. Пожалуйста.
Все трое проходят в спальню.
К у р а г и н. О, и невеста пожаловала! Поздравляю!
В е р а. Спасибо, только сейчас я врач. На что жалуетесь?
К у р а г и н. На жизнь.
В е р а. Пожалуйста, без шуток, больной! Температуру мерили?
Н а д я. Нет. У нас в дежурке аптечка, я градусник принесу.
В е р а. Не надо, по пульсу узнаем. (Берет Курагина за руку.)
Н а д я. Ну?
В е р а. Пульса нет.
Н а д я. А вы на другой руке попробуйте.
В е р а. А на этой — есть. Странно… Может, у вас сердце справа?
К у р а г и н (хватается за сердце). Да нет, вроде на месте.
В е р а. Возможно, это ложные импульсы митрального клапана. Такой случай нам недавно демонстрировали при вскрытии.
Н а д я. Зачем человека пугаете! Что с ним?
В е р а. Я лучше папу пришлю.
К у р а г и н. Для чего?
В е р а. Проверить, совпадут ли наши диагнозы. Миша, идем!
Выходят из спальни.
Н а д я (шепотом). А какой ваш диагноз?
В е р а. Такие вещи мы сообщаем только родным и близким. Кстати, куда делась его жена?
Н а д я. Это не жена.
М и ш а. А кто?
В е р а. Идем, идем! Рано тебе еще! (Уходят.)
К у р а г и н. О чем вы там шептались? Страшное что-нибудь у меня?
Н а д я. Да ничего у вас нет! Лежите и отдыхайте.
Открывается дверь, стремительно входит О л я.
О л я. Что с тобой?
Н а д я незаметно уходит.
К у р а г и н (приподнимаясь с кровати). Я думал, ты не придешь.
О л я. Врача вызывал?
К у р а г и н. От врачей и так здесь отбоя нет: только что невеста пульс у меня щупала — медик она, оказывается; сейчас папаша ее придет, целый консилиум. Да перестань ты о моем здоровье — раскис малость, и все… А вот у тебя выдержка железная. Слышала, как я с подругой говорю, и даже трубку не взяла…
О л я. Это у подруги выдержка. К телефону меня не подпускала… Ты прости меня, я вела себя, как девчонка, — ушла и слова не сказала… Думаешь, из-за «горничной» — нет. Услышала, как ты с женой говоришь, и поняла, что не могу быть разлучницей. Слово-то какое страшное! Сколько за ним горя чужого и слез…
К у р а г и н. Все счастливыми все равно быть не могут. Земля большая, а счастья — в обрез.
О л я. Верно, Андрюша, земля большая. Мы могли и вовсе не встретиться… Спасибо и за эти три года…
Входит Ю р и й С е р г е е в и ч.
Ю р и й С е р г е е в и ч. Врача вызывали?
О л я (выходит в холл). Сюда, Юрий Сергеевич, пожалуйста.
Ю р и й С е р г е е в и ч (проходит в спальню). Это и есть ваш знакомый? Ну что ж, давайте и мы познакомимся. Рассказывайте, что с вами приключилось.
К у р а г и н. Ей-богу, напрасно вас дочь побеспокоила, да еще в такой день… Вдруг голова закружилась, все поплыло, а потом слабость какая-то.
Ю р и й С е р г е е в и ч. Ясно. (Щупает пульс.) Расстегните рубашку. Так… Сердце у вас как метроном, легкие тоже в порядке. Сейчас голова не кружится?
К у р а г и н. Нет.
Ю р и й С е р г е е в и ч. Застегните рубашку.
К у р а г и н. Так что же со мной, доктор?
Ю р и й С е р г е е в и ч. Нервничали сегодня?
К у р а г и н. Было дело.
Ю р и й С е р г е е в и ч. Теперь это называется стресс. Раньше выражались проще: «попсиховал малость». Рекомендую немножко полежать. А еще лучше, если заснете.
К у р а г и н. А потом?
Ю р и й С е р г е е в и ч. А потом — все, как раньше. Только уж не нервничать. Хотя я понимаю, что совет этот легче давать, чем выполнять… (Горячо.) Ну вот скажите, куда делся этот старый филателист?! Домой ко мне не заехал — ладно! Так ведь и на свадьбе его нет!
К у р а г и н. Он звонил, что задерживается.
Ю р и й С е р г е е в и ч. А вот где он задерживается, черт его дери!.. Всего хорошего, поправляйтесь.
К у р а г и н. Спасибо вам, Юрий Сергеевич!
Ю р и й С е р г е е в и ч. Не за что.
О л я. Я вас провожу.
Проходят в холл.
Ничего серьезного?
Ю р и й С е р г е е в и ч. Абсолютно здоровый мужик и, как все мужики, немножечко паникер… Почему женщины дольше нас живут? Только никому не говорите! К врачам меньше ходят — времени у них нет. Вот иногда думаешь — на фронте ничего не