вначале связь со мной потеряло пространство, а затем и реальность, в которой Дейр с ехидцей повторил мои утренние слова:
– Спасибо, милая. Я рад, что ты приняла мое решение и не чинишь препятствий. Хорошего дня!
Дверь открылась и закрылась, затем открылась еще раз, и профессор, без совести и чести, сказал:
– И спасибо за камешек с золотой руной, он мне пригодится…
Ушел и голема забрал. А в моей голове еще долго звенела отборная матросская ругань, адресованная стихийнику-прохвосту.
Всевышний, меня только что обставили в моей же собственной манере: ввели в ступор поцелуем и щелкнули по носу. Обидно и, что таить, приятно. И от этого вдвойне досадно, а может быть, и втройне. Появилось безумное желание утереть аристократический нос Дейру и оставить его без голема, я даже успела прикинуть несколько вариантов мщения, пока мысли мои не вернулись к возможной расплате – поцелую. По телу пробежала мелкая дрожь, губы начало покалывать, и едва возникшее спокойствие исчезло, растворилось в шквале нахлынувших ощущений: легкости, беспомощности, обиды, злости и… нет, даже про себя говорить не буду!
Лучше держаться от девятого подальше, не приближаться к нему и не злить, потому что мне только что явно продемонстрировали суть его обещания: «Перестану сдерживаться». Нет уж, пусть продолжает держать себя в руках, иначе я на нем совершенно случайно испытаю воронку Кервея. В результате мир лишится стихийника, профессора-практика, изобретателя-гения, я останусь без псевдожениха и маг-опекуна, а барон Кервас получит брачную свободу.
Вспомнив о толстом франте Томасе Норвилле, словно бы с головой окунулась в запах его тяжелого парфюма и болото исходящей от него неприязни. Вздрогнула и поежилась, обхватив себя руками, а затем окончательно отмела планы возмездия Дейру.
Уж лучше пусть останется безнаказанным.
Глава 7
В тот вечер на прогулку я не пошла, но позволила себе сбежать к сестрам.
Переместилась не в дом, где можно было бы столкнуться со все еще обиженным на меня папенькой, а в магазин. В нем уже вставили новые витражи, убрали обломки сломанных перегородок из дерева и кирпича, сменили двери, оборудовали кабинет и привезли стеллажи, которые мы заказали по каталогу. Последнее я заметила, лишь когда шагнула за дверь кладовой в доме Лесски и попала в заполненную стойками комнату.
– Девочки?
Стук и пиление, раздающиеся в глубине будущего магазина, временно прекратились, и из коридора в комнату заглянул один из рабочих:
– Как вы попали сюда, мисс? – Вихрастый рыжий парень в потертых брюках и серой рубашке, перехваченной красным поясом, удивленно воззрился на меня.
– Случайно. – Портал за спиной вот-вот прекратит работать, и нужно скорее решить: я вхожу или выхожу. – А где я могу найти хозяек?
– В кафе напротив, – ответил он, с заинтересованным прищуром оглядывая меня с головы до ног. – Давайте, я сдвину стеллажи, и вы пройдете…
– Не стоит. – На мгновение представила, сколько сил он на это потратит, и отмахнулась: – Сама к ним дойду. Спасибо.
Дверь захлопнулась вовремя, я не застряла в сером подпространстве, а вернулась в дом профессора. Для кафе я была одета не совсем подобающе, поэтому сменила платье и взяла с собой не только плащ, но и сумочку, в которую переложила взбрыка. Затем, приложив кратковременный портальный переходник к двери, назвала адрес кафе и наконец-то увидела своих старших.
– А вот и наш мастер!
Ливи обняла, Эсмира поцеловала, и обе они устроили меня за столом. Быстрый заказ чашечки чая и пирожных – и сестрички с самым умильным выражением лиц сосредоточили все свое внимание на мне:
– Рассказывай!
– О чем?
– О Дейре, конечно! – поторопила с ответом самая старшая. – Как продвигается ваш роман?
– Какой роман? – Я удивленно перевела взгляд с одной на другую и уверенно заявила: – Мы с ним ничего совместно не пишем.
– А София Лесски говорила, что от вас искры так и летят, – протянула старшая.
– И этих фейерверков уже должно хватить на любовную историю с невероятной завязкой, – подмигнула средняя.
Я улыбнулась и покачала головой.
