Вам — грузчики
И Колумбы корабля
отплывущего в Индию Радости —
компасом эту книгу.
ПРОФСОЮЗ СУМАСШЕДШИХ
ПРОФСОЮЗ СУМАСШЕДШИХ
(Интродукция).
Друзьям — имажинистам:
Виктории Белаковской, Сергею Гончарову,
Иосифу Кричевскому, Георгию Филянскому.
Эй, — все, кому нудно в вонючей квартире
Чадить в этих днях, как грошовые свечи —
Давайте откроем
Единственный в Мире
Профсоюз Сумасшедших!
В этой жизни бездарной как мозг недоноска,
В неделях
Хрипящих как злой онанист —
Плевком — на огни из дешевого воска,
И ревом в Любовь — громовое Проснись!
И средь тех, что колбасами в буднях висели,
Чтоб валюту, вагоны и кожу ловить —
Мы в огненных розах
Свистим в карусели
Веселой, бушующей, пьяной Любви.
И вместо того, чтоб блохой в Упродкоме
Сверлить головою
Отчетов свинец —
Голодные, юные — души знакомить
С жонглерами тел и пасхальных сердец.
В этой жизни «нормальной», где тупость овечья,
Где в плесени дней — невозможная вонь, —
Мы,
Люди в цветах,
Конечно — сумасшедшие,
Которым повсюду «вон».
…………….
Так давайте же к солнцу прямо чрез тучи,
Чтобы радугой в небо железные плечи,
Давайте откроем — веселый, могучий —
Профсоюз Сумасшедших!
Декабрь 1922.
Украина.
ПРОФСОЮЗ СУМАСШЕДШИХ
(Второй крик).
Сгинь во мгле,
Пресвятая троица,
Мы смываем твой дикий грим!
На развалинах Мира строится
Межпланетный завтрашний Рим.
На макушках горного темени —
Шевелюра щетинных лесов.
Мы не знаем ни чисел ни времени
Закруживши веков колесо.
Так давайте же с нами в ногу,
Бунтари всех народов и стран!
Мы обратно вышвырнем богу
И Евангелие и Коран.
На бумаге, которую выбелил
Красной кровью безумный поэт —
Мы напишем Новую Библию
Пером из хвостов комет.
Мы,
Из дымов Земли пришедшие,
Разольющие бунтов поток, —
Мы конечно и есть сумасшедшие,
Для которых жизнь — кипяток.
Наши строчки — покойников мучить,
Наши песни — скорее бы сжечь их.
Пусть веками гремит наш гремучий
Профсоюз Сумасшедших!
Июнь 1923.
Ольдой.
ФАКУЛЬТЕТЫ РАДОСТИ
Эдуарду Лескову.
Красками дней торопливо малёваны —
Бешенным хохотом палим пищали
Мы — сумасшедшие клоуны
Осточертевших печалей.
Бубнами в днях в одиночку и парами
Каждому — лишь бы «ура» достиг!
Мы торговать золотыми товарами
Пенной искрящейся Радости.
Вы там!
Чего развели эпидемию
Нудно-рицинного зелья?
В каждой лавчонке у нас — академия
И факультеты Веселья.
Плюйте, орите и войте «распни их»! —
Вам бы — лишь блеском валют сиять.
Колосом Радости в солнечных нивах
Зреет для нас Революция.
Только с весенними нам по дороге,
Ленты улыбок — на галстук.
Нам все-равно — даже хмурому богу
Порцию солнца — пожалуйста!
В Мире запаянном, в Мире закованном
Бешенным хохотом палим в пищали
Мы — сумасшедшие клоуны
Осточертевших печалей!
Август 1923.
Владивосток.
ДИНАМИКА ЖИЗНЕЖЕЛАНИЯ
Каждый мускул — пружина.
Сердце — мой канонир.
Тело — машина.
Душа — целый Мир.
Мысль моя — бык на бойне.
Строчка — сплошная дрожь.
Вот теперь бы Миру спокойней
В дряблую спину нож!
И не я-ли визжа вам сорвал очки
Чтобы в новые Солнца шли?
Но теперь я у Мира на палочке —
Как гигантский кровавый шашлык,
А любовницей мне Революция —
Долгожданного сына родить.
И не Ей-ли семь лет
Мой салют сиял
На Земле
И звездой на груди?
Верю я — будет, будет!
Страсть моя — тысячи солнц!
Из сверкающей стали — груди,
Ноги —
Из золот и бронз.
Каждая строчка — семя
Тебя оплодотворить —
Чтоб Единственной между всеми
Мне желанного сына родить.
Ты — я.
Мускул — пружина.
Сердце — наш канонир.
Тело — машина.
Души — весь Мир.
Июль 1923.
Тихий Океан.
ПОСЛЕДНИЙ БУНТ
Германии.
Вынимайте из сна свои мордочки,
Вдохновенье не мерьте на фунт!
Разбивайте все двери и форточки,
Ниагарой вливайтесь в бунт!
Запевайте пропеллером песни,
Семиверстный держите шаг!
Не сегодня-завтра воскреснет
Над Всемирьем кровавый флаг.
