Ворон стремительно пересек заполненный пассажирами зал и через противоположные двери вышел на перрон. Остановившись, он оглянулся по сторонам. На перроне, как назло, не оказалось ни одного железнодорожника, у кого можно было бы спросить, где найти дежурного по станции. Зато ему на глаза попались четверо милиционеров, спускающихся по пешеходному мосту. Капитан с нарукавной повязкой дежурного по отделу вел куда-то троих постовых. Ворон решительно направился к ним.
– Где можно найти дежурного по станции? – обратился он к капитану, преграждая ему дорогу. Но в следующее мгновение слабый, но вполне отчетливый запах бензина и заляпанная тем же бензином и железнодорожной копотью форма сержанта и старшины породили следующий вопрос: – Вы осматривали четыреста тридцать шестой товарный?!
По изумлению в глазах постовых Ворон понял, что попал в точку. Зато капитан, напустив на себя солидность, степенно произнес:
– А вы, гражданин, кто будете?
– Военная контрразведка, – Ворон выхватил из нагрудного кармана служебное удостоверение и раскрыл его перед лицом капитана.
Слово «контрразведка», особенно вкупе с определением «военная», произвело впечатление на дежурного по отделу. Он приосанился и представился:
– Капитан Сидельников, дежурный по...
– Вы осматривали четыреста тридцать шестой поезд? – вновь повторил свой вопрос Ворон, не дав ему договорить.
– Так точно, мы, – отрапортовал Сидельников.
На нем тоже были капитанские погоны. Но милицейское звание совсем не то, что звание воинское. Поэтому под требовательным взглядом контрразведчика Сидельников чувствовал себя солдатом-срочником перед ротным старшиной.
– Где он стоит, на каком пути? – требовательно спросил Ворон.
– На десятом. То есть... он уж минут пять как ушел, – поправился Сидельников.
Ворон опешил:
– Как ушел?! И вы так просто позволили ему уйти?! Там же террористы!
На этот раз опешил Сидельников, а постовые недоуменно переглянулись.
– Вы что-то путаете, – убежденно произнес дежурный по отделу. – Там только машинист с помощником. Мы осмотрели весь состав... Да и спрятаться там негде, это же не пассажирский поезд.
Милицейский капитан говорил так уверенно, что Ворон растерялся... На поезде, состоящем из одних цистерн, человеку замаскироваться действительно негде. А ведь в группе не один диверсант, а несколько. Как же постовые их не обнаружили? Судя по их перепачканной форме, они старались вовсю. Или террористы спрыгнули с поезда при подходе к станции? И освободили поездную бригаду? Нет, бандиты могли так поступить, только если машинист и его помощник с ними заодно...
Пораженный внезапной догадкой, Ворон взглянул в глаза Сидельникову:
– Как выглядели машинист и его помощник?!
– Обыкновенно, – милицейский капитан пожал плечами. – Машинист среднего роста. Поджарый...
– Очень спортивный, – вмешался в разговор один из сержантов. – Из кабины сразу на землю сиганул. А там метра два высоты. Я прямо поразился.
Ворона словно током ударило:
– Атлетического телосложения, темные волосы, лоб широкий, плоский, брови густые, глаза темные, глубоко посаженные, лицо треугольное, сходящееся книзу, нос узкий, прямой, подбородок слегка выступает вперед. Он?!
– Он, – наклонил голову Сидельников.
– Точно, – добавил все тот же молодой сержант. – Я заметил, что он, даже когда улыбается, смотрит исподлобья. Ну и на выступающий подбородок обратил внимание.
Ворону все стало ясно... Обманутые видом железнодорожной формы, постовые приняли за машиниста опаснейшего чеченского террориста Гамида Гамадова. Значит, по крайней мере, главарь диверсантов с одним из боевиков не оставил поезд. Террористы переоделись в форму захваченных или уже убитых машинистов и выдают себя за поездную бригаду.
Он вновь повернулся к дежурному по отделу:
– Состав захвачен террористами! И они везут в нем цистерну с сорока тоннами сильнейшей взрывчатки! А тот, кого вы приняли за машиниста, их главарь Гамид Гамадов! Это его словесный портрет я вам продиктовал. Немедленно сообщите о захвате поезда своему начальству и ответственному дежурному по управлению ФСБ! Я попытаюсь задержать бандитов.
На последней фразе Ворон развернулся и бросился обратно к машине, оставив на перроне изумленно глядевших ему вслед милиционеров.
Прапорщик-водитель стоял возле распахнутой дверцы «Волги» и, вытягивая шею, старался увидеть за спинами пассажиров, что творится на самом вокзале и железнодорожных путях. Заметив бегущего обратно Воронина, он тут же перевел на него вопросительный взгляд.
– Заводи машину! – вместо ответа скомандовал ему Ворон, прыгая на переднее сиденье.
Игорь мгновенно оказался рядом:
– Куда теперь?
От волнения у него дрожали руки и он никак не мог попасть ключом в замок зажигания.
– В Пильну. Отсюда поезд уже ушел, а Пильна следующая станция на его пути. Знаешь туда дорогу? – с расстановкой произнес Ворон, чтобы успокоить суетящегося от волнения парня.
