Буркхардт очень крутой – он открыл для европейского мира Пальмиру, Петру и храм Абу-Симбел. В Анталье он оказался в рамках своего самого первого путешествия. И вот что он пишет о городе (если пропустить часть про сады)[12]:
«Вход в гавань, по-видимому, раньше защищали две башни, руины которых сохранились до сих пор. Внутренняя гавань небольшая; турецкий сторожевой корабль, четыре арабских судна из Думьята, пять или шесть небольших деревенских парусных лодок и наш собственный корабль заполнили все пространство между двумя разрушенными башнями. В более крупной внешней бухте есть хорошая стоянка, но нет укрытия от южных ветров.
Как только мы приблизились к гавани, к нам подошел турецкий полицейский катер, и «триполиец» тут же отправился с офицером на берег. После того как мы встали на якорь, нам сообщили, что в городе чума и что на пришвартованном рядом с нами сторожевом корабле находятся двое больных; и хотя за последние две недели в городе никто не умер, все же все видные христианские и турецкие купцы покинули свои городские дома и все еще жили в своих садах.
…Саталией управляет паша: большая половина населения состоит из греков, которые взяли в свои руки почти всю торговлю».
А еще из интересного: Буркхардт рассказывает историю французского консула иначе, чем официальные источники. Если верить нашему искателю приключений, то между консулом и местным купцом случилась некая заварушка, в которой французский представитель повел себя не лучшим образом и после вынужден был уехать.
Классный губернатор
Мы уже перешли в следующий век, а губернатор Антальи остался все тот же – Текели Мехмет-ага, построивший мою любимую мечеть. В отличие от большинства часто сменявших здесь друг друга управленцев, он занимал свой пост аж целых 24 года. И он был невероятно хорош. Мехмет улучшил порт, построил гостиницы и склады и всячески пытался развивать город, за что жители были ему благодарны и определенно любили его.
В 1811 году в Анталью прибыл сэр Фрэнсис Бофорт – британский военный адмирал, картограф и военный гидрограф. Не буду утомлять вас вновь длинными цитатами о том, какие прекрасные в Анталье сады и плодородные почвы, вставлю только одну фразу, которая греет мне душу: «Более красивого места для города нельзя было выбрать».
Бофорт составил множество подробных карт турецких берегов и описал античные города. В своей выпущенной в 1817 году книге «Карамания, или Краткое описание южного побережья Малой Азии и остатков древности» он сетовал на то, что его современники ищут наживы в далеких землях, при этом Средиземноморское побережье остается практически неизведанным. В распоряжении капитанов не было карт, по которым они могли бы вести корабли в этих водах. Собственно, именно с этой задачей Британия и отправила его в Османскую империю, и он с ней прекрасно справился.
В книге Бофорт пишет о том, что Высокой Порте нет особого дела до того, что творится так далеко от нее, за горами, на побережье. А местные паши по факту полунезависимые и постоянно устраивают разборки друг с другом, перекраивая границы своих владений.
Это было правдой. Мехмет так долго правил в Анталье и был настолько богат, что по факту в этой части империи стал реальной альтернативой столичному правительству. Он умело вел переговоры и сотрудничал с правительством в Стамбуле, продолжая делать то, что ему было нужно, и став одним из самых успешных провинциальных деятелей своего времени. Он даже построил себе несколько особняков на манер столичных дворцов.
В целом Мехмет выполнял все указания, поступавшие из Стамбула. Правда, проигнорировал султанские просьбы об отправке солдат во время Русско-турецкой войны 1806–1812 годов. Подозреваю, этим еще больше подняв свой авторитет среди местных. Это был редкий случай, когда наместник нравился всем – и горожанам, и кочевникам, ведь управлял он не только городом, а всем регионом. Для своих же солдат Мехмет приглашал из Европы лучших экспертов и офицеров для обу- чения.
Кроме того, Европу в этот момент постиг зерновой кризис, о котором я подробнее расскажу дальше, а у Мехмета были поля, мельницы, склады и все для того, чтобы предоставить работу фермерам и купцам и сделать анталийцев немного богаче. Ну как такого не любить?
Мехмет, Ахмет и Бофорт
Мне кажется, невозможно быть успешным правителем и не вызывать зависть у окружающих. «Почему он, а не я?» – подумал младший брат Мехмета по имени Ахмет и решил захватить Анталью. Неожиданно для себя свидетелем этой зарубы стал сэр Фрэнсис. И благодаря ему мы можем узнать подробности конфликта между Мехметом и Ахметом.
Бофорт описывает, что в Анталью прибыли суда, притворившиеся торговыми. Они сказали, что возвращаются из Александрии и нуждаются в припасах, и их без проблем пропустили в гавань. Ночью из этого «троянского коня» внезапно высадились войска, прятавшиеся раньше под товаром, открыли ворота замка своим товарищам и захватили крепость. На следующий день Ахмет ограбил казну своего брата Мехмета, в которой, как говорили, содержался один миллион курушей. Не знаю, сколько это в современных реалиях, но Мехмет, как мы знаем, был сказочно богат, да и «миллион» звучит прилично. Кассу быстро погрузили на корабль и отправили в Скала Нуову (Кушадасы).
