Нет уж, к чорту!..А ведь потом — Революция, бардак, Октябрьский переворот, Гражданская… расстрелы, банды, стрельба и рубка, голод, тиф… Тьфу, бля, — «уж лучше бы я улетел в какой-нибудь другой город» — воистину так. Вот прилетело бы чего помощнее — глядишь, закинуло бы меня лет на тридцать-сорок подалее — в царствование Александра Третьего — Миротворца. Никаких тебе войн… а до этого всего дерьма глядишь я и помереть бы успел… Эх! — …
Волчий вой отвлек от этих мыслей — выли теперь где-то ближе. Не то что близко — но тот был совсем далеко. На пределе слышимости — а этот позади, далеко конечно, но слышно гораздо лучше. Проверил рукой винтовку и револьвер… надо будет и еще винтовок пару зарядить, да и револьвер еще один, бульдог, тоже зарядить, и поблизь засунуть. Вывернется, мало ли, десяток волков — чтобы не мешкаться.
Некоторое время ехали молча… то есть, и до того ехали естественно, молча — Зорька молчит по природе своей, она ж не тот конь из мультика, а я тоже особо не разговариваю — не с кем, а самому с собой — пока зрителей нет, косить под дурака даже для тренировки лениво. Да и без надобности — мне достаточно повторить по памяти последнее обращение Президента об экономическом росте и развитии демократии и свободы России — и тутошние меня разом сволокут в дурку. Так что «молча» — больше в смысле того, что не думал ни о чем, прислушиваясь. Но ничего не менялось, луна так же мягко подсвечивала через дымку, дорога петляла… да и не сказать даже, петляла, тянулась просто неровной лентой, немного извиваясь промеж пологих холмов. Ночь уже вступила в полные права — ночные птицы вовсю приступили к своим насущным делам, далеко впереди заухал филин, кто-то мелкий — мыши, суслики, или кто там еще? — суетились и шуршали в траве по сторонам дороги, раза два что-то темное перебежало дорогу — небольшое, размером с маленькую кошку. Стало совсем прохладно, и после дня опустилась не то что сырость — но как-то все освежилось, нахлынули запахи — травы, разные, вперемешку… Дышалось очень легко, как в лесу почти. Проехали-то мы, выходит, не так и мало — соскочив размять затекшие от долгого сидения на не самой комфортабельной скамейке ноги — пошел рядом — и с удивлением отметил — Зорька вроде идет лениво, не торопясь — а скорость-то — как у быстро идущего налегке человека! Выходит, поболее пяти километров в час. Значит, прилично уже отмахали. Забрался обратно, едва не попав под колесо, снова укутался в плед — спать пока не особо и хотелось, но весьма посвежело. Снова постепенно вернулся к мыслям. Значит, надо мне как-то легализоваться. Косить под раненного-контуженного — и в глушь. Но все равно документы надо. А откуда взять? Ну, если свой опыт немного приложить… в рюкзаке увесистый мешочек с монетами — и целая телега годного имущества. Надо только найти, кому это все сбагрить — и не получить заточку в печень. А на вырученные от сдачи металлолома деньги тимуровцы купили для школы… то есть я для себя — документы. Конечно, с фальшаком ходить — не самый безопасный вариант, опять же, я же не пойму — может, мне такое фуфло впарят, что первый же жандарм помрет со смеху — еще и убийство припаяют. Да и потом — полиция как-никак работает, революционеров и уголовников все равно ловят. Ну, с другой стороны — еще три года — и никто не вспомнит о полиции… Три года отсидеться, потом еще года три постараться не сдохнуть, а потом уже…. Эх, как все просто-то! Но, с другой стороны — потом двадцать лет относительно спокойной жизни… только помереть до Отечественной могу ж и не успеть. Опять же — ну, если вот подумать, семью завести — дети аккурат к фронту подрастут — экое же счастье…
Внезапно пробила мысль — а чего ты, дурак, — ТАМ ждал? Там у тебя ни войн — настоящих, серьезных, ни бед-революций не было. Эвон тебя как корежило в форту, на тот ров-то глядя — не привык-с! Так чего же ты там ждал?…А ведь кто-то сейчас… то есть не сейчас, а много-много потом, просыпается, собирается на работу, завтракая кофе и бутербродами, ругаясь с женой, потом ведет дочку в школу, потом стоит в пробках…
Очень захотелось снова в бензиновую гарь, в шум мегаполиса, от которого так старательно бежал всегда, снова захотелось тупых посиделок с «друзьями» под пиво-водочку, заморочек на работе, света большого торгового центра, с шумом и гамом, с толпами козлов-покупателей и ослами-начальниками. Захотелось грязного, пропитанного солью и реагентами тающего снега, мокрых оттепелей, набитого битком общественного транспорта, дебиловатой молодежи в идиотских одежках… Гребанной китайской лапши из бомж-пакетов, наконец! Мяса с глутамином, и кетчупа идентичного натуральному, в Макдональдсе. Интернетных баталий и пустой траты времени в он-лайн играх. От понимания того, что это все — окончательно и бесповоротно исчезло — как-то тоскливо заледенело у позвоночника. Эвон оно как — никогда бы не подумал, что буду о таком жалеть… а вот теперь — жалею. Потому что «навсегда».
Чтобы хоть как-то вылезти из накатившей депрессии, стал снова думать об насущном и в перспективе. Надо, значит, купить документы. У кого? Ну, тут без вариантов — соответствующий криминальный элемент. Да вот беда — черевато. И схлопотать железку в организм можно — и сдать могут, а то и вовсе подстава ментовская окажется. Можно, конечно, еще податься к каким революционерам-нелегалам… но там еще хуже — публика идейная. А с такими дело иметь себе дороже. Да и вот как прийти? Сказать — «Я от Кобы, он просил»? Так ведь не поверят, проверят — а потом пристрелят, и в речку скинут.
