Одна из торпед попала в правый борт, и часть людей выбросило с корабля. Море внезапно наполнилось мертвыми, ранеными и выжившими французскими солдатами. По разным данным, выжили то ли 200, то ли 300 человек. Их выловили из моря, одели и отправили в парк «Топхане». Когда они поели и отдохнули, их разместили в школе для мальчиков Гази (сегодняшняя начальная школа Гази Мустафы Кемаля). Они пробыли в Анталии меньше месяца, после чего их отправили куда-то то ли в Испарту, то ли в Конью.
Сам же корабль ближе к вечеру, около 18 часов, медленно затонул. По счастливой случайности выпущенные торпеды не попали в трюм корабельного арсенала. Потому что все три трюма корабля были доверху загружены различным оружием и взрывчаткой.
Солдаты, погибшие во время нападения, сначала были похоронены на еврейском кладбище, а затем были перевезены их семьями во Францию.
Британцы заплатили за ремонт пирса и, кажется, еще за лодку, которую тоже задело торпедой.
Корабль находится на глубине 35 метров. Увидеть его можно, погрузившись с аквалангом или из иллюминатора подводной лодки, на которой в Анталье в сезон катают туристов. Но там уже не осталось ничего, кроме остова самого корабля, так как все самое интересное растащили на сувениры.
В 1947–1949 годах группа водолазов подняла с затонувшего корабля большое количество военной техники, которую пытались очистить и восстановить. На набережной были разбросаны велосипеды, мотоциклы, тяжелые и легкие пулеметы, мобильные и минометные снаряды различного диаметра. Поднятый с корабля грузовик долгое время совершал перевозки по улицам Антальи, привлекая внимание прохожих.
Главный историк Антальи Хюсейин Чимрин рассказывает, что даже спустя 10–15 лет после того, как корабль был затоплен, из его трюмов все еще поднимался порох, который они мальчишками собирали с поверхности моря, сушили и использовали для изготовления петард.
Иммигранты из Болгарии
Подозреваю, что, прочитав заголовок, вы про себя подумали: «Еще иммигранты? Да что им там всем медом было намазано?!»
Народной Республике Болгарии не нравилось, что на ее территориях живут турки, поэтому активно проводилась ассимиляция мусульманских меньшинств, породившая массовые репрессии. Нельзя было иметь турецкие имена, говорить на своем языке, исповедовать ислам, соблюдать свои традиции и обычаи. Не буду вникать в ужасные детали, могу лишь сказать, что в 2012 году эта депортация была официально признана народным собранием Болгарии «этнической чисткой».
Нас в этой печальной истории интересует только та часть переселенцев, которые попали в Анталью. Первая группа из 102 болгарских иммигрантов в Анталью прибыла на пароме «Эрзурум» 8 января 1951 года. Их встретили очень торжественно – и представители властей, и анталийцы. Беженцев заселили сначала в артиллерийские казармы, а через пару дней распределили в Манавгат, Коркутелли и Финике. Оставшиеся в самой Анталье болгарские турки поселились в районе Еникёй, в Дёшемеалты.
Еще 296 человек прибыли во второй половине января. Их тоже торжественно встречали, несмотря на то что паром пришел очень поздно, в час ночи. В 7 утра 11 февраля прибыло еще 535 человек. Иммигрантов с энтузиазмом встречали тысячи людей, заполнивших дорогу к пирсу и окрестности Топхане.
А потом были еще 460, 354, 64, 108 человек. Последний паром пришел 16 апреля, на нем было 336 человек. Их тоже приветствовали с почестями, аплодисментами и барабанами.
Миграционное движение из Болгарии с некоторыми перерывами продолжалось вплоть до 1989 года, когда Турция закрыла границу, поняв, что не справляется с потоком иммигрантов. За этот период в страну суммарно переехали около 800 тысяч человек.
Если верить статистике миграционной службы, за последние двести лет в пределах границ современной Турецкой Республики заселились около 6 миллионов иммигрантов. Примерно половина из них получили поддержку от государства – дома, помощь с трудоустройством и так далее. Остальные переезжали к своим близким или родственникам.
Помимо официального строительства новых домов для иммигрантов активно шла незаконная стихийная застройка. Сотни людей построили трущобы на государственной земле без получения разрешения на строительство. В 1954 году муниципалитет Антальи решил снести эти дома, но пока одни трущобы сносили, строились новые. В 1986 году муниципальные бригады снесли более 2500 трущоб, построенных на землях, принадлежащих Казначейству и Главному управлению фондов в районе Кепеза.
История про мясо
Цены на продукты во времена республики, как и в Османской империи, устанавливал муниципалитет. Это он решал, сколько будет стоить хлеб, а сколько мясо, рыба, дрова, чай, сахар или еще что-нибудь. Помимо цен, муниципалитет еще решал, какие продукты можно вывозить из региона, а каких самим мало. Например, в 1957 году запретили вывозить оливки, масло и сыр, потому что спрос на них был большой и стало понятно, что так анталийцы останутся вообще без всего.
