«Разве что самим порешить этого мудака раньше… но это слишком нереально».
– В общем, налей себе на два пальца коньяку, выпей и морально готовься к поездке, – сказал Скотти. – Надо решить текущие вопросы, дальше что-нибудь придумаем… а вместе или порознь – это уже сам решишь, когда придет время.
С этими словами он снял телефонную трубку и принялся набирать чей-то номер. Постояв еще немного, Нельсон развернулся и пошел к дивану. Плюхнувшись на мягкие подушки, бросил взгляд на графин с коньяком.
«К черту. Не знаю, что там будет на этой встрече, но являться на нее выпившим точно не стоит».
Следующие двадцать минут Нельсон провел, искоса наблюдая за Скотти. Треск вращающегося телефонного диска сменялся чередой вопросов, после чего этот короткий цикл повторялся вновь. Скотти будто перешел в особый режим обработки информации: говорил только по делу, безэмоционально, негромко, а потому часть фраз сидящий на диване Нельсон попросту не разобрал.
«Ничего… сам расскажет, если сочтет нужным».
Глядя на друга, проходимец никак не мог выкинуть из головы мысли о его циничных экспериментах с бродягами. Как мог тот Скотти, которого Нельсон знал и по-своему любил все эти годы, делать что-то подобное? Хотя, может, того, прежнего Скотти давно уже нет? Не живет ли Нельсон прошлым, опрометчиво полагая, что старый друг ничуть не изменился за последние десять лет и что все это – лишь образ, за которым скрывается его товарищ, добрый, совестливый и готовый в любую минуту прийти на выручку?
«Похоже, я сам себе идиот. Он полжизни общается со всяким сбродом, с бандитами, ворами, членами банд, платит им, чтобы быть в курсе всего… Неудивительно, что он изменился. Куда более удивительно, что я никак не могу свыкнуться с этой мыслью».
И тем не менее Нельсон твердо решил, что обратился к Скотти в последний раз. Они помогут друг другу, а потом распрощаются навсегда. Такой вариант казался самым честным из всех возможных.
– Да? Ну хорошо, давай, – промурлыкал Скотти, задумчиво постукивая ручкой по столешнице. – До связи.
Он бросил трубку на рычаг и, подняв глаза на друга, сказал:
– Так, своих информаторов я озадачил… посмотрим, что и когда они найдут…
– Побыстрей бы, – со вздохом произнес Нельсон.
– Ну сам понимаешь, дело такое… может статься, уже сегодня что-то всплывет, может, завтра, а может, их вообще не найдут…
Видя, как хмурится Нельсон, Скотти поспешно добавил:
– Но это, разумеется, только один из вариантов, о котором и думать не стоит.
Он встал с кресла, быстрым шагом подошел к вешалке и снял с нее темно-серую куртку.
– Легко тебе говорить, – проворчал Нельсон.
– Пожалуй, действительно немного полегче, чем тебе, – согласился Скотти, засовывая руки в рукава. – Не меня ведь озадачили одновременно складник и Арчи Фостер. Но сейчас ты должен довериться мне, Нельс. У меня холодная голова и опыт в подобных делах. Вдобавок мы все еще друзья – по крайней мере, до того момента, как я в очередной раз тебя спасу и ты опять пропадешь.
Он ослепительно улыбнулся проходимцу и, подхватив с вешалки миниатюрную фетровую шляпу с полями, добавил:
– Да и потом… самое страшное, что с нами может случиться, – это смерть. Так стоит ли из-за этого слишком уж переживать?…
Распахнув дверь, он вышел наружу, и Нельсон, не говоря ни слова, последовал за своим товарищем.
– Прекрасный эль, согласись, Том? – отхлебнув из бутылки, спросил Кейси.
Альбинос покосился в его сторону и, пожав плечами, ответил:
– Ну да, вроде бы вкусный.
– Можно было взять вина, с сыром замечательно идет, – сказал бородач, словно не слыша, что сказал альбинос. – Но пить вино с утра как-то… не комильфо.
«Как будто эль с утра чем-то лучше!..» – фыркнул Томас про себя, но вслух сказал лишь:
– Я вообще редко пью.
– Не переживай, – подмигнул ему Кейси. – Еще научишься. Какие твои годы!..
Альбинос едва сдержался, чтобы не съязвить. Его одолевали чертовски противоречивые чувства; ему хотелось одновременно уйти и остаться. Они с Кейси были удивительно разными и в то же время дико похожими. Страсть бородача к выпивке и топорные шуточки немного раздражали, но подвальчик, в котором жил новый знакомец Томаса, очень напоминал его собственный – такой же аскетичный, все нужное и ничего красивого. Единственная разница – куча бутылок в углу.
«Впрочем, каждый глушит тоску по-своему».
Томас припомнил вчерашний вечер, проведенный в хмельном тумане, и устыдился собственного пренебрежения.
«Нашелся моралист… Сам вчера едва ноги волочил…»
– А ты чего такой задумчивый, Том? – спросил хозяин подвала, покосившись в сторону альбиноса. – Тебе неуютно?
– Да не то чтобы… но вообще я редко бываю в гостях, – признался Томас. – Наверное, непривычно просто.
– То, что ты назвал эту… нору моим домом, звучит так странно, – хмыкнул Кейси. – Сам я обычно говорю, что просто тут живу. А дом… настоящий мой дом давно сгинул.
