.
Коркут отправил своего человека в Анталью, чтобы найти корабль и на нем свалить на Родос, а оттуда в Европу. Но единственный конь, на котором слуга мог доскакать до Антальи, принадлежал самому принцу Коркуту, и люди султана Селима I быстро узнали эту лошадь по богатой сбруе.
Слугу поймали, запугали смертной казнью, допросили и выведали, где находится пещера, в которой прятались Коркут и его верный слуга по имени Пияле. Их обоих схватили и отправили под конвоем в Стамбул, к Селиму.
До Стамбула Коркут не доехал – его задушили еще по дороге, где-то в районе Кютахьи, и похоронили в Бурсе.
Говорят, что султан Селим I был довольно сентиментальным и, оказавшись на могиле убитого по его приказу брата, расплакался, сказал, что прощает его за измену, и предлагал Пияле любую должность, какую тот сам захочет. Но верный своему господину слуга ответил, что его единственный долг теперь охранять могилу принца Коркута.
А что же дальше с Антальей?
Любопытно, что сменил убитого принца на его посту человек, который, собственно, и занимался всеми делами в санджаке, пока Коркут катался туда-сюда, строя свои козни и пытаясь подобраться поближе к престолу.
Это был Искендер Челеби, которого Баязид II подарил своему сыну Коркуту в качестве наставника. Он был приставлен не только присматривать за неуемным принцем, но и вести переговоры с Родосом.
Три года он побыл мэром Анталийского региона, а потом его уволили. Кстати, в Анталье даже была мечеть его имени, но в XX веке ее снесли ввиду ветхости. В 1516 году Искендера назначили главным казначеем, а в следующем, 1517-м, убили – в Османской империи сложно было спрогнозировать момент, когда ты расстанешься со своей головой.
Наместников в Анталье было очень много, и если рассказывать подробно историю каждого, то получится шеститомник – по книге на каждое столетие существования Османской империи. Но, я думаю, вы уже поняли, что я выбираю для вас только самых интересных, и следующим из них в XVI веке был Бали-бей.
Великолепный век в Анталье
Очень часто ко мне приезжают друзья и просят показать в Анталье что-нибудь такое османское-преосманское, времен «великолепного века», максимально восточное, богатое и все в золоте, чтобы перед глазами всплывали сцены из нашумевшего сериала.
Сериал «Великолепный век» транслировался более чем в 50 странах по всему миру. А исполнительница главной роли актриса Мерьем Узерли в оригинале говорит на турецком с акцентом, потому что турецкий язык ей пришлось учить прямо в процессе съемок. Но в фильме это смотрится органично, потому что по сюжету Хюррем была славянкой и на момент прибытия во дворец не говорила на турецком.
Но здесь Анталье, к сожалению, абсолютно нечем похвастаться. Ни одна из мечетей, построенных в городе во времена Османской империи, не может даже близко сравниться со стамбульскими творениями величайших архитекторов. Но если снизить планку ожиданий и отправиться на поиски строений времен Сулеймана Великолепного, то начать стоит с мечети Бали-бея – первого монументального сооружения османского владычества в городе.
Сулейман правил целых 46 лет, и за это время в Анталье сменилось аж 13 губернаторов. И одним из них стал некий Бали-бей, пробывший на этой должности всего один год. Он был агой (командующим) янычарской армии и был назначен в качестве управляющего в санджак Теке с целью подготовки к Родосской кампании.
К Анталье это прямого отношения не имеет, но если вам, как и мне, еще в прошлой главе надоели эти везде сующие свой нос рыцари с Родоса, то спешу сообщить, что Сулейман Великолепный после 6-месячной осады все же захватил остров и выгнал оттуда рыцарей. Они потом еще долго скитались по Италии в поисках пристанища.
Мечеть Бали-бей находится за пределами крепостных стен Антальи. Помимо самой мечети, там был целый комплекс – с баней и караван-сараем. Конечно же, все это не стояло в чистом поле, а значит, в тот момент за городскими стенами уже образовался новый жилой район.
Здесь стоит объяснить, что каждой мечети, построенной на средства того или иного человека, этим самым человеком был положен доход, за счет которого мечеть должна была существовать. Вот, например, согласно записям, мечеть Бали-бей получала доход от водяной мельницы, сада, караван-сарая и хаммама.
Караван-сарай снесли, и от садов сейчас ничего не осталось, но известно место, где они были – если выйти из ворот Адриана и пойти прямо и чуть правее.
А сейчас будет абзац, который все запутает. Бали-бей правил санджаком Теке в 1522 году, в связи с чем некоторые ученые (исходя из элементарной логики) датируют мечеть именно этим годом. Но на самой мечети сегодня красуется табличка о том, что построена она была в 1485 году. Также мне встречались в других источниках 1495–1496 годы постройки. Минарет у нее и вовсе новехонький, 1963 года.
