…Тут, получается, взвод примерно положили. В серых мундирах, довольно-таки современного вида, вон, пуговицы крашенные, полевые, обуты правда в эдакие ботинки и сверху кожаные заколенники пристегнуты, на головах кепи незнакомого вида. Эмблемки на петлицах с коронами, непривычные, шевроны на рукавах, нашивки… ладно, потом обдумаю, есть уже наметки, есть. На смешных, коротеньких погончиках — у нескольких полукруглая лычка, у троих — по эдакому треугольнику на погоне… Сержанты что ли? А вот этот дядька — даже на погон глядеть не надо, был их командир. Хотя и погон у него заметный — вроде как старый старшинский, с лычкой буквой «Т». Но и так по свирепой усатой морде видать. Эк его — аж три штуки в грудь. Кобура на поясе, полевая сумка — ну, мимо таких вещей никто не проходит, полевая сумка это серьезно. Все солдаты с ранцами, у всех, кроме командиров — лопатки, штыки в ножнах. У сержантов, наверное ком-отделений, тоже револьверы. А вот гранат — ни у кого нет. Эге, еще один штришок, эге… Фляги с водой, котелки на ранцах, плащ-палатки скатанные снизу подвязаны, сверху скатки. Чорт, да ведь, если я и вправду «попал» — то, если конечно ничего не случится — я пока сыт, вооружен… одеться бы еще, что ли? А то камок драный «фхлам», да и, по законам жанра — нафиг его. Не место ему тут. Но, вот вопрос — во что переодеться? С солдат снимать — нет уж. И дело не только в том, что противно и прочее — потерпел бы, право слово. Да вот только…
Во-первых, чистого и целого, пожалуй, не найти. Все порубано-прострелено и в кровище.
Во-вторых, чорт его пока поймет, чья это форма, кто этих ребят и за что. Может, проще, чем форму одеть, сразу мишень на спину приладить.
В-третьих… не нравится она мне. Покрой дурацкий, и не особо удобный. Тесная на вид. Может, конечно, подраздуло уже трупы, но все равно. Обойдусь.
Еще раз пошарил в телегах — в одной из них мельком отметил несколько ружей — ага, тоже посмотрю потом, а в другой удачно отыскал кучу одежды. Выбрал что-то типа нашей брезентухи, навроде горки, только попроще. Тут же отыскались и сапоги — сшитые явно вручную, но крепко. Подошва по-старому, на гвоздиках… Не кирза, натуральная кожа, однако. Не просто то, что надо, можно сказать — мячта. Хотел было переодеться, да подумал, что надо бы и белье найти. Тут уж решил не брезговать — морщась от запаха — жара, что поделать, стянул ранец одного из солдат, комплекцией примерно с меня, вытащил содержимое. Еда — сухари, вполне обычного вида консервные банки, квадратные, с ключиками, какие-то невзрачные бумажные пакеты, судя по всему — типа сухих супов, что ли. Опа — да ты, братец, нарушитель дисциплины, причем закоренелый. Выпала книга в переплете кожей, на застежке. Открыл почти на автомате, листнул пару страниц… а дальше там плоская фляжка, и отчего-то сдается мне, что там ничуть не вода.
Проверил — да, спирт-не спирт, но, вроде, весьма хороший самогон. Ну, а что ж, выбрасывать что ли? Владельцу оно уже без надобности, да и командир его уже не накажет… Еще в ранце нашлись несколько пачек патронов, в вощеной бумаге, перевязанные нитками, чехольчик с масленкой и прибором для чистки, мешочек с мыльно-рыльными принадлежностями стандартно-казенного вида, и то, что я искал — чистая смена белья и портянки. Ну, спасибо, солдатик, тебе оно все равно более не надобно. Переоделся, обул сапоги — и, позаимствовав у того же бедолаги-солдата саперную лопатку, закопал свою одежку, старательно засыпав под небольшим песчаным откосом у дороги. Ну, теперь совсем хорошо. В телеге прихватил и брезентовый рюкзак — он мне показался удобнее армейского ранца, да и не такой приметный. С виду вполне как наш старый советский рюкзак туриста, «канадского типа». Задумался, что в него сложить — ясно, что у всех этих парней в ранцах примерно такой же набор…
Вот так внезапно и бывает — сидишь себе, думаешь — а потом обернуться не успеешь — а хищник уже прыгнул и вцепился тебе в горло. Жаба — самый страшный зверь. И ведь сколько знал народу, сгинувшего от жадности — но тут ничего поделать не смог — переворошил все телеги наскоро и не нашел кроме ружей ничего более стоящего, стал работать трофейшиком… или мародером.
Первым делом отложил винтовки и патроны к ним — вышла немалая куча. У всех солдатиком было всего по паре обойм, остальное, штук двадцать — в патронташе на портупее. Присмотрелся повнимательнее к патронам. Еще один штришок… Пошел было дальше собирать железо — и тут вдруг нашел подарок. Полез снимать портупею с командира — и, нагнувшись, заметил под телегой еще одну винтовку. Точнее — карабин. Похоже, это его, командира, и есть, когда командир упал — отлетел карабин под телегу. Потому может и не взяли… хотя тут вообще ничего не брали, похоже. Вытащил карабин — и понял, что это я фиг кому отдам. Остальные-то винтовки были вполне в размере, ну, точнее сказать — вроде наших драгунских, или немецкого девяносто восьмого «К», то есть не совсем длинные, как пехотные, но и не коротенькие. А этот… больше всего напоминал изящный карабин манлихер-каркано, итальянский, из которого, как считается, Ли Освальд президента Кеннеди завалил.
