Сразу за воротами был большой зал — чувствовалось большое открытое пространство, вдали виднелась еще одна лестница, очень широкая, она изгибалась и уходила куда-то вверх. Высокий потолок поддерживали два ряда резных колонн, пол был гладкий и ровный. Слева и справа ответвлялись коридоры, слева по стене на уровне двух моих ростов вилась полуоткрытая галерея. Было пусто, но как-то тревожно. Биа маячил впереди, у подножия лестницы — ждал нас. Когда мы подошли, он прошипел:
— Засада.
Не успел я это осмыслить, как раздался топот. Со всех сторон: траллы и обезьяны выбегали из коридоров, сзади и сбоку, судя по грохоту впереди — спускались навстречу нам по лестнице. Их было очень много — Биа подобрался, я растерянно вынул меч… как же с ними совладать? Но вдруг уши мне прорезал жуткий свист — свистела Лина.
Биа, услышав это и увидев вытянувшуюся, с раскинутыми руками фигурку волшебницы словно сделался в два раза меньше. Я заворожено смотрел на Лину — свист сменился каким-то совершенно невообразимым звуком, эдаким шипящим визгом… потом она распласталась на земле, сложившись, как мне показалось, втрое. Тут когтистая лапа подхватила меня за шиворот и подкинула вверх — на колонне вкруговую торчали какие-то рогульки, то ли держалки для факелов, то ли флагштоки — я вцепился в один из них, Биа подлетел метра на два выше и устроился на каком-то узеньком карнизе. Глаза у него были во всю морду.
— Мертвый круг, — выдохнул он. — Лезь повыше.
Я подтянулся — слава богу, было во что упереться ногами. Потом посмотрел вниз.
Лина крестом, раскинув руки и ноги, лежала на полу. Вокруг нее явственно проглядывал светлый круг, идеально ровный, как циркулем очерченный, он касался кончиков ее пальцев и носков ботинок. Сразу за границей этого круга как будто клубился темный дымок, волнами расходившийся в разные стороны. Растекся он уже далеко — его языки затопляли низ лестницы, доходили до коридоров и даже до входа. Все траллы, обезьяны и прочие (мне показалось, что помимо этих тварей среди нападавших были и люди), попадавшие в дымок, валились сразу же, как будто у них отключались батарейки. На моих глазах в дымную полосу, окутавшую начало лестницы влетел сверху целый отряд — они повалились друг на друга, как кегли. Было очень страшно, причем явно не одному мне. С лестницы донесся вой — траллы сообразили, что что-то неладно и торопливо убегали вверх. Вой и крики донеслись со стороны входа — туда, кажется, ввалилась очередная порция воинства, оценивать результат мне совсем не хотелось. Тем более, что тело Лины вдруг начало дергаться — сильно, будто ее било током. Причем она оставалась распятой на светлом круге — кончики рук и ног не сходили с его границы, но тело извивалось и крутилось, будто пытаясь сорваться и убежать. Биа издал тихое протяжное шипенье, оглянувшись на него, я увидел, как его когти вцепились в камень площадки под ним, камень кое-где выкрошился.
Вой и крики затихли — слышны были лишь звуки, которые издавало тело Лины при ударах об пол. Страшные звуки. Я заметил, что движение дыма как бы подлаживается под них — он начал «дышать», то расходясь, то собираясь у границ круга. Над полом перекатывались его мутные волны, я с ужасом видел, что они, как настоящий прибой, раскачивают лежащие на полу трупы. Мне стало дурно — я разглядел, что тела становятся меньше, окатываются, как галька. Дым поглощал их, становясь от этого темнее и гуще.
Я оглянулся на Биа. На его морде был написаны ужас и отвращение, язык ходил между клыков. Мое лицо, видимо, было не лучше — он несколько секунд смотрел на меня, потом с трудом сказал:
— Не смотри. И не упади.
Падать я не собирался — у меня была уверенность в том, что пальцы разжать просто не удастся. Никогда.
Дым рассеялся сразу после того, как исчез последний труп; тут же лопнул и развеялся держащий Лину светлый круг. Я спрыгнул вниз одновременно с котом и до волшебницы мы добежали одновременно.
Лина лежала на полу бледная до синевы, жутким контрастом на ее лице смотрелись прокушенные в нескольких местах распухшие темные губы и полосы крови из носа. Когда Биа попытался приподнять ее за плечи, голова запрокинулась — мне показалось, что она попросту отвалится, шея была как резиновая ленточка. Я подхватил ее за затылок, поддержал, пока кот разжимал ножом ее зубы и пытался влить в рот воду из своей фляги. Слава богу, она дышала — достаточно для того, чтобы поперхнуться. Глаза ее оставались закрытыми, но в себя она, кажется, пришла — прижала руки к груди и тоненько завыла. Я схватил ее руку — пальцы были холоднее льда, кончики — белые, будто отмороженные. Ее начало трясти.
— Надо согреть, — быстро и яростно сказал Биа. — Во что бы то ни стало. Я останусь с ней, ты быстро за дровами. Нужен огонь.
Слава богу, валежник нашелся у самого входа. Нападавшие разбежались очень далеко и возвращаться не собирались — никого я не видел и никто мне не мешал. Когда я вернулся с охапкой, Биа уже содрал с себя куртку и яростно растирал руки Лины о собственную шерсть. Лина слабо сопротивлялась, норовя вырваться и свернуться калачиком. И умереть — это я почему-то понял очень хорошо.
