Похоже, что до этого у него не было заготовленного сценария и он говорил в зависимости от ситуации, не задумываясь, но тут стало очевидно, что впервые звучит заранее подготовленная речь. В его словах присутствовала решимость тигра, собирающегося напасть на добычу.
6
Китадзима продолжал свое повествование: – Нет, если быть точным, это случилось ровно девять лет и три месяца назад. Меня смыло волной с палубы маленькой яхты, направлявшейся из Иокогама на остров Осима, в результате чего я упал в море. Вначале я был единственным, кто утверждал, что мы туда доплывем, но впоследствии я понял, что это была безумная затея. К моему удивлению, потеряв капитана, яхта преспокойно удалилась, предоставив мне одному барахтаться в волнах, и окончательно скрылась из виду. А тем временем высота волн достигала двух метров, а западный ветер все более усиливался.
Захватывающий рассказ Китадзима прервал Сиро:
– Кажется, кроме вас на яхте было еще два человека, а точнее, Мацуока и Акико Кано-сан?
Удивленный столь внезапным вмешательством, Курамото перевел взгляд с Китадзима на Сиро.
Однако Китадзима решительно проигнорировал вопрос и продолжал свой рассказ:
– Ветер все усиливался, яхта исчезла из виду, я одиноко плавал по поверхности моря и вдруг подумал, что меня ждет верная смерть. На мне не было даже спасательного жилета, не видно никакого берега, до которого можно было бы доплыть, я утратил ориентацию. Но, как ни странно, меня не охватил страх. Только я должен расплачиваться за очевидную ошибку. Я понял, что оказался в таком положении в наказание за совершенную ошибку, и как только я это осознал, то решил, что впредь буду вверять свою судьбу только Небу. Из-за морской катастрофы я потерял друзей. Я потом пытался организовать поиски бесследно исчезнувших в море друзей, которые тоже принадлежали к секте «Тэнти Коронкай», но безуспешно. Я намеревался неустанно медитировать, мысленно представляя, как они гибнут, погружаясь в морскую пучину. Это очень просто. Обычное погружение под воду. Бульк-бульк… бульк-бульк… Никакой боли, никаких страданий, сердце окутано мраком.
Но при этом я человек религиозный и считаю, что поскольку мне суждено было жить, то эти моменты, превратившиеся в сокровищницу невыразимого словами опыта, противостоят доводам здравого разума. Единственным моим шансом на спасение было то, что меня могут заметить с одного из рыболовецких судов, проплывающих по Токийскому заливу. Ни грузовые, ни торговые суда там не ходят. На яхте не было системы радиосвязи, чтобы связаться с береговой службой спасения требовалось время. А я продолжал плыть, все больше отдаляясь от мелководья, и вероятность не быть обнаруженным возрастала. При этом солнце опустилось совсем низко. Я пытался плакать, кричать, но все было безуспешно. Я находился между жизнью и смертью.
Высота волн достигала двух метров, и даже просто держаться на воде было трудно. Морская вода попадала в рот и нос. Когда мои силы уже начали иссякать, я вдруг заметил, что неподалеку проплывает рыболовное судно. Реальность это или мираж? В любом случае я изо всех сил стремился приблизиться к нему. Конечно, мне это не удавалось. «Разумеется, это мираж», – подумал я и решил отбросить все тщетные надежды. И когда мои надежды начали увядать, я вдруг понял, кем являлся до своего рождения. Не нужны чрезмерные ожидания, напротив, это и будет подтверждением того, что ты хочешь жить.
Когда на палубе рыболовной шхуны появились люди, я начал понимать, что это не мираж, а действительность.
Стоявшие на палубе люди в грязных рубашках показались мне богами, над головами которых заходящее солнце сияло, словно нимб. Я дрыгал ногами, пытаясь повыше высунуться над поверхностью моря, и кричал что было мочи: «Я здесь! Здесь я!»
Я не звал на помощь. Только ужасно хотел, чтобы меня заметили. И тут меня подхватила огромная волна и вскинула мое тело над морской поверхностью так, что все его заметили. Я захлебнулся водой и чуть не потерял сознание. Когда я наконец открыл глаза, то мне показалось, что я вижу какие-то нереальные вещи. Это не был пейзаж над поверхностью моря, это был мир в морских глубинах. Я увидел развалины города на дне морском.
Сквозь мрак отчетливо проступала улица со стоящими на ней зданиями. По обе стороны мощеной улицы, насколько видел глаз, тянулись старинные храмы и жилые дома. При этом не было ни одного человека, там жили только боги. Сноп света, исходящий с морского дна, смягчал очертания фигур богов. Это была прогулка богов… Когда эти слова всплыли в моей памяти, я почувствовал необычайную слабость, и в тот момент, когда мне казалось, что я уже умираю, прямо перед собой увидел лицо и присмотрелся. Это было мое собственное лицо, смотревшее на меня моими глазами. После этого я тотчас потерял сознание.
Пока Китадзима все это взволнованно излагал, все отвечающие за программу пребывали в напряжении.
– Хватит… Что еще наговорит нам этот Китадзима, – с этими словами генеральный директор Фукусима обернулся и посмотрел на переменившегося в лице продюсера Кихара.