Правда в том, что одинаковые имена и отсутствие фамилий постоянно вносят путаницу в османскую историю. И мы не знаем точно, по указанию какого именно Бали-бея эта мечеть была построена. Поэтому вам решать, припишем мы ее Бали-бею времен Сулеймана или какому-нибудь другому бею с тем же именем.
Что касается нашего Бали-бея, то он героически погиб 24 декабря 1522 года, во время взятия крепости на Родосе. А взяли ее спустя два дня, 26 декабря 1522 года.
Великолепные вши
Одним из следующих беев санджака Теке был Рустем-паша, которого любители «Великолепного века» знают как мужа Михримах – дочери Сулеймана Великолепного и Роксоланы. На момент его управления Антальей у него было в собственности около тысячи хозяйств.
Сейчас я немного разрушу вам идеалистическую, романтическую картинку «Великолепного века». Не знаю, показывали ли такие подробности в сериале, но по всей Османской империи Рустем-паша прославился своими… вшами.
Османские мажоры начали борьбу за Михримах-султан, как только она достигла брачного возраста. И не придумали ничего лучше, как поливать друг друга грязью, ссылаясь на разные болезни. Впрочем, главный кандидат на руку и сердце принцессы – наместник Египта, красавчик и богач Давуд-паша, и в самом деле был болен сифилисом. А вот Рустема-пашу попытались оклеветать, распространив слух о том, что у него проказа.
Придворные врачи осмотрели претендента в зятья султана с особой доскональностью, но обнаружили у паши только педикулез, то есть вшей. А так как, согласно тогдашним медицинским представлениям, на больных людях вши не водятся, жених был объявлен пригодным для бракосочетания. Когда пара поженилась, Михримах было 17 лет, а Рустему – 39.
Об этом случае быстро узнали за пределами султанского дворца. И Рустема в народе стали называть фартовой вошью. После свадьбы вшивый зятек был тут же назначен вторым визирем, а через пять лет – великим визирем (премьер-министром). Брак с Михримах был удачным во всех смыслах. Жили они долго и счастливо, а Рустем-паша был самым влиятельным и богатым вшивым в империи.
Так что даже вот такой важный персонаж разгуливал по нашему Калеичи[9]. Но, к сожалению, несмотря на обилие разбросанных по всей Турции мечетей, медресе, караван-сараев и хаммамов, построенных по указанию Рустема-паши, Анталья похвастаться никаким архитектурным шедевром его имени не может.
По анталийским улочкам успело прогуляться немало очень интересных исторических личностей. Но, боюсь, если я начну рассказывать что-то в духе: одним из беев Антальи был сын Шах-султан, которая была дочерью султана Селима II и Нурбану, по имени Кёсе Хюсрев-паша, но это не тот Хюсрев-паша, которого в «Великолепном веке» сместили с поста визиря Роксолана со своим зятем Рустемом-пашой, у вас закипит мозг. Просто поверьте мне на слово – важные для истории люди не раз ступали там, где сейчас запросто можете прогуляться вы сами.
Опять какая-то путаница с датами
Одна из самых впечатляющих построек османского периода в Анталье – это мечеть Мурата-паши. Она тоже находится за пределами крепостных стен, еще дальше, чем мечеть Бали-бея, по соседству с торговым центром «Марк Анталья», так что можно совместить шопинг с культурной программой.
Анталья делится на несколько крупных районов: находящиеся ближе к горам – Дёшемеалты и Кепез, и ближе к морю – Коньяалты и Муратпаша. Последний получил свое название как раз от этой самой мечети Муратпаша. Он включает в себя 64 микрорайона, в том числе и исторический центр.
Над входом на белом мраморе вы можете увидеть табличку: «Мечеть Мурата-паши, бея Карамана, 978 год (по Хиджре), 1558 год по григорианскому календарю». Прикол в том, что дата на самом деле переведена неправильно. Потому что 978 год по Хиджре – это 1570–1571 гг. по-нашему.
Казалось бы, какая разница – 12 лет туда, 12 лет сюда в масштабах веков не имеет значения, и никто все равно не запомнит. Но мне хочется добавить немного душноты, ведь в 1558 году наш Мурат даже еще не был в Анталье, он был назначен наместником в Теке в 1563 году.
Внутри мечети вас ждет вся та османская классика, за которую мы и любим этот период, – узоры, тюльпаны, гвоздики и арабская вязь. Над окнами по обеим сторонам михраба находится 64-й аят суры Юсуф, написанный темно-синей каллиграфией сулюс на белом фоне.
Сура Юсуф (Иосиф), 64 аят: «Якуб сказал: «Неужели я доверю его вам так, как доверил прежде его брата? Аллах охраняет лучше. Он – Милосерднейший из милосердных»[10].
Суть истории в том, что Якуб отказывается отдать своего младшего сына его братьям, которые уже погубили однажды другого своего брата – Иосифа, и говорит, что Аллах позаботится о нем явно лучше, чем вы. А вся эта сура про зависть и внутрисемейные разборки. Если вдруг хотите поподробнее почитать эту историю, то в Ветхом Завете это 42-я глава.