— Да, написано в твоей книге, что его можно давать при любых болезнях, — радость Зика была искренней, он просто светился от счастья.
— Я не скажу, что это панацея, но полезных свойств у него много, — согласился с парнем. — Молодец, Зик, продолжай поиски и внимательно читай книгу. Если встретится что-то непонятно, просто приди ко мне.
Окрыленный похвалой, мой доморощенный лекарь-аптекарь отправился на поиски лекарственных трав, сияя как начищенный пятак.
Во время беседы Александров подсказал много моментов, которые необходимо внедрить в нашу жизнь. Более того, хитро улыбаясь, ученый обещал взять на себя часть прогрессивных внедрений, как только будет основана первая колония Максель. Среди доступных нововведений: примитивный радиотелеграф, почтовая или курьерская служба и самое главное — образовательное учреждение по типу университета.
«Знания, знания и система», — поучительно повторял Александров, прерывая перечисление тех достижений, что вполне реальны в это время с имеющимися подручными средствами. Среди возможных достижений прозвучал и порох, селитру, по словам ученого, можно получать из помета летучих мышей, а все остальное — дело техники.
На мой вопрос, сможет ли он получить порох, Александров рассмеялся:
— Это примитивно, Максим. Мы, современные люди, знаем технологию получения пороха, а ведь его китайцы использовали, когда в Европе толком даже холодное оружие не было развито. Конечно, смогу, ты главное не тяни с переездом. Хочу при своей жизни увидеть, как строится и расцветает столица будущей империи Русов.
— Нел, я схожу на пристань. Вы с Сед занимайтесь делами, приду как проголодаюсь. — Не дожидаясь ответа, вышел на улицу. Кипрус выглядел идиллически: ровные глиняные беленые дома напоминали казачью станицу конца девятнадцатого века. Пальмы, растущие среди домов, добавляли шарма этой картине. Стайки детишек играли между домами, периодически навлекая на себе гнев женщин, чью утварь мимоходом задевали во время бега.
На минутку навестил могилу Мии: свежий могильный холмик выделялся среди сочной зелени, привлекая взгляд. Рядом с могилой видны детские следы, не иначе как Урр и Мал навещали могилу матери.
На пристани кипела работа: «Стрелу» вытащили в сухой док и закрепили канатами. Тиландер мелькал везде, пока подошел к доку, увидел его у кормы, у носа и еще в паре мест возле корабля. Капитан «Акулы» Каа тоже носился рядом с американцем, задавая вопросы. «Варяг» сейчас в Плаже, совершает рейсы в Ондон и обратно. Капитаном «Варяга» стал один из бывших матросов по имени Мар. За пять лет Тиландер успел подготовить много матросов, и даже двоих толковых капитанов: Мара и Каа.
— Как успехи, Герман?
На мое приветствие хором поздоровались все работавшие в доке.
— Я ожидал, что ситуация будет хуже: разбиты две доски наружной обшивки возле форштевня, сорван фальшкиль и разошлись три доски внутренней обшивки.
— Ремонт затянется надолго? — мне эти заумные слова ни о чем не говорили.
— Несколько дней, если не обнаружатся новые повреждения.
— Лесорубы и бригада строителей тебе нужна? — На мой вопрос Тиландер отрицательно покачал головой:
— Нет, доски у меня имеются, буду делать монтаж вместе с Каа.
— Хорошо, у меня есть для них работа: нужно построить баню рядом с резиденцией и школу. Пора систематизировать обучение, а для этого нужна школа, пусть даже из пары комнат.
— Лоо, — крикнул в сторону американец. На его окрик появился мужчина средних лет с хорошо очерченной мускулатурой.
— Собери своих людей и ступай за Великим Духом Макс Са, он вам скажет, что делать.
Десять минут спустя бригада лесорубов в количестве семи человек шла за мной. Школу я решил строить на дальнем конце поселка, подальше от пристани. Помещение состояло всего из четырех комнат, размерами четыре на четыре метра. Два помещения станут классами, остальные помещения послужат для демонстрации наглядного материала и размещения школьного инвентаря. Пришла мне в голову идея сделать футбольный мяч и научить ребятню игре.
Выводить диагональ, чтобы помещение имело одинаковые стороны, Лоо умел. Вначале возникла идея построить школу-сруб, но, вспомнив предстоящее переселение, решил не заморачиваться таким капитальным строительством. Школы и дома из камня построим в Макселе, а здесь хватит глиняной плетёнки. А вот для бани потребуется сруб, и топить ее по-черному. Разделив бригаду, обозначил контуры будущей бани, чтобы строительство шло одновременно. Трое лесорубов ушли в лес, получив указание, какие именно деревья рубить.
Следующие три дня прошли в заботах: медленно, но, верно, поднимался сруб бани, строительство я курировал лично, придирчиво осматривая подогнанные бревна. Школа тоже начала обретать очертания: вбиты все колья, и рабочие занимались изготовлением плетеных сторон. Потом их обмажут глиной и побелят после высыхания. Остро чувствовалось отсутствие Мии: наши семейные обеды и ужины проходили молча. Наевшись, каждый занимался своим делом, стараясь не упоминать Мию. Сед обнаружила недюжинные знания по устройству лежаков в бане, вдоволь насмотревшись на внутренне обустройство бани отца.