Его взор, и без того размытый выпивкой, ненадолго совсем утратил фокус. Томас мог только догадываться, что нашло на хозяина подвала. Возможно, он вспоминал о временах, когда был куда более успешным и счастливым, чем сейчас. Возможно, просто жалел себя, непутевого, совершившего кучу глупостей за свою странную жизнь.
«А возможно, и того и другого понемногу».
– Я тоже живу в подвале, – желая как-то поддержать Кейси, вставил Измеритель. – И не вижу в этом проблемы, если честно. Все, что нужно, под рукой, а чего нет – значит, оно мне и не нужно.
– Верно, черт побери, – помедлив, усмехнулся бородач. – Ну я тоже не очень-то и переживаю, не думай… просто раньше жил в месте поприятней немного… скучаю по тем временам. Но это хрень, пока есть эль!
Он поднял вверх руку с темной бутылкой и, подмигнув Томасу, выпил. Измеритель дождался, пока кадык Кейси перестанет ходить вверх-вниз, после чего наконец задал вопрос, мучивший его с самого момента знакомства:
– А скажи, зачем члену Братства Последнего Дня револьвер?
– Ну начнем с того, что мы называемся Вестники Исхода, – глумливо ухмыльнулся бородач. – Хотя на это, в общем-то, всем плевать – пусть хоть Шлюхами Сатаны называют, лишь бы платили исправно… А револьвер нужен, чтобы давать отпор всякой мрази, вроде того тугодума… как там его звали?
– Стивен, – угрюмо ответил Томас.
– Во-во. Елки-палки, неужто это чудо однажды и к нам пожалует? Хотя… у нас с ним разговор короткий получится…
Бородач осклабился, и Томас, глядя на него, невольно поежился – очень живо представил, как Кейси и десяток его собратьев в упор расстреливают из револьверов бедолагу Стивена.
«Хотя черт его знает, кто хуже – горластые Вестники Исхода или докучливые «стервятники»… Наверное, все же вторые: первые, по крайней мере, не пытаются вытянуть из меня денег!»
– В общем, я бы и тебе советовал обзавестись каким-нибудь стволом, – покосившись на альбиноса, сказал Кейси. – Лучшего средства против таких сволочей природа не придумала. Однажды помашешь револьвером у него под носом, и он потом десять раз подумает, прежде чем снова к тебе соваться!
– Я учту, – пообещал Томас, благоразумно не уточняя, что именно собирается учесть.
Они посидели недолго в тишине, неторопливо попивая эль из бутылок. В компании с Кейси было неожиданно здорово молчать – ты знал, что в любой момент можешь задать вопрос и услышать ответ, и как-то это… успокаивало. У альбиноса никогда не было настоящего друга, и теперь он инстинктивно тянулся к любому человеку, готовому общаться с ним как с равным. Пусть даже человек этот был пятидесятилетним бородатым пьяницей, состоящим в странной шайке Вестников Исхода.
– А много у вас платят за эти вот… публичные выступления? – спросил Томас.
– А что? Хочешь к нам податься? – лукаво сощурился бородач.
– Да нет, альбиносу нельзя подобным заниматься. Порешат прямо на месте, никакой ствол не спасет. С тех пор как магия стала покидать город, меня и так ненавидят больше обычного…
– Чего это вдруг? – недоуменно выгнул бровь Кейси.
– А ты не слышал теорию, что это мы во всем виноваты? – неуверенно хмыкнул Измеритель.
– Нет.
– Серьезно? А я, честно сказать, думал, от вас это и пошло…
– Ты очень добр, Томми.
– Просто пытаюсь быть честным. В общем, не знаю, какая сволочь это сочинила, но среди хозяев магических лавок ходят упорные слухи, что кавардак с магией – следствие заговора Измерителей, которые придумали какую-то… антимагию… или машину по уничтожению волшебства… Короче, версий много, но суть одна: именно мы, альбиносы, повинны во всемирной утечке магии!..
– Надо же, – хмыкнул Кейси. – Как обычно, главное – не решить проблему, а найти виноватого. Люди такие… люди.
Он снова поднес ко рту бутылку, чтобы выпить остатки эля, когда в железную дверь подвала постучали, да так, что с потолка у входа крошка посыпалась. Кто-то явно очень хотел, чтобы его впустили внутрь.
«Как бы это не Стивен к нам пожаловал с подкреплением», – опасливо глядя на дверь, подумал Томас.
– Кого там принесло? – проворчал Кейси.
Кажется, вставать с дивана он изначально не собирался, однако когда постучали снова, бородач все-таки поплелся открывать.
– Ты никого не ждешь? – вдогонку спросил Томас.
– Да вроде бы нет, – равнодушно пожав плечами, ответил Кейси.
«Но при этом спокойно идешь открывать… Какой ты… странный все-таки… или смелый… или пьяный…»
Альбинос нервно заерзал на диване, морально готовясь к худшему.
Остановившись у двери, Кейси взялся за ржавую ручку. Томас облизал пересохшие губы. Свободной рукой бородач вытащил из кармана верный револьвер и взвел курок.
Несколько мгновений Кейси стоял не шевелясь – видимо, до последнего надеялся, что незваные гости уйдут. Но затем невидимка обрушил на дверь очередную серию ударов, и Кейси, прочистив горло, хрипло вопросил:
– Кто?
– Свои, – пробасили снаружи. – Открывай.