Официант в белой куртке принес теплый каравай хлеба с розмарином и нарезал его прямо на нашем столике. Дайана заказала для себя коктейль «Космополитен» из водки с ликером из цветков бузины и кофе для меня.
Она внимательно слушала, пока я рассказывала ей, что мне кажется, будто за мной следят, о том, как я на самом деле разбила свою машину, о белых розах, о том, как какой-то телевизионный копатель грязи приготовился размазать мою и без того потрепанную репутацию и выпотрошенный брак по всем телеэкранам Атланты. Принесли ее напиток. Устремив на меня голубые глаза, Дайана сделала глоток. На ней был льняной жакет с запа́хом, затянутый на талии, черная юбка-карандаш и лакированные туфли-лодочки с ремешками на щиколотках. Дайана всегда была не прочь привлечь к себе чуточку внимания. А сегодня вечером она даже принарядилась. Короткие светлые волосы были спрятаны за уши и оставлены лишь тонкие «бакенбарды».
— Ты чувствуешь себя в безопасности? — спросила она, когда я закончила.
Вот за что я любила Дайану. С тех пор как мы познакомились в возрасте шести лет, она всегда переживала за меня. Я провела ножом по горке размягченного масла и намазала его на теплый ароматный хлеб.
— Знаю, это может показаться странным, но я не думаю, что он действительно хочет причинить мне вред. Скорее, просто хочет меня напугать. — Прибыли наши закуски, и мы взялись за еду. Ньокки оказались райским наслаждением. — Довольно обо мне, — сказала я.
Дайана рассмеялась.
— Не смеши меня. Все всегда о тебе. — Она допила свой напиток и сделала знак официанту принести еще.
— Итак, расскажи мне про нового парня, — потребовала я.
— Пока что настоящая фантастика. Не знаю даже, что добавить. Бог свидетель, это навсегда.
Я усмехнулась.
— Ммм, если не ошибаюсь, всего шесть недель назад ты бросила Брэда.
— Блейка, — весело поправила меня Дайана. — О чем это вообще было? Весь какой-то помятый и неухоженный.
Я кивнула в знак согласия.
— Это был его стиль.
— Правда, он отлично целовался.
— Кстати, ты выглядишь потрясающе. Это «Армани»? Ты получила повышение или что-то в этом роде?
Дайана расплылась в белозубой улыбке.
— Это еще не все. В прошлые выходные мы целый день ходили по магазинам.
— Он водил тебя по магазинам? Вот это да. Совсем как… как Ричард Гир в «Красотке», не так ли?
— Да ладно тебе, Кей. Почему бы мне не получить удовольствие? По-моему, это так мило…
Официант принес Дайане второй бузинный «Космо» в широком бокале для мартини. Он имел прекрасный лавандовый оттенок и сверху тонкий слой льда. Я чувствовала его запах. Дайана подняла свой бокал.
— Пью за тех, кто не может, — заявила она мне. — Твое здоровье.
— Какая самоотверженность, — улыбнулась я.
— Этот другое, Кей. Такое ощущение, что это он, большая любовь.
Дайана искренне верила в любовь, верила, что у каждого есть родственная душа, идеальная пара — большая любовь. Я тоже когда-то в это верила, но это было слишком давно.
— Расскажи мне все. Имя, звание, серийный номер…
— Добрый вечер, доктор Стрит.
— Джейкоб! — Я уронила вилку. Я была бы в меньшем шоке, ударь он меня молотком по пальцу.
— Простите за вторжение, но я никак не мог упустить такую возможность. — Джейкоб Доббс встал у нашего столика и посмотрел на Дайану. — Вы просто прелесть. — На нем был идеально сшитый костюм с мощными плечами, призванными продемонстрировать силу, которую он так обожал. Доббс был светлокожим, со светлыми глазами. Он выглядел так, будто только что побрился. Я уловила запах его одеколона.
Дайана улыбнулась и в знак приветствия протянула для рукопожатия руку. Но вместо рукопожатия Доббс наклонился и поцеловал ей руку. Дайана — а она очень светлокожая — тотчас залилась краской.
Я сочла нужным вмешаться.
— Дайана Пауласкас, это Джейкоб Доббс, мой бывший босс.
Информация была вынуждена преодолеть преграду коктейля, который пила Дайана, но я увидела, как она дошла. Улыбка Дайаны померкла.
Не спрашивая нас, Джейкоб выдвинул из-за пустого столика рядом с нами стул, разгладил рубашку и галстук и сел.
— В таком случае приятно видеть, что ты так хорошо выглядишь, — заявил он мне с британским акцентом из «Театра шедевров».
Пришел официант с нашими салатами, и Доббс в свойственной ему эффектной манере объявил, что наш чек должен быть выставлен к его столу. Дайана заказала за счет Доббса еще один двадцатидолларовый «Космо» и подмигнула мне.
Я не разговаривала с Джейкобом Доббсом уже много лет. Конечно, я видела его, как и вся остальная страна, когда телевидению требовалась «говорящая голова» с фотогеничным лицом, чтобы объяснить народу, почему убийцы убивают. СМИ обожали использовать Доббса в качестве свидетеля-эксперта. Его коньком были заумные рассуждения о неисповедимых путях убийц. Ладно, к черту, решила я. Это было так давно… Почему бы не закопать топор войны? И вообще, после того как меня вышвырнули из расследования дела Уишбоуна, будь я сейчас груба с ним, это выглядело бы как обида и зависть.
