Смущенно потупилась. Оказывается, зловредный голем своим «приветствием» помог мне получить желанный заказ. А ведь я искренне рассчитывала на собственный талант и уникальность своих маг-составов, а вот теперь узнаю́, что на основе личной неприязни меня чуть ли не оставили в стороне. Но, отринув сомнения, я решила свое получить, вернее подписать, и, прочитав бумагу, потянулась за пером и чернильницей.
– Спасибо, хорошо, что она изменила свое мнение.
– Я тоже этому рад, – мой псевдосвекор улыбался, – у тебя неординарный подход к работе, необычные и красочные представления и… – Выжидательно замерла с занесенным над бумагой пером, а он усмехнулся, как девятый, и произнес заговорщически: –…и, конечно же, скидки!
Он дал мне дописать последнюю закорючку фамильного росчерка и только после этого тихо произнес:
– Но своего Грома земляного все-таки попридержи. Олли в нашем окружении должно быть комфортно не только на семейных праздниках…
– Понимаю. – Сняв с документа маг-копию и спрятав ее в сумку, поднялась. Уже у дверей кабинета неожиданно обернулась и порывисто обняла самого лучшего псевдосвекра. – Спасибо.
Глава 20
На полигон номер двадцать три я прибыла от силы через десять минут после группы, но никого не успела застать. Огромный ангар с площадкой, более всего похожей на катакомбы, был пуст и гулок.
– Ау! – Я отошла от двери, недоуменно оглянулась и вздохнула. – Меня либо бросили, либо ввели в заблуждение, чтобы со своими советами больше не мешалась.
– Ошибаетесь, ваши слова были весьма кстати, и мы решили не тратить времени, – долетело до меня откуда-то сзади и снизу. Резко обернувшись, столкнулась нос к носу с гномом, вернее, носком собственного сапожка я задела нос мастера материй.
– Ан-нуратнее! – взвыл Митарг, хватаясь одной рукой за лицо, второй за край обрыва, из которого он вынырнул.
– Ой! Простите, я не хотела. – Отскочив в сторону, допустила всего одно неловкое движение и в попытке удержать равновесие шагнула назад. В результате произвела соприкосновение своего каблука с пальцами уроженца северных гор.
А весь ужас происходящего поняла, когда он заругался на неизвестном гномьем диалекте, а моя правая нога неожиданно лишилась опоры. Взмах руками и… Я падала недолго, а приземлилась очень мягко. Причина такого везения почти сразу же подала голос и попыталась из-под меня выбраться.
– Всенижний, девушка…
– Простите! – взмолилась я, еще не придя в себя и видя перед глазами плотный туман серого цвета.
– Да что тут прощать?!
– Я не хотела… – невнятно попыталась защититься.
– С трудом верится, – ответил гном, сопя. Он ловко поднял меня и сам поднялся. – Ирэн, ваш жених был абсолютно прав! – Говоря о стихийнике, Митарг отряхнул свою мантию и выбил из рыжей бороды камешки и пыль. – Вам не следовало обучаться на кафедре бедствий…
– Но почему? – спросила я расстроенно.
– Вы здесь должны преподавать, – заявил мастер материй, потирая отдавленные пальцы, и все мое расстройство как рукой сняло.
– Простите? – переспросила я, уже не извиняясь, а едва сдерживая свое возмущение.
В ответ послышался все тот же неизвестный гномий диалект, после которого он грубо заявил:
– Вас на спецкурсе диверсий в стане врага с руками бы оторвали, уж поверьте.
– Вы шутите?
Наши взгляды столкнулись, и профессор Митарг ругаться перестал, моргнул, приходя в себя.
– И нет, и да, – хмыкнул он и на всякий случай отступил от меня. Оценил расстояние и, сделав еще один крохотный шажок в сторону, махнул рукой, указав на пещеру справа. – Пойдемте уже, а то ваши охранники отказываются принимать участие в практической работе без вашего присутствия. Еле уговорил остаться, пообещав привести вас в целости и сохранности.
И, заложив руки за спину, он немного потянулся вверх, бурча под нос с усмешкой:
– Знал бы, как покалечусь, послал бы Антуа. – И ухмыльнулся, говоря: – А впрочем, он и так получит.
Смысл им сказанного я поняла, когда мы из темной низкой пещеры неожиданно вышли на зеленую поляну, залитую солнцем. Местность вокруг казалась смутно знакомой по изображениям в географических справочниках. Еще не веря в нашу удачу, я подошла ближе к краю и удивленно охнула. Это была пропасть Амад, та самая, что в ссоре с супругой создал дядя Дейра.
Огромное пространство некогда пологой долины пересекала глубокая расщелина, разъевшая полосатые пласты земли, которые теперь ступенями спускались вниз с обеих сторон. Так как мы были фактически у начала, или же «истока», трещины, противоположный край я видела отчетливо и могла с уверенностью сказать, что про́клятая магами пропасть была невероятно живописна. И падающие вниз лучи солнца оживляли таинственный мир пропасти блеском реки, которая вот уже третий десяток лет текла не по долине, а в самой глубине Амад.
