Перед тем как направиться в бабушкин дом позже тем же вечером, Джейми позвонила Розмари Туми и предложила встретиться, чтобы они все рассказали «Отступникам». Розмари пообещала, что через час Висенте и Хойл будут у нее в гостиной.
Они все сидели вокруг кофейного столика, попивая чай, а Хойл заедал его песочным печеньем Розмари, когда приехали Джейми с Демарко. «Отступники» не стали занимать диван, так что Джейми и Демарко, отказавшись от чая, уселись спинами к окну. Солнце уже садилось, оно мягко проникало сквозь занавески, словно пламя свечи.
Джейми хотела избежать всяких прелюдий, быстро все сообщить и вернуться в спокойное уединение бабушкиного дома, поэтому она вкратце повествовала о происходившем в загоне для лам. Даже Хойл выпучил глаза, когда она рассказала о перестрелке. Ее тон был деловитым и бесстрастным, хотя внутри нее до сих пор все подрагивало.
– А вы, сержант? – спросил Висенте после монолога Джейми. – Где вы были во время всех этих происшествий?
Джейми вздрогнула от этого вопроса – он звучал, словно обвинение. Но Демарко лишь расслабленно улыбнулся.
– Волочил свою хромую ногу сотню ярдов.
– Он прибежал под конец, – сказала Джейми. – На самом деле, все это происходило намного быстрее, чем мое описание.
– Вы оба герои, – сказала Розмари.
Висенте сидел, наклонившись вперед, зажав руки между коленями и уставившись в ковер. Его кривоватая улыбка показалась Джейми чем-то вроде недовольной гримасы.
Она подумывала упомянуть о своем разговоре с Антуанеттой Коутс и об увеличенных алиментах, которые она вскоре будет получать от Эли Ройса, но потом решила промолчать. Если Висенте не может просто наслаждаться победой, то она не станет его умасливать.
– Я заинтригован внезапным, хотя и случайным поворотом в вашем расследовании, сержант, – сказал Хойл, – поворотом, о котором никто из нас никогда не думал. Что привело вас к Тодду Берлу?
– Местные сплетни о том, что раньше он работал на Ройса, – пожал плечами Демарко и улыбнулся Розмари. – После этого мы лишь сопоставили факты.
– И фактов этих, – сказал Хойл, – было очень мало, насколько я помню.
– Мы наконец уговорили Макгинти и его подружек чуть-чуть открыться, – сказала Джейми. – Чтобы, так сказать, не в полной мере ощутить гостеприимство округа.
– Хотя бы они понесут какое-то наказание, – сказал Висенте. – А то Эли Ройс так и вышел сухим из воды.
Джейми подумала, что Демарко сейчас взбесится, и повернулась, чтобы посмотреть на него. Но он лишь продолжал улыбаться. Его взгляд казался почти сочувствующим.
– ФБР пристально за ним наблюдает, – сказал он. – Рано или поздно он проколется.
За этим последовала недолгая пауза. Розмари развеяла напряженную тишину, спросив:
– И вы думаете, что Берл находил этих девочек, чтобы выслуживаться перед доктором Фридлом?
Демарко поднял взгляд на Джейми и слегка кивнул.
– Я бы использовала слова «оказывал давление» или даже «шантажировал» вместо «выслуживался», – сказала Джейми. – Думаю, сам мистер Берл считает себя в какой-то мере искусным манипулятором. У него есть патологическая потребность держать все под контролем, будь то жена, дочери, мужчины, которые платили ему за секс с женой, или доктор Фридл. Изначально Берл ставил на Ройса, но тот отказался сотрудничать. Поэтому Берл втайне использовал церковь не только как свой тайник, но и как бордель. Он получал от этого удовольствие. От…
– Осквернения, – подсказал Хойл.
– Именно, – согласилась Джейми. – От осквернения личного пространства Ройса. А потом, когда на сцену вышел Фридл, думаю, Берл увидел новую возможность к самоутверждению. В тот же день, когда Фридл оформил покупку дома, Берл уже ждал его там. И Фридл стал легкой добычей. Слабый. Восприимчивый к лести. Возможно, тогда он был очень одинок.
– Любопытно, – сказал Хойл. – Так вы полагаете, что у Берла был… тщательно продуманный план?
Джейми повернулась к Демарко, чтобы тот продолжил, но он заверил ее:
– Ты хорошо все рассказываешь.
– Тогда нет, – продолжила Джейми. – Не обязательно продуманный. Возможно, в самом начале он хотел просто работать. Может, он воспринял Фридла как нового богача, как замену Ройсу. И чем больше он узнавал доктора, а особенно его фетиши, тем больше видел возможностей.
– Но зачем убивать девушек? – спросила Розмари. – Зачем очищать все их кости?
– Не стесняйтесь влезать в разговор, сержант, – сказала Джейми Демарко.
– Сначала, – начал отвечать Демарко, – наверное, просто ради денег. Фридл сказал, что он каждой девушке платил «много». Мне кажется, каждой по тысяче долларов или даже больше. И вот Берл подумал, зачем кататься туда-сюда по четыреста миль и везти их домой? Думаю, он никогда их из штата и не вывозил. Уводил в лес, душил, может, насиловал, а потом закапывал. Они были для него деньгами в банке. Страховкой на тот случай, если Фридл пойдет против него.
