Мне было что возразить собеседнику насчет деликатных взаимоотношений в нашей стране, но мы уже пришли. Тиландер, увидев нас, поспешил навстречу, смахивая тыльной стороной руки пот, обильно выступивший на лице.
— Макс, Владимир, рад вас видеть. Замучался я с пристанью, почва осыпается, едва двух рабочих не потерял.
— Сваи нужно забивать заранее, — ворчливо отозвался профессор, оглядывая фронт работ.
— Забивал, но дно илистое, сваи уходят глубоко и не держат, — развел руками американец.
— Значит, нужно выкопать траншею и залить бетоном, сделать подушку, — констатировал Александров, закончив осмотр развернутого участка работы.
— Да где бетон то взять, мать его, — совсем по-русски возразил Тиландер, сплевывая под ноги.
— Бетон я могу тебе дать, — физик наблюдал, как поползли вверх брови американца, — но, боюсь, все испортишь без моей помощи.
— Макс, у нас есть бетон? — Тиландер смотрел так просяще, что я не выдержал:
— Владимир Валентинович смог получить цемент. В настоящий момент проверяем вяжущие свойства раствора.
— Владимир, вы гений, вашу мать, — восторженно вскричал Тиландер и, схватив опешившего профессора, закружил его в воздухе.
— Поставь на землю, гнида буржуйская, — хрипел сдавленный Александров.
Наконец Тиландер опустил профессора на землю, и крепко чмокнул его в лоб воскликнув «Гений»!
Старого физика проняло, он стушевался и даже смахнул слезу радости от признания своих заслуг. Американец сразу стал «классным парнем», да и вообще, «рабочий класс — он рабочий класс везде, и никакие границы никогда не помешают пролетариату объединиться». Пару минут продолжались взаимные комплименты, пока собеседники не вспомнили обо мне.
— Макс, это ведь гениально! — снова просиял Тиландер, на что я был вынужден согласиться. В следующие полчаса Александров и Тиландер облазили весь берег, намечая место для канавы под бетонную подушку. Немного поспорив для видимости, профессор согласился, что проведенные американцем берегоукрепительные работы соответствуют нормативам.
— Но без бетонной подушки все это полетит к чертям через год или два, — безапелляционно заявил Александров, отдышавшись после изыскательских работ.
— Проблема с бетоном решится в пару часов, Владимир Валентинович?
Физик покосился на меня, сверля недовольным взглядом:
— Она уже решена, но отдельные Фомы неверующие убедятся в этом час спустя.
На пристани мы провели еще около двух часов, обсуждая, где именно устроить сухой док, а где организовать разгрузочную пристань. С Плажа и остальных поселений следовало привезти огромное количество животных, людей и материальных ценностей. Наконец, расставив все точки, двинулись в сторону крепости, в стороне от которой уже высилась домна, и вскоре к ней добавится кузница.
Вначале я планировал построить город прямо по берегу Роны, но Александров отговорил, ссылаясь на возможные разливы реки вследствие половодья. В итоге под закладку крепости выбрали относительно ровную возвышенность, удалённую от реки на километр. Таким образом, на это же расстояние уменьшался путь до поселения Александрова.
За три часа нашего отсутствия скрепленные раствором куски известняка схватились намертво. И хотя раствор все еще свежий, Тиландеру пришлось приложить хорошее усилие, чтобы сломать пирамидку.
— Владимир Валентинович, присоединяюсь к словам Германа, вы гений, — крепко обнял старика, засмущавшегося от моих слов. — Теперь нужно решить вопрос промышленного производства цемента, его нам понадобится много. И второе, необходимо организовать подвоз глины, известняка и остальных ингредиентов, чтобы процесс получения цемента шел непрерывно.
— Не пойдет, Максим Сергеевич, — перешел на официальный тон Александров, — я не позволю вредное производство в черте города. Эту домну оставим кузнецам, а домну для цемента построим за городом, рядом с месторождением известняка. Там и глина недалеко, легче доставлять сюда готовый продукт, чем травить людей в городе, — извиняющимся тоном закончил свою речь физик.
Против такого аргумента возразить нечего, на том и порешили, прежде чем отправились отобедать довольные удачным днем.
Все это произошло почти три месяца назад: за прошедшее время в десяти километрах от Макселя рядом с крупным месторождением известняка возникла вторая домна. Залежи глины находились неподалеку, обнажившиеся после подмыва берега Роны. Проблемой оставалось доставка крупных валунов и готового цемента в Максель, где рабочих рук хватало. Двух пар волов взятых с Плажа для переноски тяжелых предметов, было явно недостаточно. Навьюченные мешками из шкур один день они курсировали между цементным производством и городом. На второй день волы таскали камни, но в мешках много не увезешь, и Тиландер вместе с Александровым взялся сделать телегу.
