Снова потянулись однообразные сутки, пока на четвертое утро не увидели землю впереди по курсу.
— Идем к проливу между Сардинией и Корсикой, — Тиландер стоял рядом, вглядываясь вдаль. — В каком месте пристанем к берегу?
— А сколько нам до Макселя? — ответил я вопросом на вопрос.
— Ветер попутный, если не переменится, послезавтра к вечеру будем в Макселе.
— Тогда не будем сейчас останавливаться, обследуем Корсику на обратном пути. Сейчас главное скорее добраться до будущей столицы, пока наш физик не натворил там делов.
— Это он может, — со смехом поддержал Тиландер, — но я пойду за штурвал, пролив здесь коварный, много рифов и отмелей. Я смотрел, как американец, пригибаясь, обогнул фок-мачту и скрылся за полотнищем паруса. Этому человеку, равно как и Лайтфуту я был обязан многим: до их появления, все мои попытки что-либо создать, были жалкие. Эти рукастые «пиндосы», как их любили обзывать в моем времени, стали мне ближе Александрова, человека одной крови со мной. Было в нем что-то мутное, его желание «щелкнуть» меня по носу, его маниакальная настойчивость выдать за меня дочь. И если мне повелось бы сделать выбор между американцами и Александровым, не колеблясь сделал бы такой выбор.
Свежий попутный ветер гнал нас еще сутки вперед без остановок. Наступила ночь, но Тиландер, ориентируясь по звездам, уверенно вел маленькую эскадру к цели, где строилась столица для Прометея каменного века. Прометея, уже много повоевавшего в этом мире, увидевшего море крови.
Сейчас я хотел мира и созидания, чтобы мой народ, моя будущая империя развивалась. Пора перековать мечи на орала, пора заняться прогрессорством, пора жить мирно. Не заметил, как уснул, привалившись к борту корабля. Проснувшись, не мог поверить, что это был сон. А приснилось мне, что стал я великим миротворцем и мне вручают нобелевскую премию мира.
Глава 23. Кот из дому, мыши в пляс
Юг Франции был холоднее Кипра: несмотря на март, было довольно прохладно. Триумфального прибытия не получилось, в порту нас встречали усталые Русы, полугодовые работы по строительству города могли утомить кого угодно. Александров, Сед и Санчо были в поселении Нака в Эдеме. Сед уже была на большом сроке беременности и физик, наплевав на свои обязательство по строительству Макселя, находился рядом с дочерью.
Порт, практически был в том же состоянии, в каком его оставил Тиландер, оправляясь со мной на Кипр. С территории порта здание дворца казалось величественным, несмотря на почти километровое расстояние. После дружеских объятий с Русами, на лицах которых появились улыбки при виде их Великого Духа, дал команду направляться во дворец.
Максель являл собой интересное зрелище: рядом с небольшими домиками из камня и глины, высились кучи неиспользованных камней. В нескольких местах трудились люди, укладывая камни на землю, мостя улицу. На других участках стояла грязь по лодыжку, по которой шустро сновали люди, перенося камни и древесину. Все это напоминало кадры из вестернов времен освоения Америки, где по грязи часто шествовали и ухоженные женщины, и последнее отребье.
Надо отдать должное Александрову, дворец с защитной стеной, выглядел практически законченным. Несколько угловых башен имели недостроенный вид, но внутри защитной стены была законченная мостовая из камня. До мостовой Красной площади ей было далеко, но по крайней мере здесь не было грязи. Сам дворец зиял пустотами окон и входной двери, способной пропустить грузовик средних размеров. Этажей было три, два верхних этажа имели меньший диаметр и шли от крыши высокого первого этажа. Александров называл такое расположение этажей донжоном.
На первый этаж вела широкая лестница из десяти ступеней, облицованная песчаником. Дети, увидев такое монументальное строение, ошалели. Да, что там дети, даже Алолихеп была впечатлена, признав, что дворец в Ондоне был скромнее.
— Макс Са, зачем нам такой большой дом, — озвучила общие сомнения Нел, запрокинув голову и всматриваясь в верхние этажи.
— Здесь мы будем жить, принимать гостей, проводить Советы. Со временем здесь сформируется императорский двор. А сейчас, надо определиться кто в каких комнатах будет жить и натаскать дров для костров, ночь будет холодной.
— Макс Са Ра, этот дворец огромен, дворец в Ондоне рядом с ним словно маленький домик гончара, — не смогла сдержать сравнения Алолихеп. Ее можно было понять, я и сам был поражен размерами. Это сколько усилий приложил Александров, что в такие сжатые сроки смог возвести такую громадину. Дворец звучало авансом, с учетом того, что пока все это громадное строение представляло из себя просто каменную постройку. Стыки между камнями были заделаны раствором на основе цемента и песка, оконные проемы были неровные, здесь предстояло ещё много работы.