– И все же они оказались в церкви, – сказал Висенте.
– Лично я, – снова заговорила Джейми, – думаю, что церковь, а особенно эта потайная стена, стала своего рода… местом особых полномочий для Берла. Оттуда он мог наблюдать, как его жена занимается сексом с другими мужчинами. Он мог оставить свои следы по всему офису.
– Пометить свою территорию, если сказать другими словами, – вставил Хойл.
– Именно, – сказала Джейми. – Вполне вероятно, что у него самого выработался фетиш к этому месту. Там он чувствовал такую силу. Словно в личном царстве.
– И окруженный, – сказал Хойл, – трофеями его войны со всем миром.
– Сознание Берла – то еще крысиное гнездо, – пожал плечами Демарко. – Пока что мы можем только догадываться о его мотивах.
– Я вот, – заявил Хойл, макнув песочное печенье в чай, – с удовольствием послушаю эти догадки.
– В том поместье все шло прекрасно, – сказал Демарко после паузы. – Каждый раз, когда доктор хотел построить новое здание, Берл был за главного. Делал покупки, нанимал бригаду, забирал оставшиеся суммы себе.
– И понимал, – добавила Джейми, – что Фридл не станет жаловаться. Ведь Берл знал слишком много.
– И однажды, по какой бы то ни было причине, гнойник приглушенной когда-то обиды Берла на Ройса все же прорвался. Поэтому он выкопал тела, превратил их в скелеты и нашел им новый дом. За что Ройс, как он полагал, когда-нибудь заплатит свою цену.
– Может, у Берла даже изначально был этот план, – добавила Джейми. – С первой девушки. Возможно, он никогда и не прекращал пытаться отомстить Ройсу.
– И все же, – сказал Хойл, подняв палец вверх, и задумался над тем, что хочет сказать. – Та забота, если можно это так назвать, которую Берл проявил к останкам жертв. Кости были начисто вымыты. Убраны все остатки одежды. И даже их волосы. Кто-то даже назвал бы такое отношение «благоговением».
– Этому я могу придумать два объяснения, – сказала Джейми. – Первое: Берл – собственник. Ему нравится иметь абсолютный контроль над теми вещами, которые он считает своими. Доктор Фридл назвал его «скрупулезным», а миссис Фридл назвала «собственническим». Этим и может объясняться подобное его поведение.
– Он таким своеобразным способом, – размышлял Хойл, – сохранил личность каждой жертвы, а не просто собрал все кости в кучу.
Джейми кивнула и продолжила:
– А другая теория базируется на особенностях его возбуждения. Некоторые исследования связывают преступность с низким уровнем возбуждения в головном мозге. Некоторые люди наследуют нервную систему, невосприимчивую к нормальным уровням стимуляции.
– И так они поднимают этот уровень? – спросил Демарко.
– Опасная деятельность, асоциальное поведение, преступления, сексуальная распущенность, все, что считается девиантным или извращенным, – кивнула Джейми.
– Включая, – снова вставил Хойл, – скрупулезное и одержимое очищение костей своих юных жертв.
– Господи боже, – покачала головой Розмари. – Какое у него сознание. Я с содроганием думаю о том, что такие люди вообще существуют.
– К сожалению, – заметил Хойл, – их очень много. Только не у всех есть возможности.
Они все затихли на какое-то время. Хойл отряхивал крошки с коленей. Свет за окном затухал, поэтому комната становилась все темнее.
Первым встал Демарко и пожал руки собеседникам. Джейми последовала его примеру, но под конец Розмари сжала ее в долгих объятиях.
– Увидим ли мы вас снова? – спросила Розмари перед тем, как выпустить руки Джейми.
Джейми повернулась к Демарко за ответом.
– «История никогда не прощается, – сказал он. – История говорит: «Еще увидимся»».
– Прекрасная цитата, – восхитился Хойл. – Эдуардо Галеано. Просто прекрасная.
Часть VI
Я стану водяным колесом, вращающимся и вбирающим твой вкус, пока движется вода.
Глава сто пятьдесят первая
Вечером они немного посидели на крыльце бабушкиного дома, мягко покачиваясь на качелях, скребя ногами по доскам. Они оба не испытывали особой потребности ни в разговоре, ни в чем-то еще кроме присутствия другого, сплетенных рук, ее головы на его плече. Свет померк, все остыло, и в полумраке запах летней клетры стал сильнее, благоуханнее, чем в любую другую ночь.
– Должна признать, – сказала ему Джейми, – ты был почти нежным тогда с Висенте.
– Я понимаю его разочарование, – пожал он плечами. – Ройс лишил его работы. И все еще пытается лишить всех денег.
Качели так и скользили вперед-назад, вперед-назад.
Время от времени где-то лаяла собака, но в остальном ночь казалась Демарко сверхъестественно тихой. Почти как те октябрьские ночи, которые он помнил еще из детства – когда он достаточно подрос, чтобы после наступления темноты одному выходить из трейлера и отправляться бродить по лесу или искать поле, откуда можно было бы изучать звезды.
Крик гагары где-то вдалеке удивил их обоих. Отчаянный в своей пронзительности, он начинался низко, затем поднимался на несколько тонов выше, а затем снова возвращался к первоначальному.