этом судить. Судите же.
Что может остановить и изменить вращение целой планеты? — спрашивает Великовский. Единственной мыслимой причиной такого явления, отвечает он, может быть только воздействие на эту планету какого-то иного небесного объекта сравнимой массы. Приближаясь к ней со стороны, противоположной ее вращению, такой объект, согласно законам небесной механики, в принципе может — благодаря гравитационному и приливному воздействию — постепенно замедлить это вращение и даже приостановить его совсем; если это происходит достаточно «постепенно», такая остановка будет и достаточно «мягкой» (хотя, как мы увидим, ее последствия и в этом случае не перестанут быть катастрофическими). Удаляясь по соответствующей орбите, этот небесный объект в принципе способен заново «раскрутить» планету — и тогда Солнце снова двинется по ее небосводу, но, конечно, не совсем так, как прежде.
Именно это, говорит Великовский в «Столкновении миров», и произошло с Землей в середине второго тысячелетия до нашей эры. Именно это космических масштабов столкновение представлялось потрясенным очевидцам в разных местах земного шара титанической «битвой в небесах».
Небесная механика не исключает возможности столкновения Земли с другими космическими телами — метеоритами, кометами и даже астероидами. Хотя вероятность такого столкновения, как показывают точные расчеты, чудовищно мала, тем не менее следы падения по крайней мере нескольких гигантских астероидов и метеоритов до сих пор сохранились на поверхности нашей планеты — в виде огромных кратеров на Юкатанском полуострове, в Аризонской пустыне, в Австралии, возможно — на Подкаменной Тунгуске в Сибири. Многие ученые полагают, что Тихий океан возник тоже в результате столкновения — только еще более древнего и с еще более громадным астероидом. Практически общепризнано, что Луна образовалась в результате куда более катастрофического (хотя и более древнего) столкновения. Уже в наши времена были опасения, что Земля может столкнуться с астероидом Икар, и подобные опасения привели к созданию сейчас специальной всемирной службы слежения за всеми «опасными» астероидами. Короче, сама по себе идея «столкновения миров» вполне приемлема для современной науки. Великовский ее только конкретизирует: катастрофа была, по его мнению, вызвана столкновением не с астероидом, а с гигантской кометой. Ведь объяснение некоторых особенностей библейского рассказа требует, по Великовскому, наличия газового «хвоста» — а такие хвосты бывают только у комет.
Слово «столкновение» в данном случае следует понимать, конечно, фигурально: комета, по Великовскому, не столкнулась с Землей «лоб в лоб», а лишь прошла в непосредственной — но катастрофически тесной — близости от нее. Столкновением это было только в астрономическом смысле. Тем не менее и такое «прохождение вблизи» должно было повлечь за собой чудовищные по характеру и размаху последствия. Когда Земля вошла в хвост кометы, содержавшаяся в нем «пыль» могла осесть на поверхность морей, озер и рек, и если она включала красные частицы окислов железа, то должна была окрасить мир в страшный «кровавый» цвет. Великовский принимает эту возможность за факт и тут же напоминает, что этот пугающий феномен зафиксирован не только в библейском рассказе об исходе и папирусе Ипувера, но и во многих других древнейших источниках.
Затем, по мере сближения с ядром кометы, Земля должна была войти в те области кометного хвоста, где пыль уже перемешана с камнями значительной величины, окружающими ядро; это, говорит автор, должно было неизбежно привести к бомбардировке земной поверхности нарастающим по интенсивности каменным дождем — и действительно, привлеченные Великовским источники сообщают и о чудовищном «граде небесных камней». Но одновременно плотная часть кометного хвоста должна была все сильнее поглощать солнечный свет: поэтому над Землей наверняка сгущался мрак, освещаемый разве что чудовищными электрическими разрядами. Со стороны такие космические «молнии» вполне могли выглядеть как гигантские «огненные столпы», вроде того, что так ярко описан в Библии. Вот вам и «научное» объяснение еще одного библейского феномена, который неверующие объявляют невозможным.
«Столкновение» должно было, однако, сопровождаться и другими, не менее устрашающими явлениями. Резкое изменение температуры не могло не вызвать ураганных ветров; гравитационное притяжение приближающегося к Земле космического тела должно было породить огромные приливные волны; то же притяжение не могло не поднять к поверхности жидкую огненную магму, которая потоками лавы рвалась через вспучившиеся горные вершины, превращая их в вулканы; смещения в земной коре не могли не вызвать череду сильнейших землетрясений. И опять-таки — все эти явления, которые должны были сопровождать столкновение миров, действительно были зафиксированы очевидцами катастрофы: мы находим их описание как в библейском рассказе об исходе, так и в многочисленных преданиях и легендах иных народов Земли.
Более того — даже такая странная деталь, как выпадение «манны небесной», из загадки превращается в очередное подтверждение его гипотезы: углеводородные соединения, обнаруживаемые в хвостах комет (а также способные образоваться в атмосфере в специфических условиях «столкновения»), должны были выпадать на поверхность Земли в виде странных, пригодных в пищу осадков. Ведь вся наша пища, в конце концов, состоит из углеводородов, не так ли? Попадая в воду, такие осадки придавали ей характерный молочный цвет; не в этом ли объяснение слов о реках, «текущих молоком и медом»?
