Вспомнив о профессоре Орберо, я тихо вздохнула:
– И чем ей Дейр не угодил?
– Ты о Ники? – проницательно спросил огневик, не прерывая своего занятия.
– О ней. Не могу понять, с чего вдруг после стольких недель молчания она решила меня невзлюбить. До сих пор все было тихо.
– Потому что до сих пор на горизонте не появлялся Уиград Лесски, – усмехнулся Ганс и пояснил: – Дело в том, что именно его наш стихийник не так давно спас из загребущих ручек Орберо.
Как наяву увидев кровожадную улыбку оборотницы, я вскочила из кресла и удивленно заметила:
– И что землянику не понравилось, его же спасли?!
– На тот момент Дейр не имел особого опыта в подставах, – начал объяснять маг, запечатывая свое послание, – поэтому Уиград избавился от невесты, но получил внушительный криб-срок. Одиннадцать лет.
– Год прошел, осталось десять… – повторила я слова стихийника и невольно возмутилась: – Но за что подобный срок?
– За измену.
Всевышний! От подобного сообщения мои ноги подкосились, и я упала обратно в кресло. Неужели девятый увлекся женщиной-ребенком? Нежно брал в руку ее тонкие пальчики, обнимал, целовал? Нет! Не может этого быть!
Я решительно отогнала от себя видения их страстного поцелуя и жарких объятий, спросила:
– Как это произошло?
– Ну… – Ганс задумчиво посмотрел на меня, решая, говорить или не говорить, и через долгие несколько секунд все-таки решился. – Чтобы спасти кузена, нужно было скомпрометировать либо Ники, либо Уиграда. А Орберо вплоть до свадьбы так ни на кого не соблазнилась.
– Поэтому стихийник подставил кузена?..
– Да, подбросил его в кровать другой летучей мышки.
– Сестры? – спросила, чуть дыша.
– М-м, нет. – Проказливая улыбка мелькнула на лице огневика. – Дейр волновался, как дитя, поэтому подкинул несчастного к… матери невесты.
– А утром был скандал?
– Еще какой, – хмыкнул он, – мать с дочерью из-за жениха поругались. – И, взглянув на ошеломленную меня, Ганс весело рассмеялся: – Ни одна не хотела его отдавать, а он отказал обеим. Отсюда двойной срок, отягощенный обвинением в адюльтере.
– О, ужас!
– Не переживай ты так за него, Уиград весьма плодотворно отбывает срок у Давида Лесски, старшего брата Радоса…
– Да, вот и еще одно объяснение, почему он мной Дейру отомстил, – пошутила я.
– Не отомстил, а наградил. – Ганс поднялся и вложил в мою руку письмо для рыжей красавицы, помог встать, а затем протянул мне сумку и отстраненно заметил: – По-моему, до сих пор она была закрытой.
Всевышний!
Перед глазами пролетели кадры из мстительной операции профессору Олли Шамин. Полог тишины, заклинания, которые вопреки своей сути увеличивают земляного голема, воинственно шелестящий Кишмиш и ужасающее до дрожи «Гру-у-ум!». Если их увидят, нам всем конец! Не мешкая ни секунды, приложила к двери переходник, назвала номер аудитории и… И, как в прошлое восстание своих питомцев, я оказалась в кабинете девятого.
И присутствующие здесь Дейр, Радос, а также Уиград радостно улыбнулись мне.
– А вот и Ирэна!
Судя по их лицам, взбрык и голем ничего страшного совершить еще не успели или успели, но не попались, или попались, но… С тревогой посмотрела на стихийника и судорожно сглотнула, попав под его горящий праведным гневом взгляд.
– До-доброе утро. – Я мягко улыбнулась всем, закрыла за собой портал и прошла к ближайшему креслу: – По какой причине сбор?
Мои псевдородные Лесски, как ни странно, промолчали, слово взял кузен:
– Я бы хотел присутствовать на дне Весеннего Солнцестояния в кругу семьи…
Данное заявление из его уст звучало интригующе и в то же время нелепо. Если человек желает праздновать в кругу семьи, то при чем здесь я?
– И что вам мешает?
– Твое условие, – подмигнул Радос.
Уиград неловко улыбнулся и смущенно кашлянул, кивнув в подтверждение слов моего псевдосвекра. И я поняла, что речь идет об условии мира, которое мной было выдвинуто при свидетелях ему. Неприятная для кузена ситуация и в то же время поучительная, в следующий раз он более не посмеет что-либо натравливать на меня. Так-так… выходит, он уже успел извиниться за голема. Но неужели выходку земляного ему так быстро простили?!
Вскинув бровь, спросила лукаво:
– Дорогой кузен, на празднике вы будете один?
Земляник покосился на безмолвного Дейра и, расправив плечи, заявил:
– С дамой.
– А могу я узнать ее имя? – Взгляд Уиграда потяжелел, и я поспешила объяснить причину своего интереса: – На чье имя мне зарезервировать место: вы плюс один или?..
– Олли Шамин, – сквозь зубы признался земляник, глядя исключительно на меня. Поэтому он не заметил, какой улыбкой расцвел стихийник и каким удовольствием заблестели его глаза.
Радос, скосив на сына взгляд, кашлем подавил смешок, а я воодушевленно воскликнула:
– Это просто потрясающе! В нашей компании будет на одного профессора больше.