Невозможно, читая эту историю, не вспомнить о троянском коне. Многие до сих пор не в курсе, что Троя – это не просто что-то из древнегреческих мифов, Гомера, «Иллиады», а вполне реальный город, найденный в конце 1860-х годов немецким археологом-самоучкой Генрихом Шлиманом на территории современной Турции.
Во время всей движухи Мехмет был в отъезде, но когда вернулся, то был неприятно удивлен – город захвачен, казна разграблена, да еще и Порта в результате хитрых интриг Ахмета объявила его старшего брата мятежником (им вообще не до того было, они с русскими воевали).
Сложно сказать, на что Ахмет рассчитывал, потому что Мехмета, как я уже говорила, анталийцы любили и готовы были постоять за него. И даже оставшись без ресурсов, уже на 4-й день после нападения Мехмет предстал перед стенами своего города с шестью тысячами верных ему людей. И город себе вернул.
Сэр Фрэнсис пишет, что две трети нападавших были убиты, а Ахмету удалось бежать на остров Решад (он же Сычан адасы на турецком, или Мышиный остров, Черепаший остров и остров Неверных жен). У меня, конечно, напрашивается вопрос, в чем был смысл убегать так близко, учитывая, что Сычан находится меньше чем в 10 км от крепости Антальи, и зачем вообще было бежать на крошечный остров, где тебя так просто найти? Что и случилось – Ахмета в короткие сроки схватили и придушили. А вывезенные им сокровища были захвачены владыкой Родоса и возвращены Мехмету.
Этот крошечный островок рядом с Антальей, куда бежал Ахмет, называется на турецком Крысиный, но русскоязычным гостям его вежливо представляют как Мышиный. Говорят, что крысы бежали на него с тонущих кораблей. Также его еще называют Черепашьим за его форму, похожую на панцирь гигантской черепахи. И мое любимое название – остров Неверных жен. Согласно байке, которую любят рассказывать туристам, мужья отправляли на этот остров своих уличенных в измене жен, и если женщина доплывала до материка, значит, она невиновна. Плыть там примерно 650 метров, но нужно учитывать, что в то время купание в море не было распространенным развлечением и плавать никто не умел.
Остатки повстанцев-неудачников в итоге оказались зажатыми в порту и умоляли Бофорта забрать их к себе на корабль и увезти куда подальше от вполне праведного гнева старого паши. Их просьба, конечно же, была отклонена. Англичанин не хотел вмешиваться в местные разборки: «Мы не собирались привлекать к этому делу флаг Его Величества, а также прерывать или проваливать нашу работу, оскорбляя пашу, который правил такой большой частью побережья». Впрочем, хлеб, воду и первую помощь этим бедолагам все же выделили, что с ними было дальше, история умалчивает, но подозреваю, что ничего хорошего.
В 1812 году сэру Бофорту пришлось неожиданно прервать свою экспедицию, потому что на его корабль в районе крепости Аяс, недалеко от Аданы, напали какие-то турки, адмирал получил тяжелое пулевое ранение в бедро и был вынужден вернуться в Англию. Что, впрочем, лишний раз доказывает, что побережье жило своей жизнью и даже человеку с разрешением от султана там ни с того ни с сего могло прилететь шальной пулей.
Разрешение на войну с султаном
В 1812 году Мехмет-ага оставил эту бренную землю. Причем, несмотря на все чинимые против него козни, умер он спокойно, собственной смертью. Все беспокойство началось сразу после этого.
В этот момент сын Мехмета по имени Ибрагим отсутствовал в Анталье. Если бы о смерти главы региона объявили сразу, то нашлось бы много охотников незамедлительно захватить власть, как это неоднократно случалось с османским престолом – кто быстрее доскакал, тот теперь и правит. Поэтому греческий врач, лечивший Мехмета, специально утаил факт смерти, дождавшись, пока Ибрагим-бей приедет в город и возьмет управление в свои руки.
Не в первый раз в османской истории ближайшее окружение правителя утаивало его смерть. Например, когда султан Сулейман Великолепный скончался во время осады крепости Сигетвар, его сын Селим находился далеко от Константинополя. Чтобы нормально завершить военную кампанию, позволить Селиму спокойно занять престол и избежать возможного бунта, визирь султана скрыл факт его смерти. Тело было забальзамировано, Селим извещен, дела от имени султана продолжал вести сам визирь. Объявили о смерти и захоронили бедолагу больше чем через 50 дней с момента его реальной смерти.
Как мы помним, управленцев в регионы назначал центральный офис. Поэтому Ибрагим не просто так прискакал и сам себя назначил, а купил эту должность за 12 500 фунтов стерлингов. Практика продажи должностей была довольно распространена в Османской империи. Нет, что вы, какие взятки и коррупция – просто если деньги есть у человека, то сразу же видно, что человек достойный. Кстати, бывало так, что человек свою должность покупал, а через некоторое непродолжительное время прощался с головой, чтобы освободить ее для следующего кредитоспособного претендента.