— Вы тоже хорошо выглядите, Джейкоб. Ужинаете один?
Он кивнул.
— Ни за что не пропущу «Вакханалию», когда я в городе. Шеф-повар — моя старая знакомая. Не хочешь познакомиться с ней?
— Заманчиво, но спасибо.
В ответ слегка скучающая улыбка. Доббс скользнул по мне взглядом. Все мое тело тотчас напряглось. Ублюдок. Его глаза переместились от меня к столу, кофейнику, моему стакану с водой, затем к моей груди, шее и лицу, очень неторопливо и очень медленно.
— Значит, мы все еще трезвые? — спросил он и наконец посмотрел мне в глаза. Вот и закапывай теперь топор войны.
Дайана взяла у официанта свой третий «Космо».
— Не хочу показаться грубой, мистер Доббс, но…
— Пожалуйста, зовите меня Джейкоб.
— Это вечеринка для девочек, мистер Доббс, — заявила она, к моему удивлению. В обществе сильных типов Дайана обычно робела. Я решила, что ее хладнокровие красноречиво говорит о ее верности тем, кто ей дорог. — Но с вашей стороны очень мило взять на себя оплату нашего чека, — добавила она.
— Я не хотел вам мешать. Приятно было познакомиться, Дайана. — Доббс встал и посмотрел на меня. — Доктор Стрит, вас попросят передать мне ваши записи и файлы. Давайте в самое ближайшее время найдем для этого свободную минутку.
— Безусловно, — сказала я. — И, Джейкоб… было приятно вот так неожиданно встретить тебя. Это напомнило мне, какой ты сукин сын.
Доббс легонько коснулся моего плеча.
— Выпей, Кей. Это всегда успокаивает.
А потом он ушел, расправив плечи и высоко подняв голову, в дорогом костюме и в дорогих туфлях.
Дайана громко выдохнула.
— Ух ты! Вот это встреча. — Похоже, она уже слегка опьянела.
Я решила, что будет лучше, если после ужина я отвезу нас обратно в свой офис. Дайана выпила еще два бокала и, когда мы вышли из ресторана, держалась за мою руку.
По этому случаю Нил приготовил бочонок попкорна размером с ведро, и, когда мы приехали, из кожи вон лез, стараясь поднять мне настроение. Это не сработало.
Сидя втроем на кожаных диванах перед огромным телеэкраном, мы в ошеломленном молчании смотрели специальный репортаж. Телевизионщики наняли «экспертов», чтобы поставить под сомнение компетентность команды криминалистов, офис судмедэксперта, криминалистическую лабораторию, детективов. Они также подвергли сомнению то, насколько профессионально и тщательно был проведен осмотр мест преступления. Мое имя было брошено в один котел с экстрасенсом, к которому несколько лет назад сотрудники полиции Атланты однажды обращались за консультацией, и нас всех поместили под микроскоп. «Говорящие головы» создавали впечатление, что Раузер в качестве консультантов по убийствам Уишбоуна нанял кучку пьяниц и хиромантов. Затем появился Дэн и, мягко и со слезами на глазах, объяснил, что мое пьянство разрушило наш брак и что моя работа в ФБР, вероятно, была мне не по зубам. За этим последовал кадр, где Нил выходит из нашего офиса с открытым пивом. Родственникам погибших все это показали ради реакции на камеру, и, разумеется, они были в шоке и возмущены нашей вопиющей некомпетентностью. Были пролиты слезы. Общественность предупредили, что пока убийца бродит по улицам Атланты, следует помнить об осторожности.
Мой телефон зазвонил еще до того, как пошли титры. Звонил Раузер, чтобы проверить. Сам он репортаж не смотрел — сказал, что есть дела поважнее. Ему приказано лечь на дно. Теперь брифинги для прессы будут вести мэр, глава полиции и представительница по связям с общественностью Жанна Баском. Он сказал мне, что сожалеет, страшно сожалеет, что втянул меня в это дело. Он хотел, чтобы я согласилась регулярно докладывать ему о моем местонахождении. По мнению Раузера, мне угрожала физическая опасность. Мое же мнение было таково, что в данный момент убийца получил от меня именно то, что хотел. Заголовки, телерепортажи, желание шефа, чтобы я исчезла из кадра, электронное письмо, розы, и все это устроил он сам, дабы опозорить в глазах людей полицию Атланты и меня, перехитрить нас, позлорадствовать нашим провалам. Все это веселье мигом прекратилось бы в тот момент, как только он серьезно напал бы на меня. Я была готова поспорить на что угодно, что это не было частью его плана.
Дэн позвонил, дабы утешить меня после того, как посмотрел «позорный» специальный репортаж, повествовавший о моем стремительном превращении из специального агента в истеричную пациентку реабилитационного центра. Он утверждал, что понятия не имел, что это будет за шоу, что его слова были грубо вырваны из контекста. По его словам, он рассказал им историю силы, историю победы над слабостями. Если честно, признался Дэн, он просто хотел немного порисоваться перед камерой, чтобы реанимировать свою карьеру. Он якобы понятия не имел, что это прозвучит так, как оно прозвучало. К сожалению, это вполне могло быть правдой.
Затем позвонила мать. Мой отец не любитель телефонных разговоров. Он, скорее, из тех, кто только хмыкает и кивает.