– Да-да, – поддержал девятый ехидно, – посмотрим, как цветущая Олли прорастет в нашу семью и пустит корни.
И расправленные плечи его кузена ссутулились, руки сжались, и взгляд стал угрожающим. Подметив его расстройство, я позволила себе совсем капельку озадачить Дейра и убрать с его лица наглую ухмылку:
– Мы все будем рады вашему присутствию на празднике. Все-все… – Я взяла земляника за руки и в поиске поддержки и подтверждения обратилась к Радосу: – Правда, папа?!
В кабинете послышался свирепый скрип зубов и шумный вдох.
– Правда, – заверил глава семьи Лесски, старательно подавляя очередной смешок, потому что теперь и у моего маг-опекуна плечи опустились, а губы сжались, придавая лицу сердитую серьезность.
Кажется, нам тет-а-тет лучше не оставаться, в противном случае стихийник взглядом уничтожит собственную дружку.
– В таком случае, – Уиград поднес мою руку к губам и прошептал: – До двадцать первого.
– До встречи, – ответила я, с тревогой думая, а не сбежать ли мне сейчас. Интуиция подсказывала, что от псевдородных Лесски мне стоит держаться подальше, уж слишком весело смотрит на меня отец девятого и слишком зло сам Дейр. Это не к добру.
Но, к сожалению, за размышлениями о побеге я не успела придумать достойного оправдания и, когда ушел земляник, осталась стоять. Звенящую тишину в кабинете нарушил довольный смешок Радоса:
– Наконец-то вся семья будет в сборе, и даже неуловимый младший сын почтит нас своим присутствием на дне Весеннего Солнцестояния.
– Да… – сдерживая рык, произнес мой псевдожених, – я сам чрезвычайно обрадовался, как только узнал.
– И все благодаря Ирэн, – заметил его отец и подошел ко мне. – Если бы не ты, мы бы и не надеялись на его появление. Но теперь… – меня крепко обняли и по-отечески поцеловали в лоб, – я не буду против вашего отсутствия и на следующих выходных.
Всевышний, я совсем забыла, что воскресный ужин у Софии мы пропустили под благовидным, но нечестным предлогом.
– Извините, – прошептала я в его шейный платок, – но на прошлых выходных мне действительно было плохо…
– Но это не помешало тебе сделать выгодное предложение для академии с пятью вариациями маг-представлений и ценами на предстоящий бал, – парировал он.
Радос отстранился и улыбнулся, точь-в-точь как сын, лукаво и шутливо. «Попалась!» – говорил его взгляд, и я виновато закусила губу. Помощь пришла, откуда не ждали – сердитый стихийник тихо хмыкнул в своей манере и проговорил:
– Дело превыше всего. Если ты помнишь, отец, она даже в бессознательном состоянии маг-представлениями занимается.
– Я этому рад. – Радос ободряюще провел руками по моим плечам и сообщил: – Завтра день рождения Алтаи Турмалинской, на котором будет присутствовать преподавательский состав.
И, затаив дыхание, я ждала его решения, а он взял театральную паузу, чтобы посмотреть вначале на грозно молчащего сына, а затем уже на меня.
– Если им понравится разработанное тобой маг-представление… – Очередная пауза и наконец-то развязка: – …мы рассмотрим твое предложение более детально.
На что я улыбнулась и прямо заявила:
– В таком случае заблаговременно готовьте деньги и договор.
– Что-что?
– Имелось в виду, что я в вашем положительном решении не сомневаюсь и готова выделить место для вас в шквале будущих заказов.
– Спасибо, – усмехнулся Радос. Он поцеловал меня в лоб, подмигнул девятому и ушел, тихо напевая.
Когда дверь закрылась, а мотив древней баллады о любви и цветах растворился в звенящей тишине кабинета, Дейр плавно и как-то угрожающе медленно поднялся со своего места. От этой тягучести движений мне стало, мягко говоря, неуютно и тревожно. Пришло самое время вспомнить о двух распоясавшихся питомцах и сбежать.
– Я пойду…
– Куда?
– В аудиторию, – произнесла несмело, делая шаг назад. – У меня Кишмиш и голем от рук отбились, могут на-на-начудить! – Из горла вырвался неприличный нервный смешок, но я быстро взяла в руки вначале себя, а затем и свою сумку. – И я тут подумала, что надо бы земляному дать имя, тяжелое и грозное, как и он сам. – Шаг назад и тихое: – Как думаешь, он согласится?
– Нужно у него спросить, – ответил стихийник.
– Д-да. – Еще два стремительных шага, и я, прикоснувшись к двери, произнесла: – Вот сейчас и узнаю.
– Дорогая, – позвал Дейр леденящим душу голосом, – не спеши, они здесь.
И нет сомнений, они уже начудили и попались на месте преступления. Подумав так, я решительно обернулась и узрела на столе перед девятым своих питомцев, маленьких и напуганно дрожащих. Голем отчаянно хотел сложиться в один камень и уснуть, а Кишмиш ему этого сделать не давал, стойко выдерживая испуг друга и его многочисленные оплеухи в борьбе за свободу.
– Отставить, – предупреждающе рыкнул злющий маг. Я поежилась, пятилап пригнул к сердцевине лист, а голем перестал истерить, сжался весь, но в камень не сложился. Они выжидательно посмотрели на Дейра, а затем радостно на меня и даже со стола решились незаметно сползти. Однако стихийник им этого не позволил.