Кстати, очень много судебных разбирательств и штрафов в Анталье было как раз на эту тему – буханка хлеба легче на 40 граммов, например, или цвет хлеба более коричневый, чем должен быть, или в муку что-то не то замешали.
И в 50-е годы в городе случилась целая история, связанная с регулированием цен властями. Речь пойдет о мясе.
24 марта 1954 года муниципалитет Антальи установил следующие цены на мясо: килограмм баранины стоит 275 курушей, говядины – 170 курушей и козлятины – 160 курушей. И в течение пары лет эта цена не менялась. Продавать дороже было запрещено, а продавать по такой низкой цене мясники не горели желанием.
К февралю 1956 года мясники в ультимативной форме отказались продавать мясо, и жители города остались без кебабов, дёнеров и прочих шашлыков. Вместо того чтобы пойти на уступки и изменить цену, чтобы не заставлять страждущих белка анталийцев страдать, через 5 дней муниципалитет открыл две точки продажи мяса. Правда, продавалась там сначала только козлятина, но это было привычное для горожан мясо, и они были довольны.
Сейчас в анталийских магазинах или ресторанах не встретишь козлятину, но как-то раз в горах мы попали на обед в обычной турецкой семье. В качестве главного блюда там было тушенное с овощами мясо, как позже выяснилось – козье. Я спросила у своего спутника, с чего вдруг такая экзотика, и он объяснил, что в деревнях это довольно частое явление.
Обиженные мясники пошли на разборки к губернатору, но конфликт решить не удалось: мясники ушли восвояси, а муниципалитет продолжил продажу мяса. Причем буквально через пару дней на прилавках муниципальных магазинов появились и говядина с бараниной.
Уже через 10 дней с мясного ультиматума бунтовщики пошли на попятную и согласились продавать мясо по действующей муниципальной цене, смирно ожидая повышения ставки. Но и муниципалитет свои магазины не закрыл. Впрочем, через некоторое время цена все же была пересмотрена.
В 2019 году в Анталье открылся муниципальный мясной магазин Halk Et (народное мясо), цены в котором ниже рынка, а мясо отбирается с особой тщательностью. Правда, находится он довольно далеко от центра. Также есть муниципальный рыбный магазин и ресторан при нем с очень гуманными ценами.
Лирическое отступление про чай
Интересно, что муниципалитет всегда очень чутко следил за тем, чтобы горожанам хватало продуктов первой необходимости. Например, в 50-е годы в Анталье несколько раз случался чайный кризис, и правительство всячески пыталось обеспечить население чаем, признавая его продуктом первой необходимости.
Кстати, если уж говорить о дефиците чего-то, то в тот момент, когда русские скупали во время пандемии гречку и туалетную бумагу, в турецких магазинах моментально пропали с полок одеколон и дрожжи.
Все привыкли к словосочетанию «турецкий кофе», но на самом деле турецкий напиток номер один – это, конечно же, чай. Кстати, на турецком и русском языках это слово звучит одинаково. Турция входит в первую пятерку по производству чая в мире, но турки шутят, что страна, может быть, и пятая по производству, но по потреблению точно первая.
Чай вам предложат абсолютно везде – в гостях, на переговорах, в магазине, на пароме, даже в госучреждениях. Вопрос «Не хотите ли чая?» следует сразу за «Как дела?». Я не знаю, сколько стаканчиков чая в день выпивает среднестатистический турок, но никак не меньше 10.
И это притом что сто лет назад никакого чая в Турции никто не выращивал. Но когда рухнула Османская империя, любимый турками кофе стал стоить как крыло от самолета. И парламент, во главе с Ататюрком, принял закон о выращивании чая на востоке Черного моря. Из Батуми было привезено несколько десятков тонн семян чая. И в 1920-х годах недалеко от города Ризе появились новые чайные плантации.
За последние пару лет этот регион стал местом притяжения туристов и блогеров. Потому что там невероятно красиво. Чайные террасы с изумрудными листьями и головокружительными горными пейзажами могли бы смело соперничать с раскрученными рисовыми плантациями на Бали (и выиграли бы). Но давайте вернемся в Анталью.
Несите ваши денежки
По наследству от Османской империи в Анталье остались два банка – Османский банк и Банк Зираат. Новое красивое здание последнего было торжественно открыто 28 мая 1951 года.
А потом начали появляться и другие банки – Банк недвижимости и кредитов в октябре 1951-го, Торговый банк в 1954-м, Япы креди в 1954-м, Халк банк в 1955-м, Акбанк в 1960-м, а потом Гэранти, Вакыф и все остальные. Сейчас в Анталье 240 отделений 28 банков. И на первом месте по количеству отделений тот самый Зираат. Он, кстати, был основан в 1863 году в Анкаре как кредитная организация, направленная прежде всего на помощь работникам сельского хозяйства. «Зираат», в переводе с турецкого, означает «сельскохозяйственный», и на логотипе у этого банка нарисован колосок.