Конечно, такого противоречия нет. Важно только, что, где и как осушать.
Перенесемся на несколько минут в Полесскую низменность — в «главное болото Европы», как ее иногда называют географы. Она почти плоская, уклон ее чрезвычайно мал. Весной русла многочисленных рек и речушек не успевают пропускать полые воды, они растекаются на десятки километров, застаиваются на равнине. Болота всегда теснили здесь человека; малоплодородные, полузатопленные поля давали плохие урожаи, большинство лесов были низкопродуктивными, угнетенными.
В Полесье перед гидромелиораторами стояла главная задача — ускорить сток, не дать застаиваться пойменным водам. Спрямление и углубление ложа некоторых рек было здесь естественным выходом. Но сбросить всю воду весной — значит не иметь ее летом, когда она необходима. Поэтому органической частью гидромелиоративного проекта стали водохранилища. Их задача — собрать избыток влаги, которая будет поступать весной по новым руслам из глубинных районов Полесья и снабжать ею хозяйство в остальные сезоны. Кроме того, водохранилища предназначены для разведения рыбы, на них может гнездиться водоплавающая дичь.
Превращение всех полесских лесных земель в пашни и пастбища привело бы к катастрофическим последствиям, обеднило природу и хозяйство края. Водоохранная роль лесов известна; кроме того, они дают немало ценной продукции; строевую древесину, грибы, дичь, пушнину и многое другое, наконец, украшают пейзаж. Поэтому во время преобразования Полесья решено часть лесов сохранить.
Не исчезнут и болота. Некоторые из них будут оставлены как территории, играющие важную роль в регулировании водного баланса, в питании рек, как места обитания диких зверей и птиц. Полностью уничтожить полесские болота — значит лишить край своеобразных, только ему свойственных ландшафтов, имеющих громадное научное и природоохранительное значение.
Все эти соображения учтены в генеральном плане преобразования Полесской низменности, претворяемом ныне в жизнь.
В Полесье 2,5 миллиона гектаров переувлажненных земель. Около половины их осушается для нужд сельского хозяйства, 180 тысяч гектаров останется или станет лесом, 130 тысяч гектаров займут 17 регулируемых водохранилищ и 19 наливных рыбоводных прудов с общей емкостью более 1,5 миллиарда кубометров. А 360 тысяч гектаров по-прежнему будут занимать болота. Часть лесов и топей объявляются заповедными.
Гидромелиорация в Полесье должна проводиться с применением скрытого дренажа и двойного регулирования, что позволит предотвратить переосушение и эрозию почв.
Сельскохозяйственная продукция, рыба, дары леса — грибы, ягоды, дичь. Мозаичный высокопродуктивный и красивый ландшафт. Лучшие условия жизни для людей. Заповедные уголки, прекрасные возможности для отдыха на природе, для охоты и рыбалки. Природное биологическое равновесие, переведенное на новый уровень, приспособленное к разнообразнейшим потребностям человека. Что ж, против такого осушения не приходится возражать. Это не уничтожение последних болот в поймах лесостепных речек, а планомерный, глубоко обоснованный план преобразования природы.
Полесский проект не единственный. Осуществляется комплексный проект «Пра» на территории знаменитой Мещерской низменности. Там за основу взята польдерная система: русло Пры, основной реки Мещеры, останется неизменным, его не будут ни углублять, ни спрямлять. Предназначенные для осушения участки поймы отгородят высокими насыпями — польдерами: ими изолируют мелиорируемые земли от паводковых вод. Сохранятся прекрасные лесные озера с их растительным и животным миром, останутся заповедные мещерские боры и часть болот.
При научном подходе, как видим, альтернатива (болота — осушенные земли) исчезнет. Разумная гидромелиорация может дать не только новые высокопродуктивные площади для сельского и лесного хозяйства, но и обеспечить их комплексное использование, сохранить на них условия для существования диких животных, создать новые площади водных угодий.
В некоторых странах при проектировании гидромелиоративных мероприятий в обязательном порядке выделяются средства на комплексное планирование развития водных ресурсов, с учетом интересов спортивной охоты, рыболовства и условий отдыха населения. Создаются дичные и рыбные хозяйства, организуется система резерватов, проводятся так называемые биотехнические мероприятия: засеваются «кормовые поля» для водоплавающей дичи, строятся плотины, регулирующие уровень воды в охотничьих угодьях и т. д. Туристские маршруты, места для отдыха предусматриваются с таким расчетом, чтобы не создавать помех размножению дичи и рыбы, не наносить ущерб природным красотам. «Мелиорирую» — значит «улучшаю». Комплексная мелиорация действительно улучшает условия жизни людей, увеличивает ресурсы природы.
У болот свое важное место в Великом Равновесии природы, и люди должны сделать все необходимое для их охраны.
Берегите пустыни
В технике деталь тем надежнее, чем проще ее устройство. В живой природе «надежнее», устойчивее всего сообщества сложные, многоступенчатые: леса, особенно субтропические, водно-болотные комплексы в южных районах и т. д. В них действует огромное количество взаимозамещающих связей и механизмов, различные буферные системы. Пустынные сообщества принадлежат к числу наименее устойчивых. Строение их сравнительно просто, экологические связи малочисленны. К пустыням больше всего подходит изречение Р. Гейма об опасности одним толчком сдвинуть природное равновесие — с него мы начали эту книгу.