Порадовало основание пола: на первом этаже это была плотно утрамбованная глина. В дальнейшем, можно будет настелить деревянные полы или использовать гранит. Дети с визгами и криками начали гоняться друг за другом, оглашая звонким смехом пустую громадину строения. Через многочисленные оконные проемы проходило достаточно света, чтобы внутри была неплохая видимость. Первый этаж состоял из обширной залы примерно в двести квадратных метров. Позади нее шел коридор, из которого вели двери в восемь комнат размерами пять на семь метров. Ещё пять помещений такого же размера шли по правой стороне залы, также отделенные от нее широким коридором. С левой стороны было всего пять комнат. Это не считая двух помещений для охраны. Таким образом, на первом этаже дворца, не считая залы, получалось восемнадцать жилых комнат.
Пока моя семья осматривалась, в сопровождении Бера поднялся на второй этаж, по деревянной приставной лестнице. Только поднявшись на крышу первого этажа, понял, что значит донжон и каково его предназначение. Донжон представлял собой массивную башню, без окон на нижнем этаже. Небольшой дверной проем в донжон был на высоте трех метров. Лестницы здесь не было, ее функцию выполнял ствол дерева с обрубленными сучьями. Размер донжона на мой взгляд был раза в пять меньше первого этажа. Поднявшись по стволу дерева вместе с Бером, огляделся, стараясь не травмироваться в кромешной темноте. Пятно света проникало через дверной проем, освещая небольшой пятачок. Вся остальная часть оставалась в темноте.
Теперь стал ясен замысел Александрова, настаивавшего именно на такой конструкции. Допустим враги проникают за крепостную стену дворца и попадают внутрь дворцовой площади. Обитатели дворца просто покидают первый этаж, и поднявшись на его крышу, попадают в донжон по приставной лестнице. Лестницу втаскивают внутрь, закрывая небольшую дверь. Перед врагом оказывается сплошная стена камня, которую не разрушить без применения тарана или других устройств. Но этому мешают воины, которые обстреливают врага со второго этажа, через маленькие окна-бойницы. Отсюда можно лить на врагов и кипяток, и смолу, и вообще все, на что способная фантазия осажденных.
— Ай, — да Владимир Валентинович, ай-да сукин сын, — пробормотал вслух, восхищаясь умом физика. — А ведь, вроде кабинетная крыса, но мозги работают исправно.
Бер высекал огонь, искры на мгновение озаряли темень, но мы не захватили сырье для факела. Пришлось спускаться, отложив дальнейшую ревизию на потом.
Внизу шел спор между детьми, выбиравшими комнаты. Пришлось положить этому конец, объявив свое решение: каждая жена получала по комнате, близняшки Анна и Алла получали отдельную комнату. Миха, Мал и Урр размещались вместе. Максхеп был слишком мал, решил его пока оставить с матерью. Беру и Санчо отвел по комнате, что шли справа от тронного зала, но подумав, решил неандертальца с женами поселить в комнате слева. Там размеры позволяли всех его жен и детей. На моей половине дворца оставались еще три комнаты и четыре комнаты по левой стороне. Со временем и они найдут своих постояльцев, сейчас главное было начать хоть какие отделочные работы.
Утром пошлю корабль за Сед и его отцом, чтобы обсудить дальнейшие вопросы по благоустройству жилища.
— Нел, Алолихеп, займитесь едой, успеете постелить еще шкуры, — одернул жен, спешащих устроить спальное место. Нел смеясь оставила шкуры и сразу принялась за работу. Алолихеп засмущалась, но тоже поспешила присоединиться к старшей жене в сопровождении Зезаги, жены Бера.
Оставив женщин заниматься приготовлением пищи, поспешил в сторону порта, где размещалась основная масса ранее прибывших колонистов. Прибывшие со мной, сиротливо расположились прямо на земле, так как никто не спешил предоставить им жилища. Тиландер забрал семью Лайтфута в свой временный домик. Все остальные пока не были определены. Подозвав ближайшего рабочего, под началом которого дробили камни для укладки на мостовую, поручил разместить всех новоприбывших, кроме Хера и священнослужителей. Их будущее жилище, музгар зияло пустыми проемами окон. Было построено два этажа, в данный момент шли работе по установке кровли.
— Хер, бери с собой своих учеников, и идите в тот музгар, — показал рукой в направлении строящегося храма. — Там работы еще не закончены, просто говорите рабочим что вы хотите, они будут слушать все ваши указания.
Шаман бойко зашагал в указанном направлении, увлекая за собой десяток своих новоявленных адептов. Ну пусть только завтра появится Александров, всыплю по самое не хочу: оставил рабочих без надзора, побежал ухаживать за дочерью, словно стройка будет идти сама собой. Рабочие работали, но как-то без энтузиазма, без искорки. Гремя деревянными колесами, обитыми железной полосой, с западной стороны показалась телега, влекомая волами. На телеге высилась гора свежеиспеченного цемента, который понемногу просыпался на каждой кочке, когда телегу встряхивало. Я почувствовал, как во мне закипает гнев: это сколько цемента вот так посеяно из-за безалаберности. Одно было точно, совковое мышление физика не изменилось, даже попав в каменный век. Точно так же, эти доморощенные умы, сгубили СССР в свое время. По всей территории огромной страны стояли забытые, заброшенные шахты, заводы, техника. Никто не считался с потерями, считалось, что стран