Примерно через 20 лет крошечный ресторанчик немного подрос и переехал в другое место, рядом с отелем «Палас». В 1978 году он перебрался в район пляжа Коньяалты. А еще через 20 лет он открылся на том месте, где существует сейчас. Из 10-метровой супной на пять человек ресторан вырос до площади в 11 соток на 550 человек.
Это семейный бизнес, которым сейчас управляет внук того первого Мехмета, шеф-повар по имени Мехмет Акдаг. Любопытно, что история в этой семье постоянно повторяется. Самому Мехмету пришлось очень рано заняться ресторанным бизнесом. Его сыну Хакки тоже выпало занять место у плиты в возрасте 7–8 лет, потому что Мехмет заболел туберкулезом и уезжал в санаторий на лечение. И внуку Мехмета ресторан достался очень рано из-за болезни отца, того самого Хакки.
Мехмет Акдаг: «Я на кухне с 2 лет. Мне всегда нравилась кухня. Я провел здесь свое детство, спал здесь на стульях и играл под кухонной стойкой. Я так вырос. Кухня для меня – это образ жизни, помимо любви к ней. Наша работа невозможна без любви».
Овощи-фрукты и прочее сельское хозяйство
Во времена основания республики Анталье особо нечем было похвастаться в плане экспорта. Даже древесину, за счет которой последние несколько десятков лет существовал этот регион, покупать у них перестали. Последний из импортеров древесины, Египет, начал закупать ее в Румынии и в Штатах.
Греция, Родос и итальянские острова покупали у анталийцев баранов, коров и коз, но не во впечатляющих масштабах. Больших удач в экспорте скота у Антальи не было, потому что и полей нормальных не существовало для выпаса, и породы были так себе, к тому же животные периодически болели чумой. С Болгарией им было конкурировать бесполезно.
Раньше они отправляли много муки в Сирию, но в 30-е годы XX века этот рынок заняли американцы. Анталийцы экспортировали какие-то крохи на Кипр, в Италию и Англию, но так мало, что об этом и говорить не стоит.
Европа порадовалась ореховому дереву, а турки порадовались высоким ценам на него, которые готовы платить европейцы, и на радостях почти все вырубили.
Успешно экспортировали в Европу и Россию разве что кунжут. В Россию же везли апельсины и лимоны, но тут с конкуренцией встряли итальянцы.
Решили выращивать рис и даже построили рисовые мельницы. И вроде бы все шло неплохо, вот только рисовые поля необходимо держать залитыми водой. И тут я спешу вам напомнить про малярийных комариков – любителей влаги.
Но ребята искренне старались что-нибудь вырастить и проводили разные эксперименты на специально организованной для этого станции садовых культур. Они там исследовали все подряд – авокадо, мушмулу, сливы, кофе, перец, гуаву, фейхоа и так далее. Причем не только для производства самих фруктов, но и те, из которых можно варить вкусное варенье или делать эссенции, например.
Из Франции привезли специальное оборудование для изготовления эссенций, и была создана лаборатория. Мы никогда не задумываемся о том, как сделаны эти духи, шампунь, чай с бергамотом – что для этого понадобилось. А тут я, читая отчеты, внезапно углубилась в эту тему, и она меня захватила. Ведь действительно – сначала в стране ничего не было, кроме леса и оливкового масла, которым она активно торговала, закупая другие товары из разных стран или регионов весьма обширной Османской империи, а потом раз – и свои производства. Их же нужно построить, настроить, развить.
До того как поселилась в Турции, я даже не знала, что такое бергамот. Знала только, что с ним вкусный чай. А оказалось, что это такой фрукт из семейства цитрусовых. Здесь из него варят варенье. По виду он похож на сильно скукоженный лайм. Не знаю, кому и зачем пришло в голову скрещивать кислое с горьким, но, по сути, бергамот – это гибрид лимона и горького апельсина.
В 70-е Анталья – это все еще место, где главенствующую роль в экономике занимают сельское хозяйство, животноводство, добыча полезных ископаемых. Все уже понимают огромный туристический потенциал, но речи о том, что регион живет за счет туризма, даже близко еще нет. 79 % населения занимаются сельским хозяйством. На первом месте по производству идут зерновые, за ними хлопок, потом цитрусовые, бананы и прочие помидоры.
И этому уделяется большое внимание: открываются разные сельскохозяйственные учебные заведения, научно-исследовательский институт. Они изучали, как сделать, чтобы зерна были высокоэффективными, как правильно использовать удобрения, ставили опыты и выясняли, в каких теплицах их лучше растить – в пластиковых или стеклянных, когда сеять, какие сорта, как подготавливать почву и так далее. И писали многостраничные отчеты о том, как с каждым годом увеличивается количество производимой продукции.
Здесь периодически рассказывают туристам байку, которую я уже много раз слышала в разных курортных странах – в Таиланде, Испании и других. О том, что земли у моря были неплодородными и отдавались в приданое дочерям. А когда наступила эра туризма, все, кому не достались эти ранее никому не нужные земли, кусали себе локти от зависти. Но я весьма сомневаюсь в ее правдивости, во-первых, потому что мне нигде не встречалась такая историческая информация. А во-вторых, есть сомнения на тему неплодородности этих земель. У меня есть ощущение, что Анталья – это такое место, где палку воткни в землю, и она будет цвести и плодоносить. У нас на даче в районе Кемера без какого бы то ни было серьезного присмотра растут мушмула, авокадо, гранаты, апельсины, абрикосы и виноград.
