Фикри Эртен ожидаемо стал первым директором анталийского музея и первым автором книг по истории Анталии. Их он напечатал целых три. Конечно, в его книгах не так уж много достоверной исторической информации, ведь археология в Турции в этот момент только зарождалась. К тому же они полны пропагандистских идей, необходимых республике для оправдания изгнания греков, столетиями живших на этих землях бок о бок с турками. Но тем не менее невозможно не оценить его огромный вклад. Он невольно стал фанатом античных руин, и я, в некотором роде, чувствую себя продолжателем его дела.
«Я никогда не интересовался историей, особенно руинами городов, оставшимися от рухнувших цивилизаций, и у меня не было никаких знаний. И я пытался выяснить, что и откуда взялось. Прибыв в Анталью, я начал спрашивать, кто построил здесь крепость. И каждый говорил что-то свое. Я спрашивал о мечетях и мостах. Но не было никого, кто мог бы удовлетворить мои вопросы своими знаниями. Я понял, что нет другого выхода, как учиться, читать, находить и изучать учредительные акты и шариатские судебные документы. Я посвятил себя им, пытаясь узнать все из забытых времен, и передо мной появлялись сокровища».
Фикри Эртен не утверждал, что он историк, он говорил, что похож на историка. Я читаю эти его слова, и у меня замирает сердце. Как мы похожи с тобой, дорогой мой Фикри. Я никогда не мечтала стать археологом или историком, несмотря на то что моя любимая бабушка была преподавателем истории. У меня нет исторического образования – я журналист. Но я приехала в Анталью и начала искать ответы, которые и в наше время оказалось не так уж легко найти.
В свободное время я занимаюсь тем, что исследую руины заброшенных античных городов. А их в Турции так много, что их просто невозможно все раскопать – это слишком дорого и долго. Только в окрестностях Антальи я могу с легкостью назвать десяток бывших поселений, где остались довольно внушительные строения римского и византийского периодов, которые не исследованы археологами, не раскопаны и, к сожалению, никак не охраняются государством от черных копателей.
Прощайте, османы
Что ж… Война за независимость Турции закончилась победой, султанат был упразднен, с европейскими державами был подписан Лозанский договор. И 29 октября 1923 года была провозглашена Турецкая Республика, первым президентом которой стал Мустафа Кемаль Ататюрк.
Я пишу эти строки 25 октября 2023 года, накануне грандиознейшего празднования – 100-летия республики. У меня уже заготовлены красная футболка и белые бриджи – это классическое сочетание цветов в одежде на все национальные торжества. Все праздники, связанные с республикой и Ататюрком, в Турции по сей день отмечают с большим размахом.
Турки – большие патриоты своей страны, и это невероятно подкупает, тебе хочется стать частью этого, петь «Измирский марш», махать флагом и испытывать гордость. Мой сын, вместе со своим садиком, в честь праздника будет выступать на главной площади города и петь песню про Ататюрка. У каждого ребенка в турецкой семье[18] обязательно есть красная или белая футболка с портретом Мустафы Кемаля или его подписью. Со стороны это может казаться немного кринжовым, если ты не находишься в контексте, но, поверьте мне, это абсолютно нормально, как и мурашки при звуке гимна.
А мы на этом прощаемся с Османской империей в истории Антальи и переходим к республиканскому периоду.
Республика
Кажется очень символичным начать писать часть про республиканский период в Анталье 29 октября 2023 года, ровно в тот день, когда вся страна празднует 100 лет со дня основания Турецкой Республики. Это было невероятное празднование – парады и шествия, корабли и самолеты, дроны и фейерверки, а главное – сотни тысяч воодушевленных людей.
Когда-нибудь об этом тоже напишут как о далекой истории. Может, это станет всего лишь строчкой в хронологии города: «29 октября 2023 года прошло празднование столетия республики», а может, кто-то будет делиться своими воспоминаниями, как мама утром гладила белую футболку с подписью Ататюрка, как шел с воздушным шаром по набережной и солнце слепило глаза, и все улыбались, и подпевали Измирскому маршу, как сердце замирало от гула истребителей во время шоу и как не спал, дожидаясь припозднившегося салюта.
Кому-то празднование в Анталье показалось недостаточно ярким и не слишком хорошо организованным. Но лично у меня несколько раз замирало сердце от волнения и гордости за свою страну.
А еще я вспоминала, как мы 23 апреля 2020 года праздновали День национальной независимости. В Турции был введен карантин, и выходить из дома было запрещено. Но вся Анталья вышла на балконы, в 21:00 пели гимн, а потом другие песни, танцевали, размахивали флагами, и тоже было весело, волнительно и мурашисто.