Я имел лишь смутное представление о древесине, что предпочтительнее использовать. Сед настояла на липе: после нескольких часов поисков наткнулись на огромную липу. Чтобы ее свалить, потребовался целый день и усилия двух лесорубов. Получив на четвертый день несколько неровных досок, Сед растаяла от удовольствия. Выпросив у Зика несколько абразивных камней, целый день шлифовала доски, пытаясь довести их до идеального состояния.
На шестой день после нашего возвращения в Кипрус Тиландер доложил, что отремонтированная и спущенная на воду «Стрела» не дает течи. Я доделывал печь для бани, строительство школы тоже подходило к концу: сделав крышу, рабочие готовили глину.
— Ночью попаримся, а с утра в путь, к Алоли, заждалась меня египтянка, — впервые с момента возвращения на душе стало легко, и я рассмеялся. Американец улыбнулся, выражая готовность париться. Еще в Плаже ему очень понравилась русская банька, единственно, чего он не мог понять, как можно пить, побывав в таком пекле.
— Пить не будем? — робко поинтересовался Тиландер, старательно избегая моего взгляда.
— Конечно будем, что за банька без выпивки, — на полном серьезе ответил ему, наблюдая, как вытягивается огорчённое лицо американца.
Глава 14. Сборы
— Ондон стоит с тех пор, как появились первые посланники Ра, почему нам надо переселяться в другое место? — недоумевала Алолихеп, наблюдая, как я поглощаю пищу. Часть охраны из спецназа Бера приветствовали меня так горячо, что у меня закрались смутные подозрения, не ущемляют ли моих людей. На самом деле, люди просто соскучились по родным лицам и родному краю. Зная это, со мной на «Стреле» приплыла их смена, пятнадцать человек, им стоило нести службу в Ондоне год.
— Все изменилось, Алоли, — я оторвал приличный кусок мяса с птичьей ляжки, напоминавшей ляжку-индюка бодибилдера, — вкусная птица, как называется?
— Это «бад», они водятся дальше к солнцу, ростом выше человека и бегают очень быстро, — жена взяла с блюда крыло размером с мой локоть, — попробуй, здесь мясо вкуснее. «Страус», — проанализировал мой мозг, радуясь, что на столе не гриф и не другой стервятник.
— Так вот, Алоли, Ондон основали посланники Ра, не спорю. Кому как не мне это знать, ведь, по сути, это были мои посланники. Но ситуация изменилась, со стороны солнца придут тысячи и тысячи черных как ночь людей. Они будут идти день, месяц, годы. Наши дети умрут, умрут их дети, а черные все будут идти, пока, наконец, не уничтожат все на своем пути. «Откуда я это знаю», — спросил, заметив сомнения на лице Алолихеп.
— Не забывай, кто я, и какие тайны мне открыты. Как поем, собери мне служителей Ра, хочу с ними потолковать.
Алолихеп пересекла широкий зал и вышла, чтобы отдать распоряжение. Вернулась через минуту с моим сыном Максхепом, которому исполнилось четыре.
— Папа, — мальчуган подбежал ко мне и вскарабкался на колени, мешая обедать. Пришлось всучить ему солидный кусок крыла страуса. Но мальчик упорно не хотел еды, теребя меня за бороду и залезая пальцами в рот. Все это сопровождалось заразительным смехом, к которому присоединилась Алолихеп, когда Максхеп удачно поймал пальцем мою ноздрю.
— Все, Максхеп, хватит, дай мне нормально поесть, — ссадил малыша с колен. Обиженный сын подбежал к матери и зарылся в складках ее туники, сопя и начиная реветь.
— Алолихеп, ты мне девочку родила или мальчика? — грозно посмотрел на жену, побледневшую от моего взгляда.
— Он еще маленький, — робко запротестовала жена, выгораживая плачущего сына.
— Ему четыре года, в его возрасте Мал ножом бил своих обидчиков, а этот нюни распустил. Неудивительно, что ваша цивилизация в моем мире пала, слишком изнеженные мальчики рождались. Если еще раз увижу, что он плачет, отвечать будешь ты! — отодвинул стул и встал: аппетит напрочь пропал после сцены плача сына.
— Где служители Ра?
— Я послала за ними, они ждут в Зале Приемов, — Алолихеп явно расстроилась.
— Алоли, я люблю тебя и нашего сына. Но пойми, ему скоро управлять этим большим городом, какой из него правитель выйдет, если он все время будет плакать и прятаться за тунику матери? Орел рождается орлом, а не становится им.
— Я понимаю, Макс Са Ра, — египтянка называла меня с обязательной приставкой «Ра». — Он больше не будет плакать и станет достойным своего отца, — уверенно закончила она фразу.
— Пошли, я хочу, чтобы ты присутствовала при разговоре с жрецами.
Служители Ра или, как я часто именовал, жрецы, стоя ожидали в Зале Приемов, где стояло Священное Ложе Ондона, оказавшееся обычным плетеным креслом-качалкой, вероятно, привезенное из английских владений Азии, оно попало на борт парусника «Аталанта» и спустя почти полтора столетия мирно стояло во дворце другой Вселенной.
— Приветствуем тебя, Ра, — поклонились и замерли в этой позе жрецы, лишь только я вошел в Залу.