Не, только уголовники — с революционерами нема дурных связываться. А где искать уголовников? А проще всего в крупном городе. В порту или на вокзале, да по окраинам, своя Нахаловка в каждом городе есть. Опасно, но все же — да и видок у меня соответствует — мало ли почему надо уйти в лаванду, никто там лишних вопросов не задаст, кое в чем эта публика гораздо удобнее прочих. Вот только до крупного города еще добраться надо — да плюс — в крупном городе и полиции больше.
А ведь еще, вполне может быть, — мне придется пересекать линию фронта. Это вообще веселье… впрочем, это вариант сказаться перебежчиком, или бежавшим из плена. И кстати вариант неплохой бы… если бы я не знал, как работает такая милая организация, как «контрразведка». Да уж, задачка…
Поймал себя на том, что начиню клевать носом. От прохлады закутался поплотнее — да и пригрелся. Скинул плед, поежился. Так проехал еще какое-то время, борясь со сном и холодом попеременно. Было уже сильно за полночь, даже, скорее ближе к утру — впереди забрезжила оранжево-зеленая полоска будущего рассвета. Часа три, надо думать. Еще пару раз выли волки — один раз показалось — ближе, чем раньше, но потом снова — далеко. Местность немного изменилась — все изрезано балками-оврагами с крутыми песчаными осыпями, кое-где обширные заросли той самой странной ежевики.
Почувствовал — еще немного и точно засну. Вдобавок вдруг упал туман — очень быстро, и довольно густой, слоями. Встряхнувшись, стал внимательнее оглядывать проезжаемую местность. О, вот, то что надо — широкая балка, склоны изрезаны оврагами, дно поросло ежевикой — и особенно плотно стоит туман над серединой — наверняка там ручеек — а это хорошо. Свернул Зорьку с дороги, покатили вдоль балки, чтобы остановиться уж не у самой обочины. Сразу сильно затрясло — да, подвески-то нет, как класса. Но ничего, едем небыстро — мотает из стороны в сторону, но терпимо. Вот, пожалуй, и есть самое подходящее место — и ручеек недалеко, и много ежевики — прямо ковром, пятнами, заросли. Завтра подсоберу, полакомлюсь. С дороги не видать, тоже хорошо. Остановил Зорьку, слез с телеги, осмотрелся — да, оно самое! Тут и остановимся. Проехали мы сегодня и так не мало, а торопиться мы никуда не торопимся. А ведь известно — Тише едешь — дольше будешь. Ну-с, учнем готовить себе временное пристанище…
Распряг Зорьку, ослабил ей упряжь, заметив заранее как было — чтобы потом не перетянуть. Проверил, как смог понять — не натерло ли ей чего? Толком не понял, но вроде — не натерло… наверное. Привязал ее за упряжь вожжами, чтобы не ушла, дал в кормушке еще немного зерна — заслужила. А остальное пусть травкой доберет. Сходил с ведрами до ручейка — набрал холоднющей воды, себе и лошади. Сразу не дал — больно холодна, чуть погреется — потом дам. Что там еще надо делать с лошадью? Вроде — протереть от пота — но она же вроде и не вспотела? А, чорт — взял плед поплоше, вытер, да еще накинул сверху — вроде как главное не простудить. Сойдет… наверное. Все равно лучше не умею. Ну, теперь я. Расстелил под телегой пледы, сверху раскатал до земли с одной стороны тент — вышла так более-менее себе, палатка-не палатка, навес эдакий. Выудил из телеги самовар и мешок со жраньем. Костер разводить хлопотно, заметно сильно, да и ни к чему мне. Мне немного только согреться, не зима все же, да и не потому что замерз, а «для комфорту». Ну и воду согреть, чай заварить — у некоторых солдат в ранцах нашлись вполне себе узнаваемого вида жестяные коробочки с какой-то травой, по запаху так чай, хотя и не обычный. Суррогат какой-то. Но — сойдет. Нашел из фонарей один заправленный, зажег, благо и спичек несколько непривычного вида, толстоватых, нашел по карманам много — замысловатые поджигалки тоже были, но не стал возиться-разбираться. Прикрутив фитилек поменьше, чтоб особо-то не маячить, взял саперную лопатку и пошел к зарослям ежевики. Как и думал — вполне достаточно сухих веток… вот только через минуту, матерясь, вернулся с двумя плащ-палатками — одной обернул руку, на другую складывал обрубленные-обломанные ветки. Намаялся, но набрал прилично — чем хорош самовар — не так много топлива и надо. Это, конечно, не в лесу… но, надеюсь, выберусь я из этих чортовых степей. И до леса тоже когда-нибудь доберусь. Нарвал так же на склоне сухой травы, пригодится на растопку.
Через полчаса самовар уже вскипел, благо и налил я половину, себе на три кружки чая, да Зорьке разбавить холодную. Заварил в котелке — эрзац-чай пах на удивление приятно, и даже похоже на настоящий. Отрезал себе хлеба, поделившись с Зорькой. Хлеб вкусный, особенно целый день не жрамши если, но немного необычный — поплотнее, ну, да — без разрыхлителей и прочего. Нормально, сойдет. Мясо тоже оказалось весьма ничего — немного непривычного вкуса, но в целом — отлично. Сало — отличное, просолено как надо, с мясцом!. Горячий чай, да еще у какого-то гурмана в ранце была коробочка с леденцами-монпасье.