– Всевышний! – восхищенно выдохнула я. – Мы в Дагросе…
– Да, – протянул довольный собой гном. – Я подумал над вашими словами и решил: раз уж на раскопки древнего города ГыХу поедут лучшие студиозы потока, то и задание должно быть непростым. Пойдемте, – махнул он мне рукой и поспешил налево, туда, откуда уже доносилось грозное големовское «Ве-е-е».
Пока мы дошли до нужной поляны, профессор вкратце изложил новые условия работы. Бригад четыре, бедствий четыре, задание следующее – построить мост. От одного края пропасти до другого всего лишь сто пятьдесят метров, так что мы, как молодые энтузиасты, вполне должны справиться.
– Своими силами и без маг-усилителей? – обеспокоенно спросила я. – Но подобному нас не учили, здесь должны быть выполнены немалые расчеты и заложены огромные силы…
– Да неужели? А я думаю, что ради выторгованного вами поощрения можно постараться и построить хоть один мост… до вечера, – сыронизировал он, ехидно улыбаясь в колючую рыжую бороду.
Оторопев, я на мгновение остановилась. Вот так оборот!
– И, зная о вашей деловой хватке и способности к выворачиванию смысла, скажу прямо: мост должен быть не иллюзорный, а грузовой, двухполосный и стойкий к природным катаклизмам и волнениям, часто вспыхивающим здесь… – И с ехидцей уроженец северных гор уточнил: – Вопреки всем мыслимым и немыслимым законам.
– Почему? – спросила, прекрасно понимая, что задание невыполнимо, и мастер материй отчаянно желает поиздеваться над группой студиозов, позволивших себе спор с профессором-гномом.
– Потому что. – Не ответив, он вручил мне внушительный свиток и хохотнул: – Остальные требования здесь!
Настоящий ФигСтих…
Развернув бумагу, я чуть не споткнулась, и потрясли меня не три сотни требований к спецсооружению, а номер моста, значащийся наверху – 49 и подпись мэра города Дагроса! Это было настоящее разрешение на возведение сорок девятого по счету сооружения со всеми вытекающими последствиями: уголовной ответственностью за обрушение с жертвами и без них, государственное преследование за раскрытие секрета и колоссальным вознаграждением в случае, если мост все-таки будет возведен. Последнее не могло не радовать, но настораживало, что обрушению моста не удивится никто. А хуже всего то, что наш староста-земляник на нем уже расписался, обязавшись исполнить все требования и понести наказание в случае неудачи и жертв. Всевышний!
А профессор Митарг, забавляясь моим ошеломленным видом, произнес:
– Если хоть один из ваших мостов устоит, я, так и быть, половину вознаграждения оставлю вам.
Сверилась с бумагами и ответила ему в тон:
– Ошибаетесь. В случае «Если» вам придется оставить все вознаграждение нам, – отчеканила с улыбкой и продемонстрировала озадаченному гному документ и подпись Клифорда Дит Мато.
Мастер материй вновь заковыристо выразился, но я лишь пожала плечами, сам не углядел.
– Итак, скажите, что произойдет, если мост обрушится вместе с людьми? – настойчиво повторила вопрос.
– Опустошение и два десятилетия на каторге, – ответил вместо него подошедший к нам Клиф.
– И ты это подписал?! – Моему удивлению не было предела, а он лишь руками развел.
– Привычка. Не боись, если наше спецсооружение рухнет, с меня не потребуют взысканий.
– Да? А ты пункты под звездочкой посмотри. – И, вручив ему бумагу, наконец-то оглянулась. Мы стояли в центре настоящей строительной площадки с материалами и техникой, вниз по расщелине располагались точно такие же три, где уже вовсю работали наши одногруппники. А так называемые бедствия в этот момент прохлаждались в тени дуба, явно играя в карты, с которыми голему не везло, вот он и векал время от времени, грозя соседям по «столу». Именно к ним наш мастер материй и попросту низкорослый пакостник засеменил чуть ли не вприпрыжку с криком: «Кишмиш, не свети мои карты!»
Теперь понятно, почему он их за мной не пустил – не хотел потерять ставки.
– Вляпались… – озвучил мои мысли земляник, он наконец-то прочитал все пункты под звездочками и осознал глупость своего поступка.
– По самые уши, – констатировала я, осматривая нашу группу. Из прошлой лиги остались только я, Клиф и Таггри, остальные трое: две девушки-древянистки и металлист, возле которого они крутились, охая и ахая. Дия и Ламина щупали высокий лоб блондина и прикладывали какие-то листья к его груди.
– А с ним что стряслось?
– Понимаешь, тут такое дело, – пространно начал наш титан, – за что этот металлист ни возьмется, ему все выходит боком. Хотел сваю вогнать, так под ним скала расступилась, чуть в пропасть не улетел. Потом он задумал заармировать мою кладку, так на него осколок скалы упал. Мы его подняли, предложили просто подавать материал. А он в процессе раза три о корни споткнулся и опять чуть за край не угодил. Как по мне, то ему тут делать нечего. Пусть вон с парнями посидит.
Клифорд, видимо, не в первый раз озвучил свою идею, потому что металлист грозно нахмурился и руки сложил на явно ноющей груди. Скривился от боли.
– Что будем делать? – спросила подошедшая к нам Таггри.
– Признаемся в своем бессилии, – пробасил Клиф, трагично постукивая свитком по широкой ладони. – Знать бы еще, где на отступные наскрести…