Его размеренная речь подействовала на Игоря. Он сразу воткнул ключ в замок зажигания. И через секунду до Ворона донесся звук работающего двигателя.
– В «бардачке» атлас автодорог, – вспомнил Игорь, разворачивая машину. – Будьте добры, товарищ капитан.
Вторую фразу он произнес, когда Ворон уже держал в руках красочную, но изрядно захватанную брошюру с пронумерованными схемами автодорог. Раскрыв атлас на схеме автодорог Нижегородской области, Ворон протянул его водителю. Взглянув на схему, Игорь скорчил недовольную гримасу:
– В Пильну не успеть. Слишком большой крюк придется делать, опоздаем. Если только в Сергач? – Он перевел вопросительный взгляд на контрразведчика.
Ворон сам взглянул на схему. Сергач – следующая станция после Пильны и последняя остановка перед Арзамасом. Он сейчас же вспомнил трагедию, произошедшую в Арзамасе во второй половине восьмидесятых, когда на железнодорожном переезде взорвался вагон с грузом аммиачной селитры. Но жидкий окислитель ракетного топлива – это не селитра и даже не тротил, а куда более мощная и страшная взрывчатка. Арзамас – город со стотысячным населением. Пускать туда террористов никак нельзя. Значит, захваченный ими поезд нужно во чтобы то ни стало перехватить по дороге.
Ворон оторвался от схемы и, поймав вопросительный взгляд Игоря, скомандовал:
– Гони. Но так, чтобы на этот раз мы попали на станцию еще до прихода поезда.
Прапорщик вновь азартно припал к рулю. «Волга» сорвалась с места и, вылетев с привокзальной площади, стремительно влилась в движущийся по улице автомобильный поток.
Следуя полученному указанию, Игорь то и дело обгонял идущие впереди машины, а подъезжая к перекресткам, нагло выезжал на разделительную линию, а то и на встречную полосу, оставляя позади выстроившиеся перед светофором автомобили. Наблюдая за его рискованными маневрами, Ворон отметил про себя, как им повезло, что они не в Москве. Московские водители ни за что не потерпели бы от какой-то «Волги» подобной наглости. Наконец жилые кварталы закончились. И, миновав длинный бетонный забор, ограждающий общую территорию каких-то складов и хозяйственных баз, «Волга» вырвалась на загородную трассу. Ворон нетерпеливо взглянул на часы. Езда по городу отняла не менее пяти минут. А отправляющиеся со станции поезда проходят этот участок гораздо быстрее. Вся надежда, что Игорь компенсирует отставание скоростью на трассе.
Несмотря на оживленное движение, машин на трассе было все же меньше, чем в городе. И военный водитель не преминул этим воспользоваться, утопив чуть не в пол педаль газа. Стрелка спидометра сразу перевалила за стокилометровое деление и заколыхалась где-то между отметками в сто двадцать и сто сорок километров в час. Несколько минут Ворон наблюдал, как мастерски ведет Игорь свою машину. Даже на такой бешеной скорости «Волга» отлично слушалась руля, что безусловно свидетельствовало о мастерстве водителя. Мысленно порадовавшись, что ему в напарники достался настоящий ас вождения, Ворон достал мобильный телефон и вновь набрал номер своего начальника. Но в трубке раздавались лишь протяжные гудки – подполковника не было на месте. Чертыхнувшись про себя, Ворон выждал пять минут, затем опять повторил попытку дозвониться до Жигалова, но результат оказался прежним. Ворон закусил губу от досады. Он вовсе не был уверен, что постовые транспортной милиции со станции Шумерля в точности выполнили его указания. Но даже если они все сделали правильно, когда еще информация дойдет до руководства ФСБ! Факты, подтверждающие захват бандой террористов следующего в Москву товарного поезда, необходимо срочно доложить в оперативный штаб, а он, как назло, не может связаться со своим начальником.
В третий раз не дозвонившись до Жигалова, Ворон набрал номер дежурной части управления военной контрразведки.
– Капитан Воронин, – представился он, услышав голос оперативного дежурного. – Срочное сообщение для подполковника Жигалова. Следующий в Москву товарный поезд номер четыреста тридцать шесть захвачен группой чеченских боевиков-диверсантов. Возглавляет диверсантов опаснейший чеченский террорист Гамид Гамадов, опознанный по словесному портрету нарядом транспортной милиции железнодорожной станции Шумерля. Целью диверсантов является осуществление крупномасштабного теракта на территории Москвы, а именно: взрыв захваченной ранее на станции Канаш железнодорожной цистерны с сорока тоннами жидкого окислителя ракетного топлива. Цистерна с окислителем находится в захваченном террористами составе и, очевидно, будет взорвана при прохождении товарного поезда по территории Москвы. В настоящий момент я веду преследование захваченного террористами поезда и попытаюсь задержать его при подходе к железнодорожной станции Сергач. Да, окислитель ракетного топлива является объемно-детонирующей жидкой смесью, взрыв которой будет иметь катастрофические последствия, поэтому необходимо срочно эвакуировать людей с железнодорожного вокзала и прилегающей к станции территории... Вы все поняли? Срочно передайте это сообщение подполковнику Жигалову.