- Откуда информация? Кто это тебе сказал?
- Сам хозяин. Меня забирали сегодня....и я с ним виделся. Говорю лишь то, что он велел. А ваше дело верить мне или не верить. Исполнять или не исполнять. Но если, что ..., потом не отнекивайтесь, что я не сообщал. Имейте в виду, разговор я записал на диктофон и при встрече хозяину дам прослушать.
- Понял. Но учти, информацию я проверю.
Дядя Миша дал отбой. Информацию он проверит и выяснит, что гонец везет месячную выручку за наркоту. Деньги идут в область. Это у нас в городе П.М. нарко-барон, а для областников - всего лишь шестерка. Им очень не понравится, если деньги к ним не дойдут. И тут дилемма - будет ли рисковать П.М. своим местом или предпочтет отдать Зеленского? Ведь он совсем не борец со справедливостью, а всего лишь использует служебное положение в личных целях. Отжать бизнес у Зеленского - хорошая идея. Не знаю, сам он додумался или столичные враги Зеленского ему заказали, не суть важно. Важно, что я стравил пауков в банке. А разбираться буду с тем, кто останется.
Вторник.
Сегодня на работе попросил, чтобы Коля меня сфотографировал.
- Странно, шеф...Кадр испорченный. Тут засветка в углу какая-то вылезла, - говорит Николай, рассматривая кадр на камере, - давайте ещё щелкну?
- Давай, ещё - соглашаюсь я.
- Вж-ж. Динь-динь, - щёлкнула зеркалка.
- Надо, же...теперь в другом углу вылезло. Либо что-то с флешкой, либо накрылся ваш фотик.
- Да, нет, Коля всё нормально, - отвечаю я, а сам думаю, что знак скорой смерти всё ещё так и стоит....
Среда.
Уже вечер. Ребята ушли по домам, а я, сославшись на некую выдуманную работу, остался. На улице стемнело. Сижу и жду смерти. Лучше здесь, чем на улице, получить пулю в спину в подворотне, и умереть, уткнувшись лицом в грязь. Это ведь так противно, поднимать с земли окоченевшее тело все в крови и грязи и грузить на носилки. Не знаю, конечно, как санитары в морге к своей работе относятся, но мне было бы противно. Лучше в тепле, при свете. В крови, но не в грязи. И в лицо, а не в спину...Подобрали тепленького, уложили и в морг на вскрытие. Хотя не знаю, будут ли вскрывать в моём случае? Ведь причина смерти будет очевидна - огнестрел. В памяти всплывает какой-то старый фильм, виденный мной в детстве, из тех старых фильмов, что так любит моя мама. Там председатель колхоза во времена коллективизации сидел вот так в избе при свете свечи и ждал, когда его придет убивать банда. Пуля там влетела, через стекло и его убили. Или не его, а его предшественника. Сейчас не помню, но обстановка и настроение соответствующая. Хотя у меня светло. Все лампы включил. Сижу лицом к дверям.
-Ш-ш-ш, - тихо прошелестели колеса автомобиля за окном, сминая корочку выпавшего вчера мокрого снега. Ко мне? Нет. Проехала дальше. Впрочем, не думаю, что прям на машине и к входу. Следы от шин на снегу - какая-никакая улика. Скорее всего пешком придет. Не успеваю это додумать, как открывается дверь и на пороге возникает долгожданный гость. Пистолет с глушителем в правой руке держит открыто.
- Ничего не хочешь сказать напоследок? - говорит он, ставя руку с пистолетом локтем на прилавок. Хорошо устроился, как тире, думаю я.
- От своей пули умрешь.
- Думаешь, застрелюсь? Ошибаешься. Прощай программист...
- Прощай.
И в тот момент, когда он нажимал на курок, я успеваю выкрикнуть сильно и страшно, бросить слов навстречу пулям:
- АБАРА!
И следом:
- Пух! Пух! - негромко пукает пистолет, словно пробки из шампанского вылетели.
Брызги бетона справа от моей головы осколками бьют по уху и в затылок, и что-то сильно царапает щеку, и я чувствую, как со щеки побежала по шее, заливается за воротник моя кровь. И тут что-то с глухим стуком падает на пол, словно мешок картошки уронили. Поднимаю глаза. Никого нет. Всё ещё не веря в происходящее, подхожу к прилавку и заглядываю за него.
На полу, с удивленным выражением лица лежит дядя Миша, а из отверстия на его лбу тонкой струйкой вытекает кровь. Тут меня разбирает нервный истеричный смех.
- Это ты ошибаешься, - говорю я, наклоняясь к трупу, словно он может меня слышать, - рикошет ещё никто не отменял.
Тут же набираю номер знакомого следователя:
- Владимир Сергеевич, извините за неурочный звонок, но тут в меня стреляли...Я? Да вроде живой, а вот тот, кто стрелял не очень...Как не очень? Да, по-моему, помер он. Нет, не я постарался. Пульс не щупал. Скорую вызывать? Зачем? Ладно, хорошо. Вызову скорую. Так вы подъедите или в дежурную часть звонить? Хорошо. Ничего не трогаю. Жду.
Затем звоню жене:
- Рыжая, я сегодня тут заработался. Ты меня не жди. Ложись спать. Буду поздно. Целую.
Четверг.
В офисе с утра прибрался и помыл пол. Истеричный нервный смех прошёл ещё вчера, а вот счастливая идиотская улыбка висельника, у которого веревка порвалась с лица не сходит. О вчерашнем уже ничего не напоминает, кроме двух выбоин в стене. Одна на уровне головы, вторая на уровне сердца. Следователь, да и опергруппа честно офонарели от увиденного. И хотя как говорится - причина и следствие были на лицо, но они никак не могли поверить, что такое может быть. И сдается мне, не на шутку подозревали, что я это все подстроил. Так до конца и не поверили. Сами посудите: Ладно, пуля - летевшая мне в лицо и срикошетившая киллеру в лоб. Но как быть со второй пулей? Она пробило спинку офисного кресла точно на уровне сердца, и застряла в стене за креслом. Как она меня не задела? Сажусь в кресло и отверстие в нем точно под моей левой лопаткой. Вариант один, во время выстрела я инстинктивно дернулся, влево, вправо, и так и получилось. Честно, не помню, что дергался. Как сидел, положив руки на подлокотники, так и сидел. Только когда слово, подсказанное Галиной Ивановной, выкрикнул, невольно подался вперед. А больше ничего. Про слово, и разговоры с убийцей я само собой ничего им не сказал. А теперь вот и не знаю, вовремя сказанное слово меня спасло или все-таки то, что ситуацию эту я предвидел ещё в конце лета. Может, стоит наконец, поверить в свои силы и возможности и перестать сомневаться? Как там, у Дейла Карнеги книга называется? Как перестать беспокоиться и заиметь друзей? Или пора свою написать - 'Как обмануть киллера и остаться в живых'?
Сварил кофе, сижу, пишу за ноутом, улыбаюсь, и наслаждаюсь запахом кофе и терпким горячим вкусом. Жить хорошо. Как писал Жоржи Амаду, - кофе должен быть черным, как ночь, сладким, как любовь, и горячим, как огонь. Вот такое я и люблю и варю себе. Жена крепкий не может, водой разбавляет, но я её прощаю, и она мне многое прощает. Например, вчерашнюю царапину на щеке. Хорошо, глубокая получилась, а так бы точно могла женский ноготь заподозрить.
- И-у-и, - удивленно открывается входная дверь и в клубах морозного воздуха на пороге мои сотрудники.
- Шеф! Вы как? Живой?
- Говорят, в тебя вчера стреляли?
- Немножко стреляли, - улыбаюсь я.
- А чего веселый такой?
- Промахнулись, поэтому и веселый. Если бы не промахнулись, был бы грустный. Веселых покойников видеть не приходилось.
Ребята заходят, с подозрением рассматривая офис, в особенности дыры в стене производят на них впечатление.
- Ох! Ни хрена себе!
- Смотри! Вот вторая!
- Коля, у меня к тебе просьба..., - говорю я, дав ребятам хорошо осмотреться и вволю пощупать отверстия, - Сфотографируй меня сейчас.
- На памятник что ли? - подколол Артем.
- На загранпаспорт.
Николай щелкает, и я вижу на снимке свою довольную перекошенную от дурацкой улыбки рожу.
- Во! Сегодня нормально, без косяков аппарат сработал! - замечает Коля, рассматривая снимок.
- Так и должно быть, - довольно улыбаюсь я. Вестника смерти больше нет! Обманул костлявую.
Пятница.
Сегодня утром передали по местным новостям, что вчера вечером в следственном изоляторе от инсульта скончался известный предприниматель, генеральный директор завода имени Свердлова Зеленский Эммануил Викентьевич, задержанный по обвинению в крупных хищениях и финансовых махинациях. Мог бы к этому добавить, что произошло это в девятнадцать часов и пятнадцать минут по местному времени. Но интересует меня сейчас не его смерть, а один документ в толстой папке, который находится сейчас в надежных руках. Поэтому мысли после пережитого текут вяло, но в нужном направлении. Без этого документа, пароль, что я выучил, лишен всякого смысла. Успокаивает только то, что и без пароля документ, не документ, а Филькина грамота.
Апатия овладела мной безраздельно. Так, наверное, всегда бывает после выброса адреналина. Хочется одного - побыстрее домой и спать. Лечь в берлогу как медведь до весны. И на работе затишье полное. Компы, что ли ломаться перестали?
- Здравствуйте! - говорит кто-то, вошедший в офис.
- Здравствуйте! - отзывается Коля. Артема я сегодня отпустил. Всё равно заявок нет.
- Хозяин у себя?
- Да.
- Что вы хотели? - выхожу я из кухни к клиенту полному мужчине за сорок лет.
- Поговорить если у вас есть время.
- Да, пожалуйста..., проходите, поговорим.
Мужчина усаживается за стол напротив меня и, помешивая ложечкой предложенный чай в кружке, с интересом, словно на говорящую лошадь, смотрит на меня.
- Спрашивайте, что вы хотели.
- Да собственно сам не знаю, но мне хотелось бы узнать, почему мои дела идут, не так как надо. И вообще...
Судя по по всему вот это 'и вообще', интересует мужчину больше всего. А мне все равно делать нечего, почему бы не поболтать?
- Потрясите хорошенько вот это мешочек с камнями и высыпите их на стол.
Клиент исполняет. А я смотрю на камни и зеваю. Прикрываю рот кружкой чая, чтобы клиент мой зевок не воспринял как отношение к его проблемам и к нему в частности.
- Что я могу сказать....Человек вы не глупый, трудолюбивый, однако бесхитростный, поэтому ваша нынешняя должность начальник отдела - ваш потолок. Чтобы пойти выше вам не хватает хитрости, немножко лести, немножко прикинуться глупее начальства. Поверьте, оно (начальство) это любит. Относительно же вашего хобби, могу сказать следующее....Вы написали роман. Так я понимаю?