И этот тест он прошел успешно. И вообще ну нисколько Борис не походил на человека, совершившего убийство. Никаких следов нарывающей души Раскольникова в выражении его лица не было. Мы еще немного поговорили – главным образом о технике, – и я, окончательно успокоенный, поехал к Алевтине. Через полчаса она заканчивала работу, а завтра у нее был выходной.
Я решил пригласить ее в плавучий бар «Нептун». Это было наше сокровенное место. Для брата оно давно было чем-то особенным, еще со времен юности, а для нас с Полиной – сравнительно недавно. С тех пор, как я ее спас.
Это произошло три года назад. Она должна была встретиться с одной клиенткой, обратившейся в наше агентство, в каком-то глухом районе на окраине города. Место безлюдное, и странно, что именно там Полине назначили встречу. Она хотела поехать одна, но я ее не отпустил – мы даже немного повздорили из-за этого. Полина утверждала, что при посторонних (это при мне!) женщина почувствует себя скованно, не пойдет на контакт. Договорились, что я буду стоять в сторонке, мимикрировав под окружающий ландшафт, и не только ни при каких обстоятельствах не вмешиваясь в разговор, но и вообще не попадаясь на глаза. Сначала я так и сделал. Полина пошла к обговоренному объекту, у которого они должны были встретиться, – какая-то заброшенная остановка, – а я остался в машине. Клиентка еще не пришла. У меня почему-то появилось предчувствие, что и не придет, и вообще стало как-то тревожно. Я вышел из машины и пошел к Полине, которая одиноко торчала на остановке. И тут услышал рев мотора у себя за спиной. Оглянулся, увидел, что какой-то сумасшедший «Опель» несется с бешеной скоростью в сторону Полины. К счастью, среагировал я быстро. Бросился к Полине и буквально отшвырнул ее в сторону. И, как оказалось, вовремя. В следующую секунду «Опель» врезался в остановку.
Что было бы, если бы я не настоял и она поехала одна, даже представить страшно. Или если бы не успел среагировать быстро. А так мы с ней отделались легкими травмами и нелегким испугом. Вечером, в бинтах и пластырях, но в основном целые и почти невредимые, мы поехали в ресторан при «Нептуне» – отпраздновать чудесное спасение Полины. И с тех пор все значимые события мы отмечали именно там.
Поэтому я и пригласил Алевтину в «Нептун». Сегодня тоже произошло значимое и очень хорошее событие – Борис не оказался убийцей. Правда, о Борисе я ей рассказывать не стал (то, что он перестал быть подозреваемым, скорее ее бы расстроило, ведь это отодвигало поиск настоящего убийцы), просто пригласил на загородную прогулку.
Толик, как всегда, стоял на крыльце. Меня, наверное, высматривал – не подъеду ли за Алевтиной, и надеялся, что не подъеду. В ушах у него торчали наушники – слушал плеер. Это как-то не шло его громоздкой фигуре и слишком серьезному выражению лица. Вид у него был комичный. Но я пребывал в прекрасном настроении, в таком, когда хочется, чтобы и все радовались жизни. Поэтому дружески хлопнул его по плечу и спросил, изображая искренний интерес:
– Что слушаешь?
Его ответ меня удивил. Я был уверен, что он назовет какую-нибудь забубенно эстрадную группу вроде «Винтажа», а оказалось, что Толик слушал «Black Sabbath». Наверное, я не смог скрыть удивления, потому что Толик, смутившись, пояснил, как бы оправдываясь:
– Это любимая группа Алевтины.
Я принял эту информацию к сведению и с благодарностью посмотрел на Толика. Я так мало знал об Алевтине! Так мало, что даже завалящий сюрприз было трудно устроить.
– А что еще она любит? – спросил я, решив воспользоваться ситуацией, но понял, что причиняю Толику почти физическую боль.
– Много чего, – буркнул он, помрачнев не только лицом, но и всей своей массивной фигурой, раскаиваясь, что и насчет «Black Sabbath» открыл секрет. – Зачем тебе это знать?
Тут как раз вышла Алевтина. Я кивнул на прощание Толику, и мы сели в машину.
– Кажется, твоему рыцарю бедному я активно не нравлюсь, – сказал я.
– Ты имеешь в виду Толика? – засмеялась Алевтина. – Ну что ты, Толик очень хороший и коммуникабельный человек. Он ко всем относится нормально.
Но ведь я имел в виду совсем не это. Странно, что Алевтина в упор не желала замечать влюбленности своего воздыхателя. Это меня и удивляло, и трогало. Я не удержался, притянул ее к себе и поцеловал в висок.
– Он в тебя влюблен, неужели ты этого не видишь?
Алевтина посмотрела на меня таким взглядом, что я понял: все она прекрасно понимает, но ей нравится меня поддразнивать.
– Куда едем? – спросила она, хотя я объяснил ей это по телефону. Ее невнимательность тоже почему-то меня растрогала. Все в ней было трогательно и мило. Даже то, что у другой женщины выглядело бы глупостью.
– В плавучий бар «Нептун», – сказал я, сжав ее колено. В ответ она пожала мне локоть, и мы тронулись.
