На другое утро Сарлинг приехал на Маунт-стрит. Его встретил один Рейкс. Минут пятнадцать старик сидел в кресле у окна и говорил почти без перерывов. Он нахохлился, как ворона, в голосе его звучала властность, как у директора на собрании, когда решение уже принято, работа распределена и с немногими возражениями покончено. В нем не было ни снисхождения, ни отголоска дружбы, ни признания их явной вражды. Рейксу просто изложили задачу, дали приказ.
Когда Сарлинг поднялся уходить, Рейкс спросил:
— И откуда все это золото возьмется?
— Узнаете позже.
— И моя задача будет взять его?
— Конечно.
— Не пойму, почему не рассказать детали сейчас же?
— Пока вам не нужно их знать. Сперва мы должны подготовить рынок. У вас для этого есть все нужные сведения.
— Так я буду выступать от собственного имени?
— Да.
— Но ведь тот человек сразу же раскусит меня, если в нем есть хоть капля здравого смысла.
— Конечно. Но он и сам себе не хозяин. Главари в этом деле никогда не появляются. Откровенно говоря, даже их имена редко знают. Вы будете играть роль подставного лица и поговорите с ним о деле.
— Он может заинтересоваться, откуда оно исходит.
— Тогда вы встанете и уйдете.
— Знаете, мне иногда хочется послать вас к черту. Желаю всего наихудшего. Я выхожу из игры, — сказал Рейкс со злостью.
— Ради бога, но это лишь пустая фраза. Вы же знаете, что не можете так поступить.
Когда Сарлинг ушел, Рейкс набрал названный им номер телефона. Ответил мужчина.
— Да?
— Тони вернулся и хочет встретиться. — Рейкс назвал данный Сарлингом пароль.
— Какой Тони? — Голос не изменился, любопытство не пробудилось в нем.
— Эпплгейт.
На том конце провода положили трубку. Рейкс подошел к окну и закурил сигарету. Это был сон, сплошной кошмар, и Рейкс попал в него, к тому же в главной роли.
Через пять минут зазвонил уже его телефон. Тот же голос спросил:
— Тони?
— Да.
— Сегодня в четыре часа. Отель «Риц». Номер 97. Войдете без стука.
— Спасибо.
В четыре часа Рейкс вошел в отель «Риц». К главному входу только что подкатила свадебная процессия: мужчины в праздничных костюмах с гвоздиками в петлицах, девушки в туфлях на высоких каблуках, в шелковых юбках и платьях, чарующая подвенечная фата… Вот так будет и у него, когда он возьмет в жены Мери… серые и черные цилиндры, вспышки фотоаппаратов и выстрелы шампанского… тот же высокий смех и сплетни… Рейкс приводит невесту в Альвертон… «А сейчас этот Рейкс, — подумал он, — идет к лифту, чтобы договориться о сбыте золота… того самого, которое ему надо еще украсть. Тони вернулся и хочет встретиться. Куда же его толкают, черт возьми?!»
Он открыл дверь 97-го номера и через маленькую прихожую прошел в гостиную. Все в комнате было зеленым: зеленый ковер, диван и кресла, зеленые с белым шторы. Лишь в вазе на столе желтым, бронзовым и красным светились хризантемы. За маленькой конторкой сидел человек и что-то писал. Он поднял голову, улыбнулся и кивнул Рейксу, указав рукой на стул. Блеснула белоснежная манжета и золотая запонка. Человеку было лет тридцать, темноволосый, загорелый, все у него было чистое, только что выглаженное и выстиранное. Сверкающие зубы, здоровые белки глаз — в них светилась дружеская улыбка. Он излучал теплоту средиземноморского солнца, двигался точно и уверенно, знал, кто он и чего хочет, полностью согласный со своим тайным миром. Уравновешенный, видно, что знает все колдовские тонкости своего дела и, казалось, ему на роду было написано занять это место в роскошных сумерках подпольного мира, где правит золото.
— Если вы курите, то вон там, в коробке, сигареты. — Он снова склонился над столом. Он специально выдерживал эту полную дружеского понимания паузу, которая давала Рейксу пару минут, чтобы освоиться.
Рейкс с удивлением обнаружил, что нервничает и не готов начать разговор. Он достал свои сигареты. Услышав щелчок зажигалки, мужчина поднял голову и развернул стул так, чтобы смотреть Рейксу в лицо.
— Хотите приступить прямо к делу? Без обычной болтовни?
— Да. — Рейкс почти обиделся: человек был добр к нему, потому что понимал его беспокойство.
— Хорошо. Сколько вы предлагаете?
— Назовите цену крупных слитков. По четыреста унций. Но среди них могут оказаться и несколько килограммовых.
— Сколько каждых?
— Точно пока не знаю. От пятидесяти до ста крупных. А килограммовые… Не знаю. Но цену все равно можно установить.
Мужчина улыбнулся:
— Цену всегда можно установить, если обе стороны того желают. Если взять по тридцать пять долларов за унцию, — это цена Казначейства США, — то слиток в четыреста унций будет стоить около четырнадцати тысяч долларов, а килограммовый — тысячу сто двадцать долларов. Но это, конечно, не наша цена. На свободном рынке унция золота стоит значительно дороже сорока долларов. Не подмажешь — не поедешь. Нам для торговли нужны килограммовые слитки или настоящие штучки вроде ваших.
