Я знал об этой парочке лишь то, что они дали Саркату клятву верности. Но вот как широко распространялось ее действие и была ли она односторонней или требовала и от господина защищать своих воинов, мне было неизвестно. Так что некая неопределенность присутствовала.
– Саркат, ты не представишь мне своих теров? Тем более что у одного из них есть пусть и небольшой, но магический потенциал, и я вполне мог бы позаниматься и с ним.
И вновь в глубине его глаз растерянность и непонимание. Надеюсь, я не сделал ничего, что пришлось бы исправлять. Все-таки как мне не хватает его эмоций. А предлагать ему открыть лицо все еще рано – он должен осознать это и сделать сам. Уж больно личным был этот жест.
Что ж, будем действовать тем способом, который предпочитает мама, считая, что самый короткий путь к решению проблемы – искренность.
– Я сделал что-то непозволительное согласно вашему кодексу?
Удивление, едва ощутимый отголосок уважения и облегчение, словно я ему чем-то неожиданно помог.
– Нет, Александр. Ты имеешь полное право узнать имена моих воинов именно от меня. Правда, я считал, что тебе они уже известны. Лорд Саражэль…
– То, что интересовало лорда Саражэля, нисколько не интересует меня. – Не верит. И правильно, кстати, делает. – Пока не интересует. Потому что я больше чем уверен, что ничего из того, что мы бы уже не знали, ни ты, ни твои воины не рассказали. И не расскажете. Без веских причин. Устраивать вам показательные пытки смысла нет: жестокость применима только к слабым духом. Я, конечно, мог бы вытянуть из вас все, что мне нужно, своими методами, но… – Он напряженно ждал продолжения. Даже забыв, что я внимательно слежу за малейшим проявлением его чувств, – в этом случае я могу потерять весьма перспективного ученика. Практически ничего не получив взамен.
– Ты не пытаешься произвести на меня благоприятного впечатления. Почему?
Я позволил себе открыто улыбнуться. Хороший вопрос. А ответ будет еще лучше.
– А зачем? Я не делал этого ни с правителем Элильяром, ни с повелителем Аароном, ни с властителем драконов. Почему я должен делать это с тобой?
Нет… ты все еще не мой. И еще не скоро им будешь. Впрочем, разве этого я добиваюсь?
И снова – нет. Говоря с Саркатом, я больше доверяю своим ощущениям, чем думаю.
– Ты…
– Я человек, маг Равновесия и твой учитель. Если ты еще не передумал. – Немного резкости в голос, чтобы расставить все по своим местам.
Да, мой принцип – максимально возможная искренность. Да, я предпочитаю человечность там, где взамен не ответят стилетом в бок. Да, из войны и любви я выберу второе.
Но это не значит, что я не обнажу оружие, когда это будет необходимо.
И, похоже, он это сумел понять.
– Я не передумал. Александр, позволь тебе представить моих теров: Араш. – Тот, в ком я почувствовал магию, склонил голову. И пусть до нужного мне результата было еще очень далеко, но теперь я мог позволить себе хотя бы немного расслабиться. – И Торалар.
И этот воин повторил приветствие, словно признавая за мной право обращаться к нему именно так.
– Хорошо. Будем считать, что знакомство состоялось. На этом я вынужден вас покинуть – поручение правителя Элильяра не позволяет мне задержаться. Занятия я начну завтра. Если у вас есть пожелания или просьбы…
Молчание в ответ. Три пары спокойных глаз, в которых нет ни тени враждебности, три чуть заметно расслабленных фигуры, словно говорящие о том, что они склонны мне доверять.
Когда я вернулся в свои покои, чтобы, перекусив, отправиться к драконам, в гостиной меня ждал сюрприз.
Альена стояла на том же месте, где ранним утром вглядывался в лицо моей будущей невесты Саражэль, и печально смотрела на саму себя.
А у меня от боли сжалось сердце – она знала, что произошло с Валиэлем.
Глава 8
Лера
– Принцесса Д’Тар, – его глаза, похожие на две черные бездны в обрамлении мерцающих ресниц, смотрели на меня твердо, но с какой-то исходящей из их глубин нежностью, – ваше появление на Дариане – приятная неожиданность, которая едва не была омрачена недоразумением, за которое я приношу вам наши глубочайшие извинения. Ялтар Вилдор был обескуражен тем, что вас, вернувшую Дариане двух именитых воинов, приняли без подобающих почестей. И чтобы хотя бы как-то загладить нашу вину, алтарилла Асия возьмет на себя заботу о вас и сделает все, чтобы наше гостеприимстве оставило в вашей памяти лишь самые трепетные воспоминания.
Интересно, и почему мне не хочется верить ни одному его слову? Вроде и взгляд открытый, и уста источают едва ли не мед. Да и волна искренней доброжелательности мягко обволакивает измученную тревогой душу.
Но словно барьер опускается между нами, не давая мне раскрыться.
Или это все-таки предубеждение? Но как тогда объяснить на мгновение отразившийся в его глазах хищный блеск?
– Простите, но я не знаю даже вашего имени, чтобы иметь возможность поблагодарить за теплые слова и заверить в том, что готова немедленно забыть про этот неприятный инцидент.
