& Knife Play > По ту сторону лезвия, фантазия пользователя BladeDriver, название блога > О эти сладкие шестнадцать лет!
Еще столько работы нужно сделать, и такое мощное давление… Они утверждают, что хотят, чтобы это наконец прекратилось, но так ли это на самом деле? Нет. Им не терпится прочесть о следующем. Хотите узнать секрет? В мой первый раз мне было шестнадцать лет — и мои школьные оценки не снизились даже на балл. Я не был похож на других детей.
Я приняла душ, позавтракала вместе с Белой Мусоркой — она обожает омлет с зеленым луком и сливочным сыром, — а затем позвонила Нилу. У меня все еще были ипотека и мой бизнес, призывы вернуться, обещания гонораров, деньги, которые нужно было заработать, чтобы держать голову над водой независимо от того, что еще происходит в мире, и сегодня утром мне требовалась его помощь. Когда мы выехали, было уже начало двенадцатого.
Я вела машину по Пьемонт-авеню через Мидтаун. Сидевший на пассажирском сиденье Нил тем временем пыхал косяком, делал длинные затяжки, удерживал их в себе, а затем выкашливал. Было уже жарко и влажно, и я устала от долгой ночи. Нил тоже устал. Он работал с парой детективов из оперативной группы Раузера, составляя по возможности полную картину образа жизни жертв — все, что угодно, что могло помочь нам понять, каким образом убийца выбирает себе жертву. Верх кабриолета был опущен, и воздух приятно дул мне в лицо. Я откинула волосы назад. На мне была белая рубашка, которую я заправила в брюки цвета хаки с вышитым на левом кармане логотипом несуществующей курьерской компании, и пара лоферов «Тодс», обошедшиеся мне в четыреста «баков», но если вы вынуждены носить хаки и лоферы, это разумно.
Я взглянула на Нила, затем снова на дорогу.
— И как ты только смолишь эту дрянь весь день? Ты сможешь вести машину?
Он выдохнул на меня дым.
— Черт, да, я умею водить.
Мы приближались к Десятой авеню. Внутренний дворик кафе «Аутрайт букс», битком набитый кофе, булочками с малиной и симпатичными парнями. «Флайинг бискит» справа, «Ред томато», «Никимотос» и «Карибу» слева. Бранч был в самом разгаре, а вот обеденный перерыв только начинался. На улице пахло дыней, свежей выпечкой и жареным беконом, и в какой-то момент я вспомнила, какой вкус в это время дня был у «Кровавой Мэри».
Нил держал папку с личным делом женщины, которой я должна была вручить повестку свидетеля. У нас был ее домашний адрес, рабочий адрес, описание автомобиля и его номерной знак, фотография паспортного размера, копия ее водительских прав, краткий отчет адвоката об опыте работы с ней. Еще были копии судебных документов, в которых говорилось, почему ей вручается эта повестка, и копии отчета шерифа.
— О, помню, как искал у нее альтернативные адреса, — прокомментировал Нил, пробежав содержимое папки глазами. — Шериф трижды пытался вручить ей повестку.
Есть множество причин, почему люди уклоняются от повесток в суд. В девяти случаях из десяти все дело в простом неудобстве. Кому хочется тратить время на то, чтобы явиться на долгий и нудный допрос, или сидеть в суде и часами ждать, когда вас вызовут дать показания? Разумеется, бывают исключения. Иногда свидетели пугаются. Иногда им платят за молчание. Иногда они сами — бандиты и преступники.
— По правде говоря, я не думаю, что это будет большой проблемой.
Нил улыбнулся мне.
— Да ты что? Что ты знаешь такого, чего не знает шериф?
Я улыбнулась и подмигнула. Мы проехали Пьемонт-парк, свернули налево на Монро, а затем к жилому комплексу напротив торгового центра «Энсли». Несколько юридических фирм, с которыми я работала, использовали меня для вручения сложных повесток в суд, когда офис шерифа терпел неудачу. У меня не было никаких ограничений в отношении метода или, скажем, этики, так что я, когда мне было нужно, могла проявить творческий подход. Плюс у меня было время. В отличие от них. У них и без того дел невпроворот. На прошлое Рождество я засунула повестку в суд во фруктовый торт, а недавно, когда мы с Раузером заказывали пиццу, я уговорила одного из их водителей отказаться от кепки. В этой кепке и с коробкой из-под пиццы я смогла вручить повестку одному чуваку, который три месяца скрывался от офиса шерифа. Согласитесь, кто не откроет дверь разносчику пиццы? Сегодняшняя повестка в суд, которую я собиралась вручить, лежала в кофейной чашке, а та, в свою очередь, — в подарочной коробке, которую я завернула в коричневую почтовую бумагу. На яркой наклейке из фольги было написано «Купи и выиграй приз» и указан фальшивый адрес в Иллинойсе — спасибо помощи одного находчивого парня из «Кинкос».
Хелен Грейбил и ее муж жили в блоке С‑6, на первом этаже. Я припарковалась рядом с домом, достала блокнот и сунула в карман рубашки ручку.
— Ты там осторожнее, — сказал Нил. — Место малоприятное. — Он откинул голову на спинку сиденья и закрыл глаза.
Дверь открылась после первого звонка.
— У меня посылка для Хелен Грейбил.
— Давайте ее мне. — Мужчина был в красных клетчатых шортах и футболке. Между пальцами зажата сигарета, толстые предплечья и загар. Но не такой, какой вы получаете в соляриях или на песчаных пляжах, — скорее тот, который вы ловите, работая на улице.