– Ладно, посмотрим еще немного, – сказал Кихара подчеркнуто спокойным голосом.
Фукусима занервничал. Он не предполагал, что Китадзима начнет по своей воле говорить на темы, не имеющие отношения к передаче. В этом была опасность передач в прямом эфире. Если приглашенные выходили из-под контроля, сдержать их было невозможно.
Предполагая, что Курамото испытывает похожие чувства, Фукусима велел дать крупный план Китадзима и добавил:
– Еще немного. Мы пока укладываемся в отведенное время. Сократите выступление Китадзима.
На мониторе высветилось лицо Китадзима со сверкающими глазами.
Курамото встретил предложение Фукусима без особого энтузиазма.
– Хорошо. Теперь постараемся выдерживать регламент.
Было очевидно, что Фукусима совершенно не понравилась долгое мелодраматическое выступление Китадзима. Фукусима показалось, что есть нечто опасное в том, что даже Курамото не смог остановить этот затянувшийся рассказ после того, как он проигнорировал вопрос Сиро Мураками. Теперь телезрителям будет любопытно, как провел десять лет своей жизни Китадзима, возродившись после того, что случилось с ним в море.
Что это за город на дне морском? Причем город, в котором обитают боги. Неужели там он увидел собственное лицо? Значит ли это, что он отождествил себя с богами? Даже если это его автобиография, следовало ее как-то укоротить!
Фукусима был не в силах сдержать свое раздражение.
7
В отличие от волнения, царившего в аппаратной, в студии все успокоилось, и передача пошла по заранее намеченному плану.
– Следовательно, Китадзима-сан, падение в море только обогатило ваш духовный опыт и углубило ваше религиозное мировосприятие.
После его рассказа об археологических поисках на дне моря у берегов Ямайки и богатом опыте, приобретенном в путешествиях по всему свету, Курамото потребовал от него окончательного вывода.
– Нет, если он и стал более глубоким, это потому, что я теперь свободен от «Тэнти Коронкай».
– Прошу прощения, сейчас-то чем вы занимаетесь? – поинтересовался Курамото.
– Ну, когда я был на Ямайке, то занимался обучением погружению под воду на дельфинах.
Курамото и Аихара одновременно поглядывали на одинаковые секундомеры. Это не был прямой ответ на вопрос, поэтому, чтобы прекратить разговоры о море, Курамото обратился к Сиро:
– Мураками-сан, а вы находились там, где был похищен Мацуока-сан?
Утвердительно ответив на поставленный вопрос, он начал подробно описывать, где и как произошло похищение. На тротуаре перед кафе, в котором они договорились встретиться с Мацуока, остановилась какая-то машина, из которой выскочили люди, схватили его и запихнули на заднее сиденье. Это было ужасно, но, несомненно, сделано профессионалами, за спиной которых стояла какая-то крупная организация… Добавив некоторые субъективные ощущения, Сиро закончил свой рассказ.
Из его слов следовало, что Мацуока был похищен какой-то организованной группировкой, о чем стало известно телезрителям по всей стране.
К этому Курамото добавил, что группировка, похитившая Мацуока, изначально противостоит группе Китадзима и занимает второе место в организации, и еще необходимо выяснить, какое направление является главным в секте «Тэнти Коронкай».
Вдруг атмосфера в аппаратной резко переменилась и поднялся шум, который, правда, не доходил до телеэкранов. Сиро отчетливо почувствовал это.
Курамото получил указание уйти на рекламу.
– Мы скоро вернемся в эту студию! – сказал он, обращаясь к телезрителям.
Потом повернулся к своим сотрудникам:
– Так, в чем дело?
Произошло переключение каналов, и из толпы стоявших за сценой выбежал Сайто. Он подскочил к Курамото и Аихара, что-то им прошептал и положил перед ними какой-то листочек. Сиро посмотрел на него и без труда смог прочесть то, что там было написано.
«Сейчас я являюсь директором „Свободного телевидения“. Меня зовут Масэ Дзюнъити. С нашим каналом у вас существует договоренность. Какое-то время я вел программу „Hot Caravan“».
Сиро на глаза попалось только это. Сайто положил Сиро руку на плечо и легким движением глаз дал понять, что уходит.
«Директор „Свободного телевидения“ Масэ Дзюнъити», «Free Caravan» – эти слова мерцали у Сиро в мозгу.
И вдруг стало проявляться что-то осмысленное. Пока он сидел за декорациями, дожидаясь начала передачи, операторы произносили следующие слова:
«А, это же Дзюн-тян!»
Сиро это прекрасно запомнил.
Если хорошо подумать, то, кроме Китадзима, никого не могли звать Дзюн-тян. Следовательно, сейчас он является директором «Свободного телевидения». В период его пребывания в секте «Тэнти Коронкай» он оказался великолепным проповедником, значительно увеличившим через СМИ число приверженцев секты. Вероятно, у него немало друзей и знакомых в деловом мире. Поэтому, вернувшись обратно, для очищения совести Китадзима сменил имя и под другой фамилией стал директором телекомпании. Поэтому он и решил привлечь к участию в передаче «Hot Caravan» Акико Кано, где она регу