Я ответила самой обаятельной улыбкой, на которую только была способна. Пытаясь при этом заглянуть в глаза черной жрице, чтобы понять: правильно ли я поступаю. Но ее взгляд был холоден и бесстрастен. А плотно сжатые в тонкую линию губы, очерченные придающим им четкую рельефность серебряным контуром, на открытом (в отличие от стоящего рядом с ней мужчины) лице вторили черной пустыне глаз.
Что ж, буду действовать по собственному разумению.
– Это я должен просить вас меня простить за бестактность, принцесса Лера. – Я усмехнулась в глубине души: раскаиваться в одном, чтобы тут же допустить другое. – Мое имя Яланир. Я старший сын нашего правителя, племянник вашей подруги и талтар ветви, которая обязана вам за воскрешение Асии.
– Благодарю вас, талтар Яланир. – Вновь порадовала я его нежной улыбкой, несмотря на то что единственным моим желанием на этот момент было оказаться как можно дальше от него: ни один из интриганов Лилеи, с которым меня сводила судьба, не вызывал у меня такого безотчетного страха. – Могу ли я узнать о судьбе своих спутников?
В его мимолетной задумчивости мелькнула едва заметная тень. Похоже, мой последний вопрос ему не очень-то и понравился.
– Ваше высочество, – с легкой укоризной, похожей на ту, с которой мужчина упрекает свою женщину во внимании к другому, начал он. И значит, допущенная им фамильярность не была простой оговоркой, – неужели кто-то из этих троих для вас что-то значит?
Опять игры, опять взвешивать каждое слово и просчитывать следующий шаг. Я и раньше не особо блистала такого рода талантами, так что, по-видимому, придется учиться этому прямо по ходу пьесы.
– Я бы не сказала, что очень… – Я чуть смущенно опустила глаза, чтобы выпустить наружу стерву, которая живет в каждой, даже самой миролюбивой женщине. – Но у меня к каждому из них есть кое-какие претензии. И если мне будет позволено, я хотела бы сделать их пребывание здесь не столь безмятежным.
Наконец-то! Хоть какая-то реакция – Асия медленно опускает ресницы, словно говоря, что я взяла верный тон.
Ох, милая моя подруга! Я, конечно, добрая и ласковая… когда меня не трогают. Но то, что счет, предъявленный по окончании этого спектакля, будет очень большим, тебе стоит осознать как можно скорее.
– Я думаю… – Он сделал небольшую паузу и чуть повернулся в сторону Асии, словно уточняя ее отношение к моей просьбе. Но та все с тем же спокойствием встретила его взгляд, словно ее устраивало любое развитие событий, – это можно будет сделать. Как только закончатся допросы, я передам пленников под ответственность своей тети. Мне кажется, она с радостью согласится вам помочь, принцесса Лера.
Похоже, я начала играть настолько естественно, что мне даже не пришлось сдерживать вздох облегчения – его просто не было.
– Я еще раз благодарю вас, талтар Яланир, за все, что вы для меня делаете. Если бы алтарилла Асия рассказала мне, какой прием меня здесь ожидает, вряд ли я испытывала бы страх, сопутствующий мне во время этого путешествия.
Счастливый взгляд, в котором поровну смешались наивность и тщеславие, слегка притупил чувство опасности, которое пусть и продолжало холодом обволакивать позвоночник, но хотя бы перестало жалить сердце.
– Я надеюсь, вы поймете ее и простите. – Его низкий, чуть хрипловатый голос очаровывал и сводил с ума. Ему достаточно было только говорить, чтобы завоевать сердце женщины. И мне приходилось ежесекундно напоминать себе о том, кто он и по какую сторону баррикады находится. – А теперь я вынужден искренне просить у вас прощения: мне необходимо доложить отцу о том, что недоразумение улажено, и уточнить дату Большого приема, который он намерен устроить в вашу честь.
– О… – В моем взгляде восторг и смятение. – Я не могла о таком даже мечтать.
– Еще раз прошу меня извинить.
Он склонился в изящном полупоклоне, до последнего мгновения продолжая весьма оценивающе осматривать мою фигуру, и, резко выпрямившись, направился в сторону выхода из небольшого зала.
Четверо воинов, стоящие застывшими статуями во время нашего разговора, последовали за ним, оставив нас с черной жрицей вдвоем. Но, когда я дернулась в ее сторону, тут же вынуждена была замереть, нарвавшись на предостерегающий взгляд.
И ведь не расскажешь никому, как хочется облегчить душу на несколько дюжин слов весьма неприличного содержания.
– Твоя скрытность просто поразительна. – Я позволила себе язвительно усмехнуться, продолжая начатое представление. Почему-то рассчитывая на полную безнаказанность. – Сестра ялтара Дарианы! Такое даже в самых смелых фантазиях предположить было трудно.
Вам нужна игра?! Что ж… Вы ее получите. Я, конечно, в таких делах полный дилетант, но уж больно зла, чтобы позволить себе проиграть. Так что я буду не просто хорошей – я буду гениальной ученицей.
И никому не позволю раньше времени осознать это.
– Ты же понимаешь, насколько бы это осложнило мою жизнь на Лилее. Вряд ли мне удалось бы покинуть твой мир.