ним. Главное, что Нерон этот своего сына уже назвал именем человеческим - Никита. Так вот, Никита Неронович занимался посредничеством между зарубежными торговцами оружием и прочего и как это бывает у посредников, некие суммы к рукам прилипали. Откат не в наше время изобрели. Перед своими он белый и пушистый, а деньги капают. Причем не просто деньги, а золото. В бумажки, именуемые денежными знаками, не только иностранцы не верили, но и понятное дело другие практичные люди. Меж тем чутье у товарища министра было отменное. И если сам он по какой-то причине не сумел вовремя лыжи смазать, из Омска слинять, а помер в 19году от брюшного тифа в тюрьме, то жену свою с тремя детьми отправил от греха и революционных событий подальше, а именно к нам в Н-ск. И тут начинается самое интересное....
Дом, в котором проживало семейство, был куплен Никитой Нероновичем заблаговременно, и заблаговременно же обставлен мебелью. Супруге же своей он сказал, что вскорости будет сам, и чтобы дом этот она ни в коем разе не покидала, и не съезжала, поскольку в нем все его богатства. Непрозрачно так намекнул. А ежели с ним чего, то в предмете интерьера есть план, где указано как найти искомое богатство. Но как говорится, человек полагает, а господь располагает. Семья во время гражданской бедствовала, поскольку никакого плана с указанием клада найти не смогли. Более того, в печку отправился гарнитур из тринадцати предметов - то есть двенадцать стульев и стол. С остальной мебелью ясности нет, что-то было продано, что-то украдено. Дальнейшая судьба семьи Ховронских тоже неизвестна. Но в начале 60ых годов в доме том размещалась техническая библиотека, и устроился в библиотеку истопником один дедушка, божий одуванчик, который и проработал там до самой своей смерти в 66 году. В общем, ничего такого, со всяким помереть случается. Но дед умер на работе. Пришли утром женщины, а одна внутренняя стенка в библиотеке кайлом раздолблена, в стене пустота оказалась. А рядом с проломом лежит истопник с кайлом в руке. Что он там найти пытался было непонятно, так же было ли что-то в проломе, когда дед умер, или Кондратий схватил его именно от того, что тайник оказался пуст, - неизвестно. Известно только, что среди вещей покойного был обнаружен старый дореволюционный дневник, где велись бухгалтерские записи - сколько и от кого, и за что получено. Дневник тот принадлежал Никите Нероновичу Ховронскому. И по записям выходило, что поимел Неронович от своих операций, не много, не мало, а десять пудов золота, что составляет по нынешним меркам 160 килограммов. Капля по сравнению с тоннами пропавшего золота, но капля хорошая. Весомая такая капля.
Такую вот историю поведал мне за ужином Анатолий Борисович, а в довесок намекнул, что тот самый дневник у него. Любопытство моё разыгралось сил, нет, и пятая точка от предчувствия приключений засвербила. А может всё ещё раны на ней заживают? Как знать. Откуда у Толка-Кувалды дневник, я не спрашивал, мне достаточно было увидеть антикварное ожерелье на шее его молоденькой пассии, чтобы все понять. Ему и именно ему Костя продал, а может и отдал часть своей доли, и дневник этот Кувалда из Кости мог просто вытряхнуть, как и чистосердечное признание, где он предыдущие вещи нарыл и с чьей помощью. Собственно связываться с таким человеком, который тебя может просто использовать, а потом выкинуть, как резиновое изделие, было полным безумием. Но успокаивало меня тот факт, что Костя до сих пор жив-здоров и не кашляет. А значит не такой уж Кувалда безжалостный монстр. Прикинув в уме, что дореволюционный дом выше двух этажей быть не мог, я подумал, что Квасев человек состоятельный и наверняка этот дом может купить. Но, не зная точно - есть ли там золото или нет, рисковать не хочет. А хочет воспользоваться моей помощью как металлоискателем. Вот эти свои соображения я ему прямо и высказал. На что он ответил:
- Относительно последней части в точку попал, а вот предыдущее не совсем так...Не могу я это дом купить.
- А что так? Много просят?
- Не продается он.
- А если много дать?
- Это они могут за него много дать..., - усмехнулся Квасев, - От пожизненного до расстрела.
- Это что РОВД?
- Гы-гы-гы! - раскатился от хохота Анатолий Борисович, что живот его заходил ходуном и я всерьез опасался, не перевернул бы наш столик. Но Кавасев вскоре успокоился и, утирая выступившие слезы, продолжил:
- Да, веселое было время. Молодость! Приятно вспомнить! А историю города нужно знать парень... В здании бывшей библиотеки с семидесятого года разместилась другая контора.....
- Не понял?
- Комитет Государственной Безопасности.
- Постойте! Но он же и сейчас там? И там три этажа?
- Так в семидесятом и надстроили третий этаж.
Первая мысль, которая меня посетила, при известии, что искомое здание - это комитет, была нецензурной: 'Кувалда, да ты ипанулся!'
Воскресенье.
Вчера впечатление от пятничного вечера дописать не смог, мысли разбрелись, как тараканы после дихлофоса. Хрен соберешь. А тут ещё Ирка бубнит над ухом, не связывайся с ним, не связывайся. И с местонахождением клада - полные непонятки. Если уже дед, который там по ночам несколько лет стены обстукивал и ничего не нашел, то не факт, что клад вообще есть. Скажем, не успел Ховронский не только сам смыться, но и золото перевезти, тоже не успел. Настораживает так же то обстоятельство, что при перестройке дома в семидесятом году ничего не нашли. Осталось не совсем понятным реакция Кувалды на мое предположение о РОВД. То ли он уже тогда набег сделал в поисках клада, то ли так совпало? РОВД Октябрьского района тоже старое двухэтажное здание.