Он что-то вынул из кармана и бросил через стол. Рейкс поймал золотую плитку размером с большую шоколадку.
— Слиток в десять унций. На Востоке, в таких странах, как Индия, их миллионы. Азиаты не очень-то доверяют бумажной валюте. Золото есть золото. Оно уж не обесценится. А ваше, наверно, будет из Лондона?
— Вероятно.
— Когда прибудет?
— Приблизительно, в апреле будущего года.
— Куда? Это влияет на цену.
— Я хотел бы узнать расценки и для Англии, и для Европы.
— На доставке в Англию вы много потеряете. Цену мы вам дадим, но лучше бы привезти золото на континент. Это поднимет стоимость операции, но не настолько, чтобы перекрыть разницу в ценах. Как насчет платы?
— Доллары?
— Любая. — Мужчина улыбнулся. — Если захотите, найдем даже вьетнамские пиастры или камбоджийские реалы.
— Доллары. В иностранном банке.
— Когда договоримся о цене, вы назовете точное место. Швейцария, Бейрут… Но смотрите, если будем расплачиваться в долларах, вам придется проследить масштаб обмена. Думаю, не обидел вас, сказав об этом, правда?
— Да что вы!
— Просто у меня сложилось впечатление, будто вы новичок в этом очень хитром бизнесе. Однако нам можно полностью доверять. Мы назначаем цену, вы доставляете золото, и мы за него платим. В нашем деле так: если обманешь, тебе больше ничего не доверят. Словом, круговая порука. Иногда маленькие люди, агенты или поставщики, все же пытаются обмануть… ну, за это они платят жизнью. Мы находим их, куда бы они не зашились. Итак, чтобы успокоить вас, говорю: мы работаем только честно. Мы просто бизнесмены и заправляем рынком, который правительства сами же создали своими ограничениями, твердой ценой на золото. Некоторые страны даже запретили своим гражданам покупать или хранить у себя слитки. Тридцать пять долларов за унцию — это официальная цена. На черном рынке золото продают по сорок — шестьдесят и выше, этой разницей в цене мы и покрываем свои расходы. Я знал одного капитана, который, следуя из Персидского залива в Индию, попав в шторм, выбросил весь свой груз за борт, даже не надеясь его потом поднять. Мы потеряли сто тридцать тысяч долларов, но ничего, выдержали. Ведь капитан сделал то, что обязан был сделать, поэтому он до сих пор работает на нас. Извините, если я слишком много говорю, но мне хочется, чтобы вы представляли нашу фирму в верном свете. На нас вы можете положиться.
— А вы уверены, что можете положиться на меня?
Сверкнули белые зубы:
— Кто-то дал нам ваш номер, а вам — имя «Эпплгейт» и наши координаты. Вот оно, доверие. — Он встал. — Позвоните недельки через две, к тому времени у нас что-нибудь для вас появится.
— Спасибо.-- Рейкс встал и протянул ему слиток.
Мужчина покачал головой:
— Оставьте его себе. Подарите своей подруге. Как гражданину Великобритании вам запрещено хранить золото, но сомневаюсь, что такая мелочь вас обеспокоит.
Он проводил Рейкса до двери, пожал ему руку и добавил:
— Не трудитесь проверять меня, когда спуститесь вниз. Я зарегистрирован под именем Бенсон. Чисто английская фамилия, не так ли?
Впервые в жизни Рейкс почувствовал себя безвольным, почти неполноценным. Он казался себе зеленым новичком, который подчиняется приказам хозяина, не совсем понимая их. Такое состояние было новым, и он сразу же его возненавидел. Рейкс привык быть независимым и плавать в водах, которые знал, как свои пять пальцев. А сейчас все было наоборот. Он играл в поддавки, ему приходилось притворяться, что в один прекрасный день его вовлекут в операцию, которую уже продумал Сарлинг. Но он не собирается с ним связываться. Сарлинг будет убит, а Рейкс вернется в Девон. Он даже по-настоящему не заинтересовался миром золотой контрабанды, потому что не собирался с ним работать. Пятьдесят слитков по четыреста унций каждый стоят семьсот тысяч долларов… сто таких слитков — миллион четыреста тысяч, то есть почти семьсот пятьдесят тысяч фунтов. Что за чертовщину задумал Сарлинг? Его нужно уничтожить. Рейкс остановился посреди Бонд-стрит и, не обращая внимания ни на пешеходов, ни на машины, бросил слиток в урну. Хватит с него Сарлинга и Бенсона.
Встретив Рейкса в Королевском автоклубе, Бернерс спросил:
— Думаю, Сарлинг не такой дурак, чтобы пытаться взять банк. Может, он хочет ограбить какого-нибудь агента? Или взять что-нибудь в пути?
Успокоенный тем, что Бернерс снова рядом, Рейкс взял себя в руки. Он сказал:
— Я не знаю, что задумал Сарлинг. Я просто-напросто не имею к этому никакого отношения. Вы ездили в Меон. Когда все будет готово?
— Я уже готов. Нужно только, чтобы вас за несколько часов предупредили, когда Сарлинг поедет ночевать в Меон-парк. Так, чтобы можно было приехать туда раньше него.
— Завтра он уезжает за границу. По словам Белль Виккерс, на три недели.
— Хорошо. Тогда у нас есть время встретиться еще раз и все окончательно обсудить. Потом можно будет подготовить и ее.
Рейкс покачал головой: