В эту же минуту в голове патрона возник остроумный план. Когда он был изложен, мужчины расхохотались, а девушка потупила взор, после чего майор начат торопливо бриться.
— Опять к жене, — подмигнул Рахметов. Стажер понимающе поднял бровь. Девушка тоже начала собираться, но патрону это не понравилось.
— Ты куда? — строго спросил он.
— На кладбище, — ответила она, и глаза ее повлажнели.
Когда они ушли, Рахметов завалился с книгой на диван, а стажер включил телевизор.
— Как тебе вчерашнее общество?
Точно дерьма наелся.
— Привыкай! Это наша будущая власть.
— Окстись! — замахал руками стажер. — Я думал, ты оптимист.
— Я реалист, — отозвался Рахметов. — А для дела быть холодным реалистом куда предпочтительней, чем восторженным оптимистом. Уж поверь мне! Мудрый Аристотель сказал, что каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает.
Схватить за грудки самого Канаева — не шутка. Маскитов это понимал, как никто другой, но это его мало беспокоило. Канаев же интуитивно чувствовал, что столичный любимчик, кажется, потерял нюх. Хозяина виллы насторожили неожиданные гости, так внезапно исчезнувшие, несмотря на охрану и сигнализацию. Странное сообщение охранников, что девушка с парнем не вязали лыка и ждали какую-то машину, еще больше встревожило Канаева. Не иначе, профессионалы, подумал он, и позвонил в Москву. На том конце провода занервничали и долго расспрашивали про необычных гостей. Они велели следить за Маскитовым и ждать указаний.
А Маскитов в тот вечер никак не мог смириться с исчезновением Софьи. Он готов был рыдать и рвать на себе волосы. Точно помешанный, рыскал он по двору и звал свою возлюбленную. Наконец наткнулся на крохотную туфельку и вожделенно поцеловал ее в носочек. Канаев, наблюдавший эту сцену из окна, сплюнул и приказал орлам ехать за ним.
На следующее утро бандит проснулся в упадническом настроении. С трудом продрав глаза, он неожиданно понял, что его дальнейшее существование без этой девушки будет не только лишено какого-либо смысла, но вообще станет невыносимо гадостным. Он осторожно снял с тумбочки туфельку, вдохнул ее божественный аромат и тут же поклялся отыскать чаровницу во что бы то ни стало. Бедняга бодро принял душ, побрился, выпил рюмку коньяку и, сунув туфельку под рубашку, уже собрался спуститься в гараж, как внезапно раздался телефонный звонок.
Звонили из Москвы. Ставили в известность, что намерены прилететь завтра и чтобы он был у вице-губернатора в пятнадцать ноль-ноль как штык, а неявку рассмотрят как увиливание от соглашения.
Подобный тон удивил Маскитова, ведь о встрече было договорено заранее. И вдруг он вспомнил, что вчера, когда вернулся домой, на сигнализационном табло горели три ячейки. Это означало, что ночью в три помещения морга, кто-то заходил. Маскитов позвонил сторожу, но тот уже сменился. «Вот черт! Кто посмел сунуться туда, под колючую проволоку, в этой безропотной дыре?» — подумал он и заключил, что портачит сигнализация.
Но тревожные мысли занимали не более минуты. Ведь сегодня предстоит разыскать ее. А завтра он сделает все возможное, чтобы получить миллиард и укатить с ним и со своей невестой на острова.
Сердце бандита защемило, когда он представил себя рядом с Софьей в летящем на Канары лайнере. Маскитов судорожно вдохнул сырого воздуха и вихрем вылетел вон.
Целый день без устали носился Маскитов по городу и не замечал, как мрачнели его орлы. Один из них пробормотал недовольным голосом:
— Чувствую, что вернусь домой с пустыми карманами. Но Маскитов не понял намека. Через час тот же лоб спросил у патрона прямо:
— Чего я буду иметь за дежурство?
— Вот чего! — прохрипел главарь, поднеся к его носу кулак.
Поздним вечером патрон отпустил всех по домам. Орлы, не заработав ни рубля, отбыли в необычайном унынии. Но и через это обстоятельство перешагнул негласный хозяин города. Он был настолько измотан, что не нашел в себе сил поужинать и раздеться. Выпив баночку пива, Маскитов повалился на кровать прямо в одежде, прижав к груди очаровательную туфельку. И ночью ему снился престранный сон.
А снилось ему, будто Софья берет его за руку и ведет в роскошный просторный коттедж под серебристой крышей. И удивлению бандита не было конца, потому что этот загородный дворец он начал строить всего месяц назад, а ведь вот уже как вымахал, и даже стекла вставили. Маскитов отчетливо ощущал запах своей прелестницы, осязал шелк ее волос, но вместо счастья почему-то чувствовал тревогу. Софья собственноручно отворила двери, но сама в дом не вошла, а пропустила хозяина вперед. И когда хозяин переступил порог, возлюбленная с ехидной улыбкой сделала ручкой и захлопнула дверь. «Ну уж нет, — подумал Маскитов, — со мной такие штуки не проходят». Несчастный принялся молотить по дубовой двери, но дверь оказалась запертой наглухо. «Точно крышка гроба», — угрюмо мелькнуло в голове, и он проснулся.
Рэкетир потрогал ставшую такой дорогой туфельку и сказал себе дрогнувшим голосом: «Сегодня я расшибусь в лепешку, но найду ее!» Он резво вскочил с постели и как обычно поспешил под душ. Однако не успел ступить и шагу, как зазвонил телефон. Почему-то в ту минуту его сердце перестало стучать, и когда он в страшном волнении поднял трубку, то не поверил собственным ушам. Это была она.
— Извините, что звоню так рано. Когда мы с братом уезжали от вас, я потеряла туфельку. Мы очень спешили. У нас было заказано такси…
— Туфелька у меня! У меня! Я подобрал ее во дворе, — радостно воскликнул бандюга. — Как хорошо, что ты звонишь. Но откуда ты узнала мой телефон?
— Вы мне сами сказали, когда мы танцевали. Видите ли, мы завтра уезжаем в Казань. Не сможете ли вы сегодня встретиться со мной и вернуть мне туфельку?
— Где и когда? — задохнулся Маскитов, чувствуя, что воздуха не хватает.
— Если вам нетрудно, в Больших Ключищах у магазина. Я буду в три. Сможете?
— Конечно, смогу! Только почему в Больших Ключищах и почему в три? Я могу сейчас.
— Извините, но сейчас я собираю чемодан. А в три мы поедем к тетке в деревню. Итак, я буду ждать вас в три в Больших Ключищах на крыльце магазина.
Чаровница бросила трубку, и Маскитов задохнулся от распирающих его чувств. «Вот же черт! Сон, оказывается, был в руку». Он сунул туфельку за пазуху и, окрыленный, помчался в гараж.
Еще никогда в жизни время для Маскитова не тянулось с таким занудством. Целый день носясь по делам, он без конца поглядывал на руку и проникался подозрением, что часы неисправны. Орлы на заднем сиденье недоуменно переглядывались и не произносили ни слова. Бригада объезжала фирмы, магазины, мелкооптовые лавки, и везде вырисовывалась одна и та же картина: денег нет. Маскитов либо потерял нюх, либо прикидывался шлангом, потому что понимающе кивал и с глупой улыбкой разводил руками. Он никому не грозил, не бил морду, не «включал счетчик», а только снова озабоченно поглядывал на циферблат. Даже когда на рынке они увидели крытый «Газик», нагло торгующий курами, и тогда Маскитов махнул рукой и не стал брать штраф. Такого еще не было. Архаровцы снова недоуменно поглядывали друг на друга и угрюмо помалкивали. День опять обещал быть пустым. Ко всему прочему, пацаны заметили, что за ними следуют красные «жигули» с тонированными стеклами. Похоже, что за ними следят. От этого сделалось совсем не по себе. Маскитов же ничего не хотел замечать. Он тоже был молчалив, но не так, как обычно, — угрюмо и зло, а как-то по-особенному — сам себе на уме. И когда в два часа дня патрон высадил парней у телецентра, только тогда они вздохнули с облегчением.
Ровно через час на окраине города рэкетир притормозил у дверей магазина Больших Ключищ, но не увидел на крыльце ни души. Он посмотрел на часы и сильно занервничал. Прошло минут десять, прежде чем дверь магазина распахнулась и на крыльце появился Альфред с буханкой хлеба под мышкой. «Слава Богу! — выдохнуло гнилое нутро бандита, и Маскитов поспешно выпрыгнул из автомобиля.
— Сеструха минут пятнадцать как укатила на рейсовом, — развел руками Альфред, — и, конечно, дико извиняется…
— Куда она уехала? — затрясся Маскитов, чувствуя, что земля уходит у него из-под ног.
— К бабке в Красный Гуляй!
Не уточняя деталей, Маскитов кинулся обратно в автомобиль. Бросив Альфреду туфельку, он выжал было полный газ, но вдруг внезапно вспомнил, что сегодня в три должен встретиться с московским гостем.
«Черт!» — дернулся Маскитов и резко ударил по тормозам. Машину с визгом развернуло, и ехавший сзади «Икарус» едва не врезался в капот. Только чудо помогло вырулить бедному водителю автобуса, который не замедлил обложить хозяина иномарки чем-то трехэтажным. Но тот пропустил ругань мимо ушей.
Вот это влип! Такого с ним еще не было. На размышление бедняга дал себе ровно минуту, после чего решил ехать дальше. По пути он позвонит Канаеву и все объяснит. Не зверь же! Поймет.
Сумасшедший сорвался с места и полетел что было скорости к Красному Гуляю, резво обгоняя попутные машины. «Да где же, черт возьми, здесь может быть телефон?» — думал он, вертя головой. Однако вокруг были только фермы и одинокие деревянные домишки. Ну хорошо, пусть Маскитов позвонит не сейчас, а через полчаса, ничего от этого не изменится. Подождут.
Шоссе было плохо асфальтировано, с ухабами и мелкой галькой, которая звонко билась о дно. Однако скорости водитель не сбавлял. Каждый раз, когда Маскитов обгонял очередной автобус, сердце его замирало: ведь в автобусе могла быть она. Бедняга жадно вглядывался в пассажиров и снова что было сил давил на газ. В считанные минуты долетел он до деревни и, лихо затормозив на автобусной стоянке, возбужденно вбежал в здание вокзала.
Кассирша долго не могла врубиться в суть вопроса, наконец сообщила ленивым голосом, что рейсовый автобус прибудет через десять минут. А телефона у них сроду не было.
— А где есть? — спросил Маскитов.
— В правлении.