Бар находился на одном из трех озер полугородского-полузагородного парка «Долина Озер», а в просторечии иминуемого просто «Долинка». Сначала Алевтина захотела прогуляться по берегу озера, потом решила искупаться. В торговой палатке, которых на пляже было множество и работали они летом по позднего вечера, она купила купальник. Смешной, нелепой расцветки, под далматина, с металлическими крупными кольцами, скрепляющими его части. Но на Алевтине он смотрелся потрясающе. Легкая полнота ее совсем не портила, наоборот, придавала женственности. Выйдя из кабинки для переодевания, она кинула мне платье и сумку и шутливо попредставлялась, изображая модель перед объективом.
– Может, ты тоже? – спросила она, кивнув в сторону озера. Я отказался. – Как хочешь. – Алевтина пошла к воде походкой пловчихи. Обернулась, помахала мне рукой и зашагала дальше.
Оказалось, что она действительно плавает превосходно. Даже владеет различными стилями. Я подумал, что Алевтина специально все это подстроила: не просто захотела искупаться, а решила продемонстрировать мне свое умение, удивить. Я и удивился, и опять умилился. А потом забеспокоился, как же она мокрая пойдет в бар, и купил в том же ларьке пляжное полотенце.
– У меня, между прочим, был юношеский разряд по плаванию, – сказала она, когда наконец вылезла из воды.
– Впечатлен! – с искренним восхищением произнес я, накидывая ей полотенце на плечи. Она взяла у меня платье и сумку и скрылась в кабинке для переодевания.
– А теперь идем собирать грибы! – объявила она следующий номер развлекательной программы, выходя из кабинки.
– Грибы? – не понял я шутки, но Алевтина смотрела на меня вполне серьезно. – Ты хочешь, чтобы мы поехали в лес? Прямо сейчас? Да у тебя и волосы мокрые. – Мне совершенно не хотелось никуда ехать, и уж тем более собирать грибы. Всю дорогу я представлял, как мы окажемся в баре, я возьму ее за руку, прижмусь к ее теплому, такому родному плечу.
– Волосы тут совершенно ни при чем, а ехать никуда не надо, – рассмеялась Алевтина. – Мы пойдем туда, – она махнула рукой в сторону леска на противоположном берегу озера.
– Ну, какие в городе грибы?
– Вот увидишь, найдем!
По берегу мы прошли на другую сторону к лесу. Долго бродили по корявым неудобным тропинкам, пока не начало смеркаться, и действительно нашли три красные сыроежки. Они росли рядом: большая, немного поменьше и совсем маленькая.
– Грибная семья! – обрадовалась Алевтина – при всей своей женственности она вела себя как ребенок, и мне это нравилось в ней больше всего.
Из листа лопуха она сделала корзинку, положила туда сыроежки, которые сорвала осторожно, чтобы не повредить корень. Выражение лица у нее в тот момент было задумчивое и немного грустное, и я вдруг подумал, что она мечтает о ребенке, но по каким-то причинам не смогла его родить. Может, дело в ее муже? Потому она его и не любила? А может, потому и не завела ребенка, что не любила мужа. Он был намного старше и… Какие глупости лезут в голову!
Мне нестерпимо захотелось ее поцеловать, но она вырвалась и со смехом убежала.
– У нас с тобой будет целая куча детей! – в непонятном восторге, вдруг охватившем меня, закричал я ей вдогонку. И понял, что ничего этого не будет, ведь у нас совсем нет времени. У нас его так мало, что я даже не успею узнать, какая она, так, подсмотрю только какие-то черты, да с тем и… Я не знаю, что произойдет, но произойдет это скоро. Может быть, в нашем запасе всего-то пара вечеров.
Я догнал Алевтину, обнял и крепко-крепко прижал к себе, словно боясь, что именно сейчас, в эту самую минуту с ней что-то может произойти.
– Я постараюсь тебя защитить, очень, очень постараюсь.
– Что с тобой? – спросила она тревожно.
Я ничего не ответил, да и что тут можно было сказать? Уткнулся лицом в ее не до конца просохшие волосы и прижимал ее к себе все крепче и крепче.
В баре мы оказались уже около десяти и еле нашли свободный столик – весь народ с пляжа ринулся сюда. Алевтина села не рядом, как я ожидал, а напротив.
– Так мне удобнее на тебя смотреть, – объяснила она и рассмеялась. Ее грустно-тревожное настроение, передавшееся от меня, совершенно прошло. Да и мне стало легче, хоть я и досадовал, что она сидит так далеко.
Подошел официант, чем-то похожий на Толика. Мы сделали заказ. Алевтина, поддразнивая меня, – видимо, тоже заметила сходство, – стала с ним кокетничать. Я, включаясь в ее игру, притворился, что страшно ревную. Бедный парень стал жертвой двух игриво настроенных идиотов. Приглушенно звучала музыка – «Битлз», как было принято в этом баре. Всегда здесь звучали только «Битлы» – традиция, возникшая, наверное, с момента открытия бара. Как только официант удалился, Алевтина начала подпевать, негромко, конечно, вполголоса, но очень чисто и на хорошем английском. Я похвалил и пение, и владение иностранными языками, и знание репертуара «Битлз».