Понятное дело, что бродить по зданию чекистов и прощупывать его, как мне предлагал Толик-Пузо, я не смогу и не буду. Про то, что это можно сделать во сне никто не знает. Но сегодняшнее ночное хождение по дому мне ничего не дало. Не почувствовал ничего. А может потому, что мешали мысли о судьбах других людей? Сколько исповедей я услышал за две недели - уму непостижимо. Некоторые запали в душу, и я периодически возвращался в мыслях к ним.
Вот помню исповедь одного мужика. Нормальный такой, видный, при мозгах и деньгах, а с женщинами не везет катастрофически. Первая жена ушла, через пять лет, вторая чрез два года, третью он застал в постели с лучшим другом. Стал разбираться с его ситуацией и вижу, что человек хоть и зарабатывает прилично, но за деньги не цепляется, не привязан к ним сильно. А привязан он к семье...Отца своего никогда не знал, и очень хотел иметь крепкую семью, несколько детей, хозяйственную жену. А бабы к нему липли лишь из-за денег. И такие бабы, которым нужны спа-салоны, Таити-Гаити, золото-бриллианты, а вот куча детей на шее и жизнь домохозяйки нафиг не упали. Говорю мужику, что не там он женщин себе подбирает....Обиделся. Говорит, что не в колхозе же ему жену искать. У всех друзей и знакомых такие...И что говорю, многодетные семьи? Да, нет признается. Вот как раз в деревне ему женщину и искать, не растленную шопингом и Таити-Гаити, для которой работящий непьющий мужик уже счастье. Не понял он меня, нужна ему хозяйственная топ-модель. Принцессу ищет. Ну-ну..
А вот другой случай. Пришла женщина - сын у неё проблемный. Сорок лет дураку, жена его бросила, пьет без просыху, живет на пенсию матери, а той приходится ещё и работать, а то сыночку на водку не хватает. Всё пытается его уговорить опомнится, а того понять не может, пока это чмо она будет жалеть и деньгами снабжать - не опомнится он. Так и будет пить и колеса закидывать. Попытался женщине объяснить, что любить - не значит потакать во всем, и кормить с ложечки, а пороть надо было в свое время. Объяснять что такое хорошо, что такое плохо. А она эгоиста вырастила. Тоже, как и мужик тот ушла от меня с тяжелым сердцем, что беде её не помог, а оказался черствым человеком.
Да, не черствый я! Просто справедливым быть пытаюсь. А, правда, она иногда розы - без цветов, шипы одни. И такое ощущение, что к чему человек привязан по жизни, по тому месту его и бьют. Прицельно, жестко, по больной точке.
Н-да, есть клад или нет...Сегодня ещё ночью домик пощупаю, решил я, задумчиво поглаживая серебряный набалдашник тросточки, презент от Анатолия Борисовича. Всё-таки удивительно много он про меня узнал, словно у него служба поставлена как в той конторе, которую он хочет ограбить. Конечно стимул капитальный - золота на дохренища денег. Как известно лимоны очень полезны для здоровья, особенно если это лимоны баксов.
Понедельник.
Утро. Завтрак. С унылым видом лицезрею кушания, и вспомнилось бессмертное: 'Вот из плесени кисель, чай не пробовал до сель? Так испей и в раз забудешь про мирскую карусель'. Питаюсь блин, как английский аристократ. Овсянка, сэр! Восторга не вызывает, но есть что-то надо. И врач завещал ещё месяца два так питаться. Рыжая уже упорхнула на работу. А я морду лица умыл, позавтракал жидкой как кисель овсянкой. Стою в прихожей одетый, а тут мобильник звонит.
- Слушаю.
- Здравствуйте! Я от Маргариты Артуровны, мне нужна ваша помощь.
- Здравствуйте. А что конкретно нужно?
- Ситуация такая сложилась в офисе, аналогичная как у неё....Куда прислать машину за вами?
- К остановке Молодежного, через минут двадцать туда подойду.
- Замечательно! Уже едем!
Топаю до остановки и думаю, если через двадцать минут никто не подойдет - смело сажусь в автобус и еду на работу. А хотелось бы поехать, не потому, что интересно воров искать, а потому, что на работу не хочется...Дожился. Всегда с удовольствием ходил, а сейчас как на каторгу. Как представлю сейчас толпу у сервис-центра, так волком выть хочется. Взвалил ношу на свои плечи, теперь не куда не денешься.
И второй неприятный момент. Нет в здании золота. Пусто. Всю ночь шорохался по темным коридорам. Проснулся вымотанный на нет. Настроение ниже плинтуса.
Не обманули. Приехали. Забрали. Сижу в маленьком кабинете хозяина магазина с общей фото коллектива. Проблема. Товар воруют. Кто? Смотрю фото и вижу - все. Размышляю, что сказать хозяину. Коллектив сменить. Уволить всех на фиг! А проблему это не решит. Новые придут и тоже воровать будут. Зарплата тому способствует. Нормальная женщина на такую зарплату работать не пойдет, а пойдут те молодые девчонки, которые постарается её компенсировать кражей товара. Благо женских вещей в магазине - вагон и маленькая тележка. Зарплата маленькая - хозяин дюже жадный, каждую копейку считает. Наконец решаюсь и говорю: