Это была очень важная церковь для горожан, в своих воспоминаниях Гиоргос Пехливаниди, один из многочисленных греков, покинувших Анталью в 1922 году, пишет вот что: «Соседи рассказывали, что однажды ночью они слышали галоп белого коня святого Георгия. Я помню, как в детстве в этой прекрасной церкви мы отмечали праздник Георга I, царя греков. Здесь стоял трон консула Греции, покрытый в верхней части греческим флагом и лавровыми листьями. Какое величие, какой патриотизм, какое волнение, какую радость испытали мы, дети… Их даже не описать… Греческого консула мужчины подняли вверх, а женщины целовали флаг. – Да здравствует король! Да здравствует наша Греция! Голоса эхом отозвались. Но вернемся к церкви. Атталиоты очень верили в святого Георгия. Они спали всей семьей в его храме, устраивали всенощные службы, литургии, чтения, епитимьи и прочее разное. Когда у детей болели зубы или губы, они шли и прикусывали две толстые металлические ручки, находившиеся на двери, и святой исцелял их».
В 1920-х после обмена населением (о котором я расскажу дальше) церковь потеряла всех своих прихожан и долгое время использовалась как склад, а потом и вовсе обветшала и была заброшена. В 1991 году это здание купил известный турецкий бизнесмен и меценат Инан Кырач в качестве подарка на день рождения своей жене Суне Кырач.
Уверена, что вам любопытно, что же это за человек, покупающий в подарок на день рождения целые здания. Инан Кырач – известный в Турции бизнесмен, чья жена Суна Кырач – дочь Ахмета Вехби Коча, основателя холдинга Коч. Это крупнейший финансово-промышленный конгломерат Турции с оборотами в миллиарды долларов. Если вы когда-нибудь были в Турции, то точно заходили закупиться продуктами в Мигрос. А если живете здесь, то наверняка заправляетесь на «Опет», покупаете лампочки в «Кочташе», возможно, у вас есть дома техника «Арчелик» или счет в банке «Япы Креди». Все это и многое другое принадлежит семейству Коч.
Здание было отреставрировано, и сейчас в нем прикольный музей, посвященный жизни Антальи. На первом этаже выставка керамики, а на втором – старые фотокарточки работников улицы, продавца симитов, старьёвщика или чистильщика обуви. Удивительно, что все эти профессии существуют в Турции и по сей день. В соседнем доме продолжение музея, демонстрирующее типичный османский быт.
График работы этого музей для меня всегда остается загадкой. Иногда достаточно просто назойливо стучать в двери, чтобы вас впустили внутрь. Это, впрочем, одна из особенностей Турции – здесь всегда можно договориться, найти ключи от закрытых дверей и попасть туда, куда вроде бы и нельзя было.
И последней, пятой церковью, которую можно найти в Анталье, будет церковь Святого Алипия, с лавочки которой я и начала свое повествование о христианстве. Ее построили в 1843 году и тоже забросили в 20-е годы. Когда Константинопольский православный патриархат пришел к выводу, что им нужна церковь в Анталье, так как в городе уже довольно много христиан, они выкупили это здание и отреставрировали его. В 2011 году церковь открыла свои двери для всех желающих.
Преподобный Алипий Столпник, которому посвящена церковь, родился в богатой семье, но раздал все свое имущество нуждающимся и ушел в пустыню. По разным данным, он провел на столпе более 50 лет. Если вы вдруг не знаете, как выглядит столп, то представьте себе огромную каменную колонну около метра-двух в диаметре. Наверху этой колонны и восседал монах-столпник, не сходя с нее. Туда же ему подавали еду и оттуда же он, простите за подробности, справлял свои естественные потребности. Не знаю, сохранились ли такие столпы в других странах, но на востоке Турции есть заброшенный монастырь Святого Лазаря, где этот самый столп можно увидеть своими глазами.
По сути, это была абсолютно пустая коробка – голые стены. Сейчас в церкви есть фрески, но это все новое. Из любопытного и старого здесь осталась лишь надпись над дверью, сделанная на турецком языке, но греческими буквами.
В храме можно венчаться, креститься, заказывать требы, а можно, как я, просто зайти поболтать с классными ребятами, которые всегда рады гостям.
Лестница не 40 ступенек
Не знаю, можно ли назвать лестницу сооружением, но не упомянуть о ней я точно не могу. Раз уж даже известный османский путешественник XVII века Эвлия Челеби о ней писал.
Эта лестница ведет из порта наверх и называется «лестница 40», хотя гораздо логичнее было бы назвать ее «лестница 44», потому что именно столько ступенек она включает.
Говорят, что построили ее какие-то венецианцы, а вот когда именно, источники расходятся – то ли в XI веке, то ли позже. Анталья в это время очень бодро переходила из рук в руки, то к одним, то к другим – сложно разобраться.
Но лестница была и правда очень важная, ведь вела она из порта в центр города, что было удобно для разгрузки товаров.