С развитием в регионе туризма занятость в сельскохозяйственном секторе падала с каждым годом. К 2000 году это было около 50 %, сейчас еще меньше. Но даже при этом 42 % всех тепличных сельскохозяйственных угодий Турции находятся в нашем регионе. Активнее всего здесь выращивают помидоры, на втором месте огурцы, а на третьем апельсины, о которых я расскажу подробнее в следующей главе.
Сейчас Турция каждый год экспортирует фруктов и овощей примерно на 3 миллиарда долларов, из которых где-то пятая часть приходится на Анталью.
Горькие и сладкие апельсины
Сейчас символ Антальи – это апельсин. Он фигурирует на многих логотипах в городе, есть несколько памятников с его участием, и даже главный городской кинофестиваль называется «Золотой апельсин». Но во времена Османской империи цитрусовые привозили из Сирии и Палестины, и никто особо не старался тут их выращивать.
Когда в 30-е годы стало понятно, что разжиться апельсинами теперь неоткуда, анталийцы поняли – нужно пробовать выращивать свои. И создали для этого целый Научно-исследовательский институт садоводства.
Кстати, и знаменитые аланийские банановые плантации тогда еще не существовали, – фермеры только начинали пробовать их выращивать.
В НИИ садоводства собрали 57 сортов апельсинов, 25 – лимонов, 22 – мандаринов, 6 – грейпфрутов, бергамота и 4 – горьких апельсинов (то, что в Турции называют «турунч»). Семена привезли из разных стран, посадили каждого вида по 10 деревьев и стали разбираться, что из этого всего самое лучшее.
В итоге они выбрали 5 сортов апельсинов (в том числе мой любимый «Вашингтон» «с детками»), 3 – мандарина, 2 – грейпфрута и 1 – лимона. Лимон только один, потому что только он оказался устойчивым к какой-то там непроизносимой грибковой болезни, распространенной у цитрусовых в Средиземноморье, Phoma tracheiphila. Не то чтобы я хотела превратить свою книгу в справочник садовода, но мне кажется, это любопытные детали, и вдруг кто-то из моих читателей в этом разбирается и ему будут интересны такие подробности.
Там много было параметров: чтобы почва подходила, чтобы к погоде были устойчивы и всякое такое. А еще выбирали сорта, которые созревают в разное время года, чтобы, например, какие-то апельсины всегда были доступны на рынке. Потом они раздали садоводам саженцы именно этих сортов за копейки.
Турунч – он же горький апельсин, он же померанец. Возможно, вы уже пробовали их, сорвав где-нибудь на улице в Анталье или другом средиземноморском городе «апельсинчик», и потом долго плевались: «Что это за дрянь?!» На вид он ничем не отличается от апельсина, а на вкус полностью соответствует своему названию – он горький. Но зато из него получаются вкусное варенье, мармелад и цукаты. А главное, именно из цветков этого дерева делают эфирное масло флердоранж с волшебным ароматом, столь популярным в парфюмерии.
С 1950-х выращенные в Анталье цитрусовые начали активно экспортировать за границу. В 1957/1958 гг. Анталья отправила 58 063 ящика лимонов и 61 653 ящика апельсинов в Западную Германию, 500 ящиков лимонов и 72 000 ящиков апельсинов в Англию, 400 тонн лимонов в Болгарию, 1250 ящиков лимонов и 2000 ящиков апельсинов в Чехословакию.
Возможно, вы подумаете: «Нам это неинтересно, какая разница, кто там какие апельсины выращивал», но это тоже часть истории города, а главное – меня, как человека, далекого от сельского хозяйства, так захватили все эти описания, как там что развивалось. Ведь мы идем на рынок, покупаем апельсины и абсолютно не задумываемся о том, почему именно эти апельсины, какой это сорт, как и где их вырастили. У меня для апельсинов всего несколько классификаций – сладкие или нет, «с жопкой» или без. А тут у людей целая заморочка: как увеличить урожайность, чтобы деревья не болели, чтобы плоды были крупными и вкусными.
Более того, все эти фуктово-овощные эксперименты продолжаются и в наше время. Например, в этом году на рынке появились выращенные в Анталье манго, питайя и маракуйя. А еще начали то ли выращивать, то ли привозить из других регионов ягоды, которых раньше у нас было не найти, – голубику, ежевику, малину.
Золотой апельсин
И раз уж мы заговорили о фруктах, то в голову сразу приходит анталийский кинофестиваль «Золотой апельсин».
История фестиваля началась с идеи объединить различные формы искусства – кино, музыку, театр и литературу – в единое культурное событие. Основателями фестиваля стала группа энтузиастов и ценителей искусства, которые хотели создать площадку для обмена опытом и творческими идеями. И, конечно же, с желанием популяризовать Анталью внутри страны и за рубежом и привлечь туристов.