Кто и должен был стать героинями невероятных любовных сюжетов, так это они. Темноволосая Ливи, миниатюрная и нежная, как ее персиковый наряд, прекрасно подошла бы для мелодрамы с мастеровым из дворца. А шатенка Эсмира, облаченная в темно-синий бархат, легко вписалась бы в приключенческий детектив с вампиром-графом в главной роли. Как говорила тетя, ее аппетитная фигура, несомненно, привлекла бы изголодавшегося кровопийцу.
– У меня за последние два дня историй накопилось на внушительный трехтомник отнюдь не романтического содержания: с фейерверками, преследованием, опасностями и детективной линией.
– Ты нас уже заинтриговала, – откликнулись они, – рассказывай!
– С радостью, но для начала вам придется тайно зарегистрировать меня в реестре мастеров-артефакторов.
– Почему тайно? – Эсми вздернула бровь.
– Потому что я хочу использовать имя, под которым уже изготовила тридцать маг-предметов, а Дейр явно будет против этого.
Они заговорщически переглянулись между собой, выждали несколько долгих мгновений и наконец-то кивнули, заверив:
– Сделаем!
В ходе повествования я показала им взбрыка, рассказала о саламандре и перешла к повествованию о каменном големе, краем глаза отметив, что вечнозеленый из моей сумки перебрался на стол. И теперь радостно шелестит листиками и ластится к сестричкам, лишь бы они его погладили. И все это под прямым солнечным светом! Вспомнила, что он сегодня уже выбирался из сумки, чтобы выпроводить исполосованного Норго, и коварно прищурилась.
– Кишмиш! – Я поманила его пальчиком. – А ну-ка иди сюда…
А он не сдвинулся с места, руки Эсмиры обвил для надежности и сморщил лист над сердцевиной, чтобы в следующее мгновение отрицательно им помотать.
– Иди ко мне, – зловещая пауза и зловещее обещание, – иначе сдам девятому на эксперименты.
Нехотя он начал расплетаться и на прощание гладить пальчики сестер.
– Рэш, – удивилась самая старшая, – разве так можно? Он у тебя хороший.
– Нужно, Ливи, – ответила я и протянула к нему руку. – Мы уходим.
– Но ты еще не рассказала о големе… – воспротивилась она, пощекотав пятилапа. – Как ты вручила его Дейру?
– Лесски его сам забрал, оставив меня стоять истуканом посредине комнаты. – Голос досадно сел, когда я вспомнила о своей обиде.
– И как же у него это получилось? – Эсмира подмигнула мне: – Связал?
– Нет.
– Использовал заклинание? – предположила очаровательно улыбающаяся Ливи.
– Тоже нет.
Взбрык наконец-то изволил забраться в сумку и даже самостоятельно ее застегнул. И девочки в один голос возмутились:
– Рэш, не томи! Что у вас произошло?
– Дейр повел себя нагло, дерзко, губы до сих пор болят… – Сказала лишнее, смутилась от их загоревшихся взглядов и решительно пресекла дальнейшие расспросы на эту тему: – И я не хочу вспоминать об этом!
Признавшись в подобном, ожидать можно было сочувствия, поддержки, в крайнем случае мягкого подтрунивания, но никак не смеха, которым они разразились.
– А говорила, что в романе нет и пары строчек!
– Я рада, что повеселила вас.
Поцеловала обеих смеющихся и уверенно направилась к ближайшей двери, чтобы создать переход. А сзади все это время слышались их судорожные вздохи и едва сдерживаемые смешки.
Вернувшись домой, я первым делом переоделась, умылась и досчитала до пятидесяти, успокаивая сердца стук, и только после этого призвала вечнозеленого питомца к ответу. Выудила его из сумки и поставила на подоконник, еще раз убедившись, что солнечный свет ему не вредит:
– Итак, куда ты спрятал талисман?
Он ожидаемо развел в стороны лапки-побеги и покачал листом – знать не знает ни о каком артефакте.
– Кишмиш, не ври мне! – Он лапки сложил над сердцевиной, точь-в-точь как человек, но не ответил. – Сдам Дейру.
Угроза подействовала. Пятилап расстроенно пнул перо, лежащее на моем столе, и сердито зашелестел потом затрясся, сморщил главный лист и зашелестел явно что-то обидное, а затем и обвинительное, выговаривая мне.
С трудом удержала смех, когда он закончил двухминутную речь и встряхнулся, явно показывая, что разговор завершен и он ни слова более не скажет.
– И ты думаешь, что я хоть что-то поняла?