Наверху, через два пролета лестницы отыскалась небольшая комнатка, туда мы в итоге и пришли. Лину нес Биа, она висела у него на плече как тряпка, только прятала ладошки и ступни в его шерсть. Ее сапоги и плащ, куртку Биа и весь остальной груз нес я. Волшебница тихонько плакала, меня от этого звука скручивало в спираль, Биа только угрюмо шипел.
Из всей имеющейся в распоряжении одежды и одеял мы с котом соорудили постель, самым тщательным образом укутав и запеленав Лину. Она не сопротивлялась. Биа оставил меня с ней, сам сгонял вниз и приволок огромную кучу дров, плюс к ним еще и пару больших округлых камней. Их мы грели в костре и подкладывали под Лину — непрерывно в течение почти десяти часов. Только потом она перестала плакать и уснула. Мы приготовили настой из травы, которую нам дал Хасанос, но она его пить не смогла — сразу ее начинали бить спазмы. Мы немного хлебнули: горький, вяжущий напиток добавил нам сил.
Лина спала почти сутки. Биа все это время глаз не сомкнул — продолжал греть камни, приволок еще дров и хвороста, даже умудрился сбегать по галереям на разведку и выяснить, что в ближайшей округе никого нет. Я в меру сил ему помогал, но все же в какой-то момент вырубился.
Когда проснулся первое, что бросилось мне в глаза — Лина, за обе щеки уписывающая вяленое мясо. Лицо ее было все еще бледным, но глаза блестели по-прежнему. Биа сидел и смотрел на нее. Я тоже уставился, на глаза почему-то начали навертываться слезы.
— Ну вот, еще один меня похоронил, — немного глуховатым, но вполне веселым голосом сказала Лина. — Не дождетесь.
Биа оторвался от нее, посмотрел на меня, яростно потрепал себя за ухо. Потом заявил:
— Я спать пошел.
— А зачем я вам нужен, ребята? — спросил я. — Я ведь мешаю только. Вы — профессионалы. Боец и маг. Я… меня и любителем-то не назовешь. Так… дали в руки железку. И знаете о том, что происходит вы куда больше меня. Умеете больше. Меня учить не хотите. Объяснить что-то — тоже. Зачем я вам?
Вопрос повис в воздухе. Я ожидал немедленного ехидного ответа Биа или раздраженного — Лины, но не дождался. Посмотрел на них. Кот сидел и смотрел в костер. Лина смотрела на меня с выражением… нет, не могу его описать. Все там было. Даже и не мечтал никогда о таком взгляде.
Молчание, тем не менее, затягивалось.
— Ну… опять я что-то не то сказал? — уныло спросил я.
Биа чем-то хрустнул.
— Ты считаешь, что… хммм, нет, не так. Скажи, у тебя там, в мире, есть такие, что лучше тебя — как тебе самому кажется — сделают… ну, будут лучше себя здесь вести.
— Конечно!
— Ну вот, — Биа выглядел довольным. — И у меня та же ситуация. Не скажу, что я худший — да и ты, думаю, про себя этого сказать не сможешь — но… можно найти и получше. А у тебя как, Лина?
— Если бы сюда моя тетка попала, — фыркнула волшебница. — От Ильдама бы два пера осталось. А от вас — домашний котик и подставка для зонтика.
— А вот то, что мы от тебя что-то скрываем или не хотим учить — это серьезнее. Что бы ты хотел узнать и чему научиться?
Пауза затягивалась. Но мне ее нарушать отнюдь не хотелось. Дудки.
Биа вздохнул. В голосе его по-прежнему не было ехидства.
— Понимаешь, научить тебя быть боевым котом я не смогу. Ну не та у тебя конституция. Лина… смогла бы ты научить его своим заклинаниям?
— Нет, — спокойно сказала та. — Это невозможно. То есть, если начать с самых азов, по полной программе, то через пару лет ты смог бы осветить себе в темноте дорогу. Но в твоем случае лучше воспользоваться фонарем.
Опять повисла пауза, которую прервал Биа.
— Махать мечом… кое-что я тебе показал. Поверь, этого вполне должно хватить — если ты будешь тренироваться и еще немного пораскинешь мозгами. Уж они-то у тебя есть. О какой-то продвинутой технике… тут ты себе больше навредишь, поверь снова. Тебе сначала надо натренировать некоторые группы мышц — они у тебя совсем неразвитые — и общую координацию, с которой у тебя тоже не фонтан. Без этого ты себе просто что-нибудь отхватишь.
Голос кота был очень мягок. Как ни странно, я расслабился. И осмелел.
— Слушай, Лина… ты говорила, что в гномской пещере магия не действует. Как же ты…
— Не то, чтобы не действует. Просто все это сопровождается кучей неприятных ощущений. Ну, для отпугивания монстров — они-то магичат по-своему, им это куда неприятней. А я… люди могут это все и превозмочь — если дело касается чего-то конкретного, типа там шарахнуть по кому-нибудь. — Это слово ей явно нравилось. Употребляла она его с удовольствием и при этом хитро посматривала на Биа. Он делал вид, что не замечает.
— А то, что с тобой было… ну, после мертвого круга?
— А-а… — я, вообще-то, боялся, что ей будет неприятно вспоминать, но она, отвечая, ничуть не утратила обычной своей беспечности. — Тут дело не в этом. Энергии много забирается. Я еще слабая, так просто не могу. Больно было, всю чуть наизнанку не вывернуло. — Она хмыкнула. — Красивая я была, наверное. Ну, да ничего, — она потянулась. — Получилось ведь неплохо, да?