Ну и что же? Пусть изменится равновесие пустынных территорий, кому это опасно? Раскаленные, почти лишенные жизни пески, до них ли сейчас?
Эти вопросы вполне реальны, и задать их могут люди, в общем-то разбирающиеся в жизни природы. Пустыни всегда находились как-то вне поля зрения общественности, и традиционное отношение к ним, как к бросовым землям, выражено еще сильнее, чем к болотам.
«Огромное солнце встает над этой опустошенной им землею и уже будто смотрит на нее хозяйским глазом, как бы проверяя, не уцелело ли на ней что-нибудь живое», — писал Г. де Мопассан об алжирской пустыне.
А вот алма-атинский школьник В. Байдерин, книга которого «Разноцветная пустыня» вышла в издательстве «Казахстан», нашел иную точку зрения на пустыню, чем знаменитый писатель, — точку зрения наблюдателя-натуралиста. И она позволила ему по-иному увидеть пустынный ландшафт.
«…Чтобы понять пустыню, надо отъехать в сторону от шумного шоссе и остановиться. Вы сразу же почувствуете себя первооткрывателем.
Вокруг звенящая в ушах тишина, полное безлюдье. И если не спеша побродить, внимательно присматриваясь к окружающему, можно увидеть много интересного. Нужно только смотреть и видеть…
А если вы пройдетесь по пескам или каменистой равнине, покрытой невзрачными кустиками колючки, вооружившись фотоаппаратом, то, хотя на первый раз вашими трофеями будут лишь ящерицы да мелкие птицы, вы станете богаче. Вы научитесь даже в пустыне видеть и понимать прелесть первозданной природы. И если вы не разучились удивляться, то обязательно полюбите эту бескрайнюю равнину под необъятным куполом неба».
Солнце — враг живого? Французский романист заблуждался. Во-первых, пустыня не так уж безжизненна. Во-вторых, главная причина существования всех этих ландшафтов не избыток тепла, а острый дефицит влаги.
Пустыни расположены в умеренном и жарком поясах. Все они страдают от недостатка воды: за год там обычно выпадает менее 100–250 миллиметров осадков (в Подмосковье эта цифра равна 500–600). Но данные, конечно, очень усреднены. Например, в районе чилийского города Икике в пустыне Атакама осадков выпадает всего-навсего 3 миллиметра, а мировой рекорд держит Ливийская, в которой под городом Дахла (АРЕ) зарегистрировано самое минимальное количество влаги, выпадающей на поверхность за год, — 1 (один) миллиметр!
Взгляд на эти земли как на малоперспективные и даже негодные неверен и потому, что почвы их потенциально богаты. В процессе испарения вода как бы вытягивает вверх биогенные элементы, обеспечивающие высокое плодородие почв. Дело только за водой. Оазисы — это обычные участки пустыни, преображенные постоянным достатком воды. Обводните безжизненную землю — и она станет, как это принято говорить, цветущим садом.
Но оросить ее непросто. Понадобится огромное количество воды, требуются колоссальные капиталовложения. И пока мы не имеем возможности преобразовать пустыни Земли, надо остерегаться сдвинуть их зыбкое равновесие, разбудить чутко дремлющих там джиннов.
Не все пустыни люди будут переделывать: в отдельных случаях это окажется невозможным, а в других — нецелесообразным. Такие ландшафты всегда будут сосуществовать рядом с возделанными землями. Их надо глубоко изучать, хорошо знать и для того, чтобы использовать в хозяйственных целях, и для того, чтобы проникнуть в интересные тайны. А иногда и просто для защиты от их грозного соседства.
Площадь пустынь огромна (и это еще один довод в пользу внимательнейшего отношения к ним), но определить ее, как и в случае с болотами, непросто: все зависит от того, что считать пустыней, а здесь мнения ученых расходятся. Мы уже упоминали о том, что первый признак ее — постоянный острый недостаток влаги. Если взять этот признак за исходный, то площадь аридных (засушливых) земель составляет 47 миллионов квадратных километров, или 35 процентов поверхности материков, что в три с лишним раза больше, чем площадь всех сельскохозяйственных угодий на планете!
На 6 миллионах квадратных километров климатические показатели близки к крайним, допускающим существование жизни: ежегодное количество осадков не достигает здесь 25 миллиметров, относительная влажность ниже 5 процентов, температура воздуха очень высока. Солнце здесь действительно враг всего живого. Это пустыни пустынь.
Засушливые степи занимают площадь свыше 30 миллионов квадратных километров обширнейших малопродуктивных участков суши.
Пустыни есть на территории 50 стран. В СССР ими занято около 300 миллионов гектаров. Самая «пустынная» наша республика — Туркмения, где 80 процентов земель покрыто песками. Желтыми и желто-коричневыми пятнами раскрашены на карте крупнейшие засушливые районы планеты — Сахара и Калахари в Африке; Аравийская, Каракумы, Кызылкум, Гоби, Такла-Мака