Над ней возвышались ворота, на которых, по описанию Челеби, было изображение «европейского дервиша на белом мраморе». От ворот ничего не осталось, а вот «европейского дервиша» можно сейчас увидеть в музее Антальи – это довольно крупная мраморная плита, на которой вырезан архангел Гавриил с медальоном в руке. На медальоне надпись: «Аллах» арабскими буквами – привет от завоевателей сельджуков.
Последний святой Османской империи
Завершающей историей в части про Византию будет эта. И хоть она и связана с гораздо более поздним периодом, чем тот, до которого мы добрались в моем повествовании, но имеет непосредственное отношение к христианству, поэтому мне захотелось поместить ее именно сюда, уж простите мне такую вольность.
25 июня 1823 года в городе Крини (ныне турецкий город Чешме) был повешен юноша по имени Георгий, ставший одним из последних святых мучеников на территории тогда уже Османской империи.
Георгий родился в Анталье, в весьма набожной и богобоязненной семье, и воспитывался в лучших христианских традициях. Но он недолго наслаждался своим беззаботным детством, потому что однажды его увидел местный паша и приказал забрать к себе.
Девширме – один из видов налога в Османской империи с немусульманского населения, когда принудительно набирали мальчиков из христианских семей и обращали в ислам, а потом воспитывали, обучали и делали из них верных слуг Порты.
Так как Георгий на тот момент был еще ребенком, сменить его религиозные воззрения не составило большого труда – он стал мусульманином и получил имя Мехмет.
И в целом можно сказать, что жизнь его удалась, потому что паша привязался к мальчику настолько, что, когда тот подрос, женил его на одной из своих дочерей.
Но безутешные родители искали своего сына. Сложно сказать, почему в пределах не такого уж большого города они искали его так долго, что он успел вырасти и жениться, но, с другой стороны, иначе не было бы этой истории.
Первая перепись населения в Анталье была проведена в 1831 году. Женщины в перепись не включались. Мужское население вместе с близлежащими деревнями составляло 2879 человек.
Когда родители Георгия наконец-то узнали, где находится их сын, они были расстроены тем, что он отступил от своей веры, но, конечно же, рады, что он жив. Они также узнали, что в доме паши служит христианка по имени Мария, и попросили ее вразумить их дитя.
Мария рассказала Георгию всю правду, он был в шоке, тут же осознал все свои ошибки и, собрав узелок, в компании Марии отправился в Святую землю к Гробу Господню замаливать грехи, сказав паше, что едет в Мекку. Не спрашивайте у меня, почему он не пошел, например, к своим родителям и зачем вдруг с ним вместе поехала та самая Мария.
Проведя два года в паломничестве, Георгий вернулся в Малую Азию и поселился в городе Крини, где совершенно случайно мимо проходил его бывший тесть паша. Там они и встретились.
«Почему ты, Мехмед, обманом и предательством сбежал из дома, оставив жену и ребенка? Разве я не вырастил тебя, разве я не сделал тебя своим ребенком, отдав тебе в жены мою дочь, и сделал для тебя так много других хороших вещей?» – спросил паша. На что Георгий ответил, что паша ему не отец, он его не рожал, зовут его не Мехмет, он христианин по имени Георгий, христианином и умрет.
После чего Георгия бросили в темницу, пытали, а потом повесили. Тело было брошено в море. Капитан корабля Илия Склавунос выловил мощи мученика, отвез их в Россию, где они с почестями были захоронены. Правда, все мои изыскания на тему того, где же именно был захоронен в России анталийский святой, успехом, к сожалению, не увенчались.
Сельджуки
На набережной в центре города некий важный человек в чалме и на коне решительно указывает своим металлическим перстом куда-то вдаль. Интересно, знают ли сами анталийцы, кто это? Или, как и с памятником Атталу, не помнят далекого прошлого? Первый мой порыв – подойти к тусующимся рядом парням и спросить, но я себя останавливаю – боюсь разочароваться.
Даже не знаю, почему меня всегда так расстраивает, когда я начинаю рассказывать что-то об истории, а люди совсем ничего не знают. Ведь никто не обязан быть экспертом во всех областях – они не знают, какая империя шла за какой, а я не знаю валентность хлора или не разбираюсь в блокчейн-платформах. Но, с другой стороны, когда речь идет о месте, где ты родился или живешь, разве не хочется узнать больше? Но, вспоминая нуднейшие в моей жизни уроки москвоведения, могу их понять.
Хочется здесь, как в сторис, создать опрос: «А как вы думаете, нужно ли знать историю города, в котором живешь или куда планируешь поехать?» Впрочем, раз вы дочитали уже до этого места и вы не мой друг или родственник, ваш ответ, видимо, «да».
О важном человеке в чалме я расскажу вам чуть дальше. Его зовут Гиясаддин Кейхосров I, и он действительно важен.
В книгу на полном скаку врываются крестоносцы
В прошлой части мы оставили Анталью во все более слабеющих руках византийцев, которых активно поджимали бодрые кочевники сельджуки.