Тот карабин, правда, был довольно убогой конструкции, но маленький и удобный. Этот же сделан, как и винтовки, похоже, затвор взаимозаменяемый… но ствол короче, и прицел очень простенький — простая щелкалка на три дистанции — «1», «3», «5». Ну, а мне то куда больше, с моими умениями — как раз. Странно правда, на наших мосинских карабинах даже в Отечественную, когда ясно было что дальше трехсот метров никто не стреляет точно — и то размечали до тысячи. Но, повторю, мне в самый раз и так. Штыка вот только на карабин не предусмотрено — ну да и хрен с ним. На винтовках штыки есть, правда вида и качества похабного, вроде эрзац-штыков немецких. А вот шомпола что на винтовках что на карабине нормальные, как в русской винтовке — цельный, не составной как в маузерах. Экономия на весе и сложности это копеечная, а вот чистить, особенно в одиночку — куда как проще. В карабине к тому же, в прикладе оказалось гнездо, а там пенальчик с принадлежностью, как в Калашникове.
Вышло у меня в общем два десятка винтовок и под пару тысяч патрон. Кроме того, снял с сержантов и командира револьверы. Револьверы тоже непривычные. Барабан не съемный, как у нагана, гильзы по одной выбивать надо. Но сделано не как в нагане, а гораздо удобнее — шомпол закреплен не под стволом, откуда его еще доставать надо, а рядом, как раз напротив каморы. Видел я такое в музее, даже в руках покрутил — удобно выходит. Дверку сзади открыл — курок отключился. Дальше знай себе щелкай самовзводом — каждый раз камора строго напротив шомпола — им раз — и выбил гильзу, а потом отпустил и он на пружинке на место встал, снова на спуск, и опять. Шесть секунд — и барабан пустой, только свежие патроны набить. Удобно, хотя этот шомпол сбоку конечно немного мешается с непривычки.
Патроны к револьверам здоровенные. Длинные и калибра миллиметров десять. А пули свинцовые. Патроны, как и на наших нагановских кобурах — в кармашке, двенадцать штук, на два барабана. Да в ранцах у командиров по пачке патронов было.
Кроме того, у двоих — сержанта одного и солдата поднял револьверчики, как их вроде называют, «бульдог». Маленькие, кургузые, на пять патронов — но калибра здоровенного, хоть и с коротким патроном. Этакая карманная гаубица. Патронов к ним нашлось немного, но к таким много и не надо — все одно перезаряжать их долго, как наган, тут дело такое — на крайний случай эти револьверы. Не понравились они мне — патрон не впечатлил. Больно гильза коротка, мощности, наверное, мало. Ну его.
А вот у еще одного солдатика отыскалось кое-что поинтереснее. Пистолетик двуствольный. Кажется, такой тип пистолетов «дерринжером» зовут — несамозарядный, переломный. Из такого, говорят, уже другого американского президента грохнули — Линкольна. Но, тут пистолетик был не вполне обычный. Классические дерринжеры — они изящно-неуклюжи, как ветеран в обществе старшеклассниц. А этот — чистое дитя прогресса. Больше всего похож на классический «браунинг» (эх, вот что отыскать бы!) — плоский, рукоять пистолетная… Кстати, вспомнил, на что похож — в Советском Союзе для диверсантов делали такие пистолеты, несамозарядные, под специальный бесшумный патрон.
Открыл стволы, вытащил патроны — ого, такой же, как в военном револьвере — серьезный патрон! Пощелкал пустым — ну, ясно, самовзвод, предохранителя нет, как и прицельных. Ну так оно ему, ни то, ни другое, и не надо. В рукоятке снизу видны донца — еще два патрона, запасные, сидят. Разумно, однако. Игрушка однозначно понравилась, тем более что с ней была и «кобура» — эдакий хомутик с ремешком, так что можно закрепить пистолетик где угодно на теле. Всего два патрона, зато весьма мощных, судя по всему, да в компактном и надежном, надеюсь, оружии — оно самое то, что надо «на всякий случай».
Нацепил на себя портупею, навесив побольше подсумков с обоймами, винтовку на плечо, пистолетик пристроил в рукаве. Остальные револьверы свалил в кучу — не понравились они мне особо, да и не умею обращаться я с ними. Вот в упор шарахнуть из пистолетика, или с винтовкой обращаться — это другое дело.
Заодно распотрошил ранцы всех, кроме нескольких, у кого совсем прубано со спины да в кровище измазано было. Отложил еще белья и портянок — вещи нужные, свалил еду и котелки с ложками-кружками в кучу. Патроны и принадлежности собрал еще раньше. Плащ-палатки, у кого уцелели, взял. Стандартные комплекты рыльно-мыльных, у кого-то — получше, свои. Пара книг. Две бутылки — с вином и с чем-то покрепче. С десяток трубок и пачки табака. У одного солдата к ранцу прилажеа была парусиновая сумка со всякими бинтами — медик, значит, был. Потом проверил — у каждого в кармашке ранца тоже какое-то подобие индпакета. Выгреб до кучи, даст Бог — не пригодится.
Отдельно сложил деньги. Купюр ни у кого не нашел — зато железяки… не уверен, но вот эти — похоже серебро, а вот эти — очень смахивает на золото. Ну и мелочь конечно. Монеты незнакомые, совсем, цифры непривычно стилизованны. В полевой сумке из полезного оказался только компас — карты не было. С остальными бумагами разберусь позже, тут тоже еще одна зацепка. Больше по привычке, пребывая в задумчивости, прошел по всем, ища документы и обрывая