Построить нормальную телегу оказалось непросто: возникла проблема подвижной передней части, чтобы телега могла поворачивать. В конце концов, этот вопрос тоже решили, и тяжело груженная телега начала работать. Первое время волы не хотели мириться с ярмом, но и их упрямство преодолели подкармливая животных, обожавших репу с огорода Александрова. Деревянные колеса телеги быстро стирались, и для прочности пришлось обить их железными ободами. К скрипу осей телеги и недовольному мычанию животных добавился грохот железа, когда путь проходил по мелкокаменистой пустоши, лежавшей между Макселем и каменоломнями.
Группой камнетесов-каменщиков руководил Вирити, толковый мужчина средних лет из Ондона. Под его началом трудилось около двух десятков специалистов: я попросил Алолихеп найти камнетесов, и выполнила она ее отменно. Тогда, еще находясь в Ондоне, камнетесы мне требовались для строительства пограничных застав из камня. Но Александров нашел им занятие поважнее — возведение дворца и административных зданий. Потом следовало строить казармы и наружную стену с боевыми башнями по периметру.
Вирити и его специалисты тесали камни, прикладывая выравненные стороны для сцепки. Появление цемента и раствора изменило ситуацию в корне: тесать приходилось мало, и работа двигалась намного быстрее. За два полноценных месяца работы бригада Вирити подняла кладку на уровень человеческого роста. Просто огромный объём: линейная длина фундамента дворца и двух зданий, примыкавших к нему с торца, оказалась пятьсот тридцать два метра. Сам дворец был квадратной формы, по плану Александрова в углы дворца встраивались башенки. С уровня второго этажа строился донжон, который становился неприступным, если враг захватывал первый этаж дворца. Система, описанная профессором, была сложная, но я доверился ему в этом вопросе, понимая, что его знания в этом вопросе гораздо глубже моих.
Мои колонисты, привезенные с разных поселений, устроили себе временный лагерь рядом с рекой. Александров категорически запретил строительство временных построек вблизи дворца, пока последний не будет готов окончательно.
Каждое воскресенье рабочим полагался выходной: в этот день от работы освобождались все, кроме часовых. Люди охотились, занимались своим бытом, старались разнообразить свою жизнь примитивными танцами. Врага пока никто не встречал, даже следов не видели во время охоты и разведывательных вылазок.
Уже чувствовалось дыхание осени, по календарю наступило двадцатое ноября, когда впервые ночью почувствовал, что стало прохладно. Со слов ученого, в январе-феврале случались кратковременные осадки в виде снега, но температура практически не опускалась ниже нуля, и снег таял практически сразу.
Сам Александров отсутствовал уже пятый день, его занимали огороды, где требовалось собрать урожай. Мои крестьяне нашли хорошую площадку под посевы пшеницы и ячменя в трех километрах западнее, выше по руслу реки. Землю вспахали, но поскольку сажать яровые уже поздно, ждали время под посевы озимых.
Наутро после прохладной ночи дал отмашку крестьянам, дальше ждать было нельзя. Если почва успеет охладиться, озимые просто не успеют дать рост.
Физик вернулся двадцать третьего ноября в сопровождении десятка воинов нагруженных овощами. Кроме всего прочего среди пожитков обнаружился солидного размера горшок с самогоном. Перехватив мой взгляд, Александров попытался оправдаться, что это для общего дела, в ознаменование окончания первого этапа строительства.
Первые этажи дворца, будущего университета и дома Гильдий уже закончены. Пройдясь по дворцу, я поразился размерам: внутри свободно поместилось бы футбольное поле, если бы не колонны, подпиравшие потолок. В общей сложности на первом этаже располагалось шестнадцать комнат, не считая тронного зала, приемной и комнаты для охраны.
Трехэтажный донжон даст еще примерно тридцать комнат меньшего размера. Я понятия не имел, как и кого мне заселить в такие хоромы, но Александров успокоил, что в скором времени все комнаты будут заняты, и мне придется строить дворец попросторнее.
— Такова доля монарха: содержать многочисленную родню, нахлебников и охрану, — философски заметил он на мои слова, что дворец слишком большой.
Пристань в основном была готова, Тиландер даже додумался построить там небольшую казарму для матросов и охраны порта.
Все чаще я склонялся к мысли, что мое присутствие в этом месте сейчас совсем не обязательно. Нел с детьми оставалась в Кипрусе, а Алолихеп правила Ондоном. Прошло около четырех месяцев, как я покинул своих жен, за это время многое могло случиться.
Вечером во время ужина решил поставить Александрова перед фактом: уплываю на зиму обратно в теплые края, чтобы ранней весной вернуться со второй партией переселенцев. За зимние месяцы мне необходимо проведать Алолихеп, провести инвентаризацию в Плаже и просто отдохнуть в Кипрусе рядом с Нел.
Сед забеременела, впрочем, при регулярном незащищенном сексе меня удивило бы обратное. Беременность еще не сильно заметна, но девушка местами приятно округлилась. Опытный глаз физика-ядерщика сразу заметил изменения в поведении и внешности дочери, поздравив меня с будущим отцовством.