Так давайте же в ногу с вождями
Мы теченье Времен означать:
В красных днях — бунтарем беспощадным,
И любовником нежным в ночах.
Шире хохоты, бешенней Радость
Огневыми гирляндами в Мир!
Мы оркестром Вселенских парадов
Разодрать голубую ширь.
От Сатурна до Красной Пресни
Распылать запылавший мрак…
Не сегодня-завтра воскреснет
Над Всемирьем кровавый флаг.
Июнь 1923
Сибирь.
КАМЕНОЛОМНЯ ЗОРЬ
Ник. Костареву.
Я швырнул свое сердце дрожаньям и бунтам,
Каждой ночью века — на весы.
Оттого-ль 10 лет
Из секунды в секунду
Над виском моим Кольд висит?
Мне смеяться Маратом под лицом Менестреля—
Сколько неб и ракет,
Сколько мечт и огней!..
Каждый клок моей кожи исстрелян
Ядовитыми пулями дней.
Как червяк
На крючок
Этой жизни насажен,
Под клещами какой-то железной руки—
Злобно корчусь
Тараща
Глазищи
На сажень —
В половодье кровавой реки.
И когда истекал бурой кровью в закатах
Мной пробитый распухший солнца пузырь, —
Я взрывался в гремучих плакатах
Расшвырять в ваши души осколки грозы.
Но экватором словно вожжой опоясан
Шар земной как мясник и надут и горбат —
Мне прихлопнуть ко лбу этикетку паяца,
Ухмыляясь гнилыми зубами Карпат.
Скрежеща своим сердцем
Развернусь из консервной коробки,
Просвистя как пружина в стомильный свой рост —
Семицветить горящие строки
В запевающих ротиках звезд.
Июль 1923.
Амур.
ЦВЕТЫ ЗЕМЛИ
Ждите, морские, земные дороги,
Скоро ногами мне вас расчесать!
Сегодня метнусь из своей берлоги
В великую Радость воскресшим Христом.
— Топчи нас! — кричат мне земные дороги,
И Мир предо мною —
Как письменный стол.
Под марши желудка (какая же музыка
Кроме этой поэту может играть?) —
Иду,
А в глазах Твоя желтая блузка
И огненных мыслей веселая рать.
Пропеллером вою — а там уже паника
На бирже печалей, тоски и гробов.
Смотри — я развесил на мачтах «Титаника»
Свою однодневную Радость — Любовь!
Влачащим печали я гаркаю: — Киньте их! —
Гирляндою Радости душу обвить!
Смотрите— какие невероятные Индии
Каждый день открываю в своей Любви!
Какое мне дело, что даже глаза на вес
Женщины тем и другим продают,
Если я в клочья паршивый свой занавес,
Прятавший в слякоти Радость мою!
А шарик земной — сплошную улыбку
Ртом Брамапутры швыряет в меня: —
Сердце, скорей похоронную скрипку
На кларнеты Веселья менять!
Будем голодными, юными, пьяными
Пулями Радости в сердце врагу:
Девушки, женщины, вейтесь лианами,
Пейте росу из цветов моих губ!
Ты-ли Любовь мою в далях развесила?
Ты-ль напоила огнями мой стих?…
…Даже сгореть и погибнуть мне весело
В диких пожарах безумий моих!
Февраль 1923.
ПЛЮНУТЬ В ЛИЦО
Темною медью как церковь гремящий,
Пьяный от пряной всесветной ходьбы, —
Я — как послушный крокетный мячик
Под молотком судьбы.
Милая — милая!
Ты меня слышишь?
Фабричной сиреной мой рёв:
Снова Любви иглозубые мыши
Теплыми рыльцами
В теплую кровь.
Жадный как пламя,
Голодный Любовью,
Вечно-чужой серой своре мужчин —
Снова несу к Твоему изголовью
Много Любви и немного морщин.
Но теперь, когда весь я —
Сплошная осень,
Когда Ты для меня —
Как машине пар, Когда все говорят: —
Он теперь уже То'син,
Когда Мартом смеется беззубый Январь,—
Я —
Как стальной электрический молот
Самое сердце скуки бить,
Камень тоски как песчинка измолот
Единственным в Мире «Любить».
Вас, положительных, хохот мой дразнит,
Ну-ка, в футляры своих сюртуков!
Весь я — сплошной торжествующий праздник,
Красная метка средь черных листков.
Милые дети!
Позвольте мне туже вам
Петлю стихов, чтоб на землю слеза.
Тонко блеснуть бледнорозовым кружевом,
Сеткой поэз на бычачьи глаза.
А потом…
А потом засмеяться над вами —
Грудой застывших офраченных мяс,
Блестким хохотом выть себе Вечную Память,
Чтоб не стыдно Миру за вас.
Слишком тонко щетинятся
Иглы наших кустарников,
Пятилетье мы пели пред злым дураком, —
И никто не додумался
Поколенью бездарников
Просто выстрелить в рожу веселым плевком.
Мне от вас — пару брюк бы, вина, папиросу
Ну а вам? А вам от меня —
Не пора-ли сюртук похоронных вопросов
На блестящее платье Любви