ом BladeDriver. Я познакомился с его женой — а через двадцать минут уже трахал его за его собственным домиком у бассейна… Я надеялась, что стопка косвенных доказательств скоро станет слишком большой, чтобы ее игнорировать. Но, как заметил Уильямс за паэльей в «Ла Фонде», а Маргарет так высокомерно подтвердила в своем офисе, контора «Гусман, Смит, Олдридж и Хейз» — это гигантская акула в политическом океане Атланты. Шеф был убежден: за убийствами стоит тот, кто сейчас находится под стражей.
У нас не было прямых улик против Маргарет. Убийства прекратились. А Маргарет, имея личный трубопровод к мэру и потому будучи в курсе всего, что происходит внутри полицейского управления, ловко выжидала. Но я была уверена: она не сможет долго сопротивляться своему нестерпимому зуду.
Полированная барная стойка вишневого оттенка отражала блестящую стену из бутылок и бокалов позади бармена. Усевшись на высокий табурет с мягкой спинкой, я обвела взглядом ресторан, пока не заметила ее. Уишбоун. Наши взгляды встретились. Она улыбнулась и помахала мне мизинцем.
Бармен подошел принять мой заказ. Я уловила запах виски «Дьюар», который он только что у меня под носом разбавил содовой. Заказала себе напиток и увидела, что в дверь входит Ларри Куинн. Он был один. Он всегда был одет словно для судебного заседания. Огляделся и, увидев меня, расплылся в своей знаменитой улыбке.
— Кей! Я как раз собирался позвонить тебе. Большой Джим был так рад, что все обошлось… Я сказал ему заранее, что обычно мы не занимаемся пропажей коров.
Я взглянула на Маргарет. Она потягивала мартини.
— У вас тут с кем-то встреча, Ларри?
— Свидание. Пожелай мне удачи. — Он пожал мне руку. — Было приятно увидеть тебя, Кей… Эй, а вот и она!
К моему ужасу, он направился прямо к столику Маргарет. Они обнялись.
Я не могла допустить свидание Ларри с Маргарет Хейз! Я слишком хорошо знала, чем заканчивались ее свидания. А Ларри был известен своей телевизионной рекламой и исками о личном ущербе — слишком тесная связь с отцом-адвокатом Маргарет, жадным до громких новостных заголовков. Мне казалось, что, убивая Брукса, она пыталась окончательно погасить память об отце. Я не хотела, чтобы она решала свои проблемы и с Куинном.
Я выхватила телефон и нашла номер Ларри. Услышала, как пошли гудки — но только на моем конце, а не в ресторане. Был ли у него с собой телефон, или он просто выключил звук? Но затем Ларри вытащил его из кармана, взглянул на дисплей и положил на стол. Проклятье. Я не хотела устраивать сцену в ресторане, но если бы пришлось, я бы это сделала. Куинн пока не уходил с ней. Я быстро набрала текстовое сообщение. Не уходите с этой женщиной. Расследуются убийства. Это опасно.
Через несколько секунд Куинн взял трубку со стола. Если он и прочел мое сообщение, то не подал виду. Лишь вернул телефон на стол рядом с тарелкой.
Появился официант, и они сделали заказ. Куинн сделал глоток, а затем встал. Выходя, он не посмотрел на меня, но мой телефон завибрировал почти сразу, как только Ларри вышел на улицу.
— Какого черта, Кей? Ты знаешь, как давно у меня не было свидания?
Я смотрела, как Маргарет собирает вещи, чтобы уйти.
— Однажды ты поблагодаришь меня, Ларри.
Он выругался. Я захлопнула телефон.
Хейз остановилась у стойки, коснулась моей руки и нежно сжала ее, как будто мы были старыми подругами.
— Можешь идти домой, Кей, — прошептала она. — Я буду работать допоздна. Похоже, у моего парня экстренный случай. — Она взглянула на стакан передо мной. Ее зеленые глаза вспыхнули. — Не возвращайся туда, Кей. Алкоголики никому не опасны.
Я поднесла стакан с виски к губам. Он был тяжел и так приятно помещался в ладони… Он был лучше, чем все остальное за последнее время. Я оставила его стоять на барной стойке. В остатках моей диетической «Пепси» начал таять лед.
Вечером для доступа к лифтам высотной башни по адресу: Пичтри, 303, «Сан-Траст-Плаза» требуется ключ-карта. Лифты и лифтовые холлы на всех этажах оборудованы камерами видеонаблюдения. Чтобы попасть к лифтам, необходимо зарегистрироваться на посту охраны в главном вестибюле на первом этаже. Маргарет привыкла к такому распорядку, как и большинство тех, кто работал здесь, — инвестиционных банкиров и адвокатов, привыкших подолгу задерживаться на работе. Она знала большинство охранников по именам, всегда старалась быть приветливой, находила минутку, чтобы поговорить, поздравляла по праздникам.