Разорванные притяжением кометы воды мелких морей могли обнажить вековечное дно, а затем сомкнуться над ним снова: именно этим Великовский объясняет известнейший эпизод с переходом евреями «Тростникового моря» и гибелью в нем фараона; совпадение маловероятное, почти чудесное, верно — но ведь не абсолютно невозможное, не так ли? Все же остальное в библейском рассказе: «казни египетские» с их окрашенным в кровавый цвет миром, землетрясениями и прочими деталями; «огненный столп», словно путеводный знак, указующий дорогу в пустыню; грохочущая извержением вершина горы Синай, где Моисей сподобился Откровения; благодатная «манна», которая спасала евреев все время их странствий, — все это уже объяснено, и все эти объяснения, как мы видели, вполне непринужденно вписываются в картину столкновения Земли с кометой, как ее описывает Великовский, и даже с необходимостью следуют из нее. Но это лишь начало.
Сорок лет скитались евреи по пустыне; еще двенадцать лет прошло до сражения в Аиалонской долине, когда Солнце остановилось по приказу Иегошуа бин-Нуна. Между «чудесами исхода» и «чудом остановки Солнца» пролегло 52 года. Но какое потрясающее и знаменательное совпадение: аборигены Мексики, как это следует из их легенд, тоже ожидали катастроф через каждые пятьдесят два года! Более того — они ожидали, как это свидетельствуют их обряды, вполне определенных катастроф: наступления вечной ночи и окончательной гибели человеческой расы. Когда же это не происходило, огромный благодарственный костер возвещал собравшимся толпам, что наступил «новый цикл милосердия». Но что самое поразительное — этот цикл одновременно был в их календаре новым циклом планеты Венера!
Упоминание о Венере немедленно вызывает в памяти еще одну знаменательную деталь — еврейский обычай пятидесятого «юбилейного» года. Число 50 «слишком близко», по словам Великовского, к загадочному 52-летнему «циклу катастроф» и потому «наводит на размышления». И действительно, у евреев (как, между прочим, у тех же мексиканских майя) с этим числом (точнее — с этим 50-м годом) был связан ритуал «очистительной жертвы»: в пустыню отправлялся жертвенный барашек для ублаготворения злобных разрушительных сил; а силы эти были известны под общим названием Азазель. Но это название — всего лишь синоним «падшей звезды», иначе именуемой Люцифером. Миф о «падшей звезде» существовал и у египтян — они называли ее Сет-Тифон. Арабы приносили аналогичные жертвы в честь звезды аль-Узза. Анализируя древние мексиканские, римские, греческие, китайские, бурятские, эскимосские и другие источники, Великовский всюду обнаруживает мифы о зловещей, «павшей на Землю» звезде, и всюду они, по его утверждению, отсылают к одному и тому же небесному телу — к планете Венера (к сожалению, он не указывает, каким именно образом буряты или эскимосы фиксировали, что в их сказаниях речь идет именно о Венере). Вплоть до какого-то момента древнейшие астрономические мифы, утверждает Великовский, знали всего четыре планеты: Меркурий, Марс, Юпитер и Сатурн; Венера появилась в них позже, и это появление у всех народов связано с «падением звезды», иными словами — с какой-то космической катастрофой. Напрашивается очевидный вывод: Венера и была той загадочной «кометой», которая «столкнулась» с Землей в середине второго тысячелетия до нашей эры. Венера — поздняя гостья в Солнечной системе. Это комета, ставшая планетой. Как это могло произойти?
Обратимся снова к древним источникам. Все они говорят о каких-то двух катастрофах, разделенных 52-летним промежутком (здесь Великовский — видимо, для большей убедительности — приписывает бурятам, эскимосам, грекам, китайцам и всем прочим названным им народам то, что раньше говорил только о древних евреях и «мексиканских аборигенах», то бишь майя). Иными словами, столкновение кометы Венера с Землей не было единоразовым. И вот почему. Вторгшись в Солнечную систему, чудовищная хвостатая гостья не просто пролетела сквозь нее в непосредственной близости от Земли. Не только она своим притяжением вызывала на Земле гигантские катаклизмы, но и земное притяжение, в свою очередь, повлияло на комету. Оно искривило ее орбиту и тем самым превратило эту орбиту в периодическую. Вместо того чтобы умчаться в межзвездную пустоту, комета Венера, обращаясь по новой, уже периодической орбите, спустя 52 года снова стала приближаться к Земле — и вот тогда-то она так замедлила ее вращение, что вызвала «остановку Солнца», смещение сторон света и изменение сезонов. Видимо, говорит Великовский, одним из частных последствий этого второго «столкновения» было потрясшее весь Ближний Восток землетрясение, в результате которого рухнули стены Иерихона; по мнению Великовского, это куда более научное объяснение «иерихонского чуда», чем рассуждения о каком-то «резонансе» каменной кладки стен со звуками еврейских труб. (Любопытно, что поэт Анри Волохонский однажды предложил еще и третье, не менее убедительно объяснение: согласно ему, иерихонские стены были, возможно, построены на костях умерших людей, и, когда эти кости услышали зов труб, они решили, что настал день Страшного суда, когда, по словам пророка Иезекииля, кости должны облечься плотью, и потому поспешили восстать, опрокинув крепостные стены.)