Я сделала вид, будто читаю в блокноте инструкции по доставке, наклонив коробку так, чтобы он мог ее увидеть.
— Извините, — сказала я. — Но она должна поставить свою подпись. Просто пусть завтра придет на склад и заберет ее.
Мистер Грейбил, похоже, ломал голову над тем, что ему делать. Он с опаской посмотрел на меня, затем снова на коробку.
— Хелен, это один из твоих розыгрышей! — крикнул он через плечо. — Ты должна расписаться.
На заднем плане промелькнула тень и тотчас исчезла. Бинго! Из-за угла показалась ее голова, затем нога, и, наконец, Хелен подошла к двери. Она была худой, но крепкой на вид. Кожа ее казалась дубленой от слишком большого количества выкуриваемых сигарет, верхняя губа в мелких морщинках. Она на пару секунд застыла на месте, но этого хватило, чтобы бросить на мужа ненавидящий взгляд, затем протянула ему свою полную чашку кофе. После чего взяла коробку и поставила в моем фальшивом журнале курьерской службы свою подпись.
Как только дверь закрылась, я поспешила обратно к машине. Чего лучше не делать, когда кто-то долгое время уклоняется от повестки в суд, — так это торчать рядом, пока они выясняют, что только что произошло. Если не соблюдать осторожность, вся ваша бравада — мол, вот вам повесточка, получите и распишитесь — отскочит от вас, как футбольный мяч. Никогда не знаешь, чем все это может закончиться.
Нил уже развернул машину и ждал на водительском сиденье с работающим двигателем.
— Я ее поймала, — сообщила я ему и забралась на пассажирское сиденье. — Муж совсем растерялся, когда увидел обратный адрес. Она крепко подсела на тотализаторы, покупает лотерейные билеты и все в таком духе.
— И как ты это узнала?
— Эй, ты не единственный, кто способен провести небольшое расследование. В конце концов, я детектив.
— Из чего следует, что ты порылась в ее мусоре?
— Именно.
Мы ждали просвет в потоке машин, чтобы выехать из комплекса на Монро-драйв, когда я услышала позади нас крики. Посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, что к нам несется Хелен Грейбил. Она потрясала кофейной чашкой, которую держала в одной руке, и повесткой в другой, описывая то, какими способами собирается засунуть и то, и другое мне в зад. Ее муж подбежал к ней сзади и безуспешно пытался ее удержать.
— Ладно, поехали, — сказал я Нилу.
Затем раздался стук. Кофейная чашка, которая только что была в ее руке, пролетела над моим старым кабриолетом и ударила меня по затылку возле левого уха. На пару секунд мир превратился в скопление маленьких золотых пятнышек.
— Твою мать, езжай! — крикнула я. — У этой сучки хороший бросок.
Нил рассмеялся.
— Я не могу просто так взять и выехать из пробки…
Затем — пинь-пинь. В лобовом стекле появилась идеально круглая дыра. Пуля пропела между нашими головами и вылетела через лобовое стекло. Мы быстро переглянулись, после чего Нил резко надавил на газ, вылетел на Монро-драйв, пронесся через четыре полосы движения и под гудки, визг шин и вскинутые в воздух средние пальцы водителей влетел на парковку торгового центра «Энсли». Перескочив через шесть лежачих полицейских, он довез нас до Пьемонт-авеню и остановился в нескольких кварталах от Четырнадцатой улицы рядом с парком.
Мы молчали как минимум целую минуту, ошеломленно глядя, как по моему ветровому стеклу паутиной расползается пулевое отверстие.
— Черт, — наконец прошептал Нил.
Я потрогала растущую на затылке шишку.
— Это было совершенно новое лобовое стекло.
Но тут запищал мой телефон. На дисплее высветился номер конторы Тайрона.
— Что случилось? — спросил Тайрон.
— Я не уверена, что ты поверишь, если я скажу тебе.
— Испытай меня.
— Хорошо. Меня только что огрели по затылку кофейной чашкой. В моем лобовом стекле свежая дырка от пули, а Нила, похоже, сейчас вырвет.
— Понятно, — протянул Тайрон. — Ладно, тогда новое дело покажется легким. Парень нарушил запретительный судебный приказ, был схвачен, мы его выручили, и знаешь что? Этот хорек не явился в суд. Тебе нужно несколько «баков»?
— Семейный или уголовный суд?
Тайрон помедлил с ответом. Явно не к добру.
— Уголовный.
— Значит, это не просто нарушение запретительного приказа. Он на кого-то напал?
— На бывшую жену, — признал Тайрон. — Избил так, что на ней живого места не осталось. Достань его и проследи, чтобы по дороге в участок он случайно вляпался в какое-нибудь дерьмо.
— Как его зовут?
— Какое-то пидорское французское имечко, — ответил Тайрон.
— Случайно не Лабрек? — спросила я, потирая голову. — Уильям Лабрек?
— Да, он самый. Билли Лабрек.
Глава 14
Сорок восемь часов назад Дэвид Брукс был найден в окровавленной кровати отеля, а второе письмо Раузеру попало в новости. Прошла неделя с того момента, как первое письмо о Лэй Кото подарило убийце имя, столь любимое теперь всеми СМИ, — Уишбоун. Угроза была реальной. Убийца бродил по нашим улицам. И, как будто чтобы поднять температуру в городе до точки кипения, Атланта уже вторую неделю подряд нагревалась до ста градусов. Количество нападений стремительно росло, как это всегда бывает, когда сталкиваются большой город и палящее жаркое лето. Неудивительно, что новости пестрели криминальной хроникой и предупреждениями.