За стойкой поста охраны череда мониторов транслировала видео вестибюлей лифтов со всех пятидесяти трех этажей. Обычно один охранник следил за мониторами, а второй занимался журналом регистрации и посетителями. Маргарет тщательно изучила их распорядок, расспросила о системах безопасности здания, о том, как те работают, где расположены камеры. Все это, разумеется, исключительно по причине интереса к безопасности — ведь она была женщиной, которая частенько задерживалась на работе допоздна, после того как другие уходили домой к своим семьям. Последние пару лет она тихо ковырялась в мозгах охранников. Надо сказать, что те серьезно относились к ее опасениям, с радостью отвечая на вопросы, лишь бы она чувствовала себя более комфортно. В конце концов, Маргарет Хейз была одним из самых известных адвокатов по уголовным делам во всем городе, а также щедро раздавала чаевые. На прошлое Рождество каждый охранник, каждая уборщица получили от нее по конверту.
Маргарет сделала перерыв, выпила, а по возвращении поболтала с охранниками на входе. Она хотела, чтобы они запомнили ее сегодня вечером. Прежде чем подняться на лифте в свой офис, тщательно зарегистрировала в журнале время — 8:52. Был вечер пятницы, и пятьдесят третий этаж пустовал. Нижние этажи с их сотнями молодых адвокатов и помощников юристов все еще гудели, но сегодня вечером пятьдесят третий был в ее полном распоряжении.
Она знала, что примерно через час начнет прибывать бригада уборщиков — они въезжали через погрузочные площадки и парковались в цокольном этаже. Один человек обычно регистрировался за всю команду, затем все они заходили в здание через грузовые лифты, расположенные в коридоре на каждом этаже вдали от главных лифтовых вестибюлей. Их распорядок, форма, техника, которой они пользовались, — все это представляло для нее большой интерес.
Расположение грузовых лифтов на основных этажах позволяло легко выскользнуть из офиса в синем рабочем комбинезоне, в туфлях на плоской подошве, без макияжа, пониже опустив голову, собрав волосы в пучок и спрятав их под банданой. Многие уборщицы поступали так, чтобы волосы не падали на лицо во время работы. Она могла незаметно приходить и уходить, через погрузочные площадки, числясь — согласно журналу на посту охраны в главном вестибюле — присутствующей в своем офисе.
Позже, когда она закончит свою работу снаружи, покончит с тем, что так влекло ее, манило в город, она может вернуться. Вновь переоденется в деловой костюм и выйдет через главный вестибюль. Она проделывала это много раз.
Два вечера назад она прошла мимо детектива Веласкеса, и тот даже не взглянул на нее дважды. Просто очередная уборщица, каких тут десятки.
Идиот.
У меня зазвонил телефон, и я увидела на экране номер Балаки. Подумала о Раузере. Я пропустила его звонки. Я никогда не говорила ему, что в качестве рингтона для него выбрала песню «Dude» группы «Аэросмит» и улыбалась всякий раз, когда он звонил.
— Кей, поезжай домой и отдохни. Мы с Уильямсом как-нибудь справимся. А Бевинс в госпитале с лейтенантом, так что все под контролем.
Я посмотрела на часы на приборной панели. Десять тридцать шесть.
— Энди, даже не знаю, как сказать вам, ребята, как я ценю то, что вы делаете…
— Послушай, девочка, — прервал меня Энди Балаки, растягивая слова в типичной манере Южной Джорджии. — Он тоже наша семья.
Я не стала с ним спорить. Я хотела домой, мне нужно было отдохнуть. Я не была там с раннего утра — просто зашла покормить кошку, почистить лоток, переодеться и принять душ. Чтобы облегчить мои угрызения совести, Дайана нанесла Белой Мусорке полуденный визит.
Машин на улице почти не было. Рождественские венки на фонарных столбах подсвечивали Мидтаун, вновь напоминая мне о приближении праздников. Включив в кирпичном камине в своей спальне газ, я выключила свет и, свернувшись калачиком рядом с Белой Мусоркой, стала смотреть сериал «Декстер» на канале «Шоутайм». И не заметила, как уснула. Это было нормально. Проблема обычно заключалась в другом — не пробудиться посреди ночи.
Первой меня разбудила Белая Мусорка. Со странным низким рычанием, вырвавшимся из глубины ее горла, она пронеслась над моей головой и спрыгнула с кровати, чем разбудила меня.
Затем в комнате что-то быстро блеснуло. Свет уличных фонарей, что просачивался сквозь щели в неплотно задернутых занавесках, отразился от чего-то. И когда я поняла, что это было, когда я поняла, что свет отразился от лезвия ножа, до меня дошло: надо мной стоит Маргарет Хейз. Она со всей силы ударила меня чем-то тяжелым. Весь мой мир внезапно сделался кобальтово-синим. Боль выползала из каждого нерва. Боль. Мне было больно. Я из последних сил пыталась не потерять сознание.
Она грациозно скользнула на мою кровать, оседлала меня, расставив колени, и наклонилась так близко к моему лицу, что я почувствовала запах ее кофейного дыхания. Что она делает? Я изо всех сил пыталась вернуть зрение, оставаться в сознании. Чем это она меня ударила? Она была на мне, она склонилась надо мной… Мое тело болело…
Это была лампа! Она ударила меня моей прикроватной лампой!
Затем мучительная боль — холодная тонкая проволока впивается в мое запястье. Мне нужно понять, где я нахожусь. Я должна вырваться. Проволока, продолжал предупреждать меня мой затуманенный мозг. Проволока, борьба, лигатурные ссадины, жертвы. Раузер говорил мне, что у всех них были ссадины. Я скоро умру. Молчаливая убийца обматывала проволокой мое запястье, привязывая меня к перекладине в изголовье кровати.