Сначала я подумала, что про XX век будет совсем небольшая глава: напишу, как опустевший после оттока греков город тихо-спокойно жил до туристического бума, потом немного про наше время и мирную оккупацию Антальи русскоязычными, и, пожалуй, все. Но потом я выгрузила весь объем информации про республиканский период из своей головы, и заметок в ворде и черновиков оказалось 35 страниц.
С одной стороны, стоит ли грузить вас всеми этими подробностями, как анталийцы выращивали апельсины, строили аэропорт или встречали Ататюрка, а с другой стороны, про то, что Анталья была основана Атталом II, вы и загуглить можете, а вот информацию про XX век вряд ли где-то легко найдете.
Обмен населением
Начать историю республиканской Антальи мне придется с очень печальной главы – о переселении греков и турок после войны за независимость. Каким бы ни был итог любой войны, в ней всегда пострадают обычные люди с обеих сторон. И что бы я ни написала, найдутся недовольные.
Греки будут говорить вам о зверствах турок, турки – о безжалостности греков. Правда в том, что в войне не бывает беленьких.
Выселение греков с земель, где они исконно жили столетиями; греков, которые даже не знали греческого языка, вынужденных оставить свои дома и практически все имущество, стало большой трагедией для этих людей. Абсолютно то же самое можно сказать и о турках, которые по принуждению переехали в Турцию.
Во время войны за независимость Турции было сложно бороться с оккупантами-греками снаружи, когда внутри страны треть населения были тоже греки. Многие из них, конечно же, воспылали патриотическими чувствами, для чего проводилась довольно активная пропаганда внутри страны, и они изнутри помогали захватчикам. Многие греки получали жалованье от британцев и французов и работали в качестве информаторов. Поэтому было решено выселить всех греков из прибрежных районов вглубь страны и вести активное наблюдение за полностью греческими деревнями.
Впервые турки задумались о том, чтобы поменяться населением с Грецией, еще в 1913 году, после балканских войн. Тогда турецкое правительство, опасаясь захватнических устремлений греков, предложило греческому правительству обменять греков измирского района на турок Македонии. И они даже заключили соглашение об этом в 1914 году, но Первая мировая война помешала его реализации.
После окончания войны за независимость Турции вопрос о выселении греков с этих земель встал очень остро, ведь многие из них содействовали греческой армии, а значит, были на стороне врага.
На Лозаннской конференции, завершившей эту войну, турецкая делегация требовала обмена в обязательном порядке всех без исключения греков Турции на турок Греции. Греки предлагали, чтобы переезд осуществлялся добровольно, по собственному желанию жителей. Но турки были непреклонны, и в конце концов было решено произвести принудительный обмен. Исключением из правила стали стамбульские греки, которых турки под давлением остальных участников конференции согласились не трогать.
Подписание протокола об обмене населением 30 января 1923 года сильно изменило население Антальи в первые десять лет существования республики.
Обмен проводился не по этническому, а по религиозному признаку. Из Антальи уезжали все христиане, не только греки, но и турки. Греки же со своих территорий выселяли всех нехристиан, поэтому в Анталью вместе с турками-мусульманами прибыли еще цыгане и саббатиане (гугл подсказывает, что это такое направление иудаизма).
Мне не удалось найти официальной статистики, сколько греков уехало из Антальи, но, по разным оценкам, около 7–8 тысяч человек. На их место прибыло около 4 тысяч новых поселенцев.
И это так легко звучит – этих туда, тех сюда. Столько-то тысяч человек переехало. Но за каждой единицей в этих тысячах своя история – брошенные дома и вещи, жизнь с нуля на новом месте, сложные судьбы, разбитые надежды.
Общее количество населения, обмененного на основе Лозаннской конвенции, составило около 1,5 миллиона греков, переселенных в Грецию (включая и тех, которые бежали из Турции во время греко-турецкой войны), и около 400 тысяч турок, переселенных из Греции в Турцию. В Турции осталось примерно 100 тысяч греков.
Грекам дали восемь дней на то, чтобы покинуть город. Они не могли взять с собой ничего – только пару икон и одежду. Золото и драгоценности вывозили те, кому удавалось их спрятать. Все свое имущество и недвижимость они вынуждены были продавать туркам за копейки.
Просто представьте себе на секунду – у вас есть неделя на то, чтобы закончить свои дела, никакие вещи с собой взять нельзя, имущество больше вам не принадлежит, вы должны переехать в другую страну, где, возможно, вам дадут какое-то жилье, но это не точно, а точно лишь то, что никто не будет вам там рад. Я знаю, что некоторые из вас сейчас сравнили это с собственной эмиграцией в 2022-м, но, согласитесь, в наш век цифровых кочевников вынужденное переселение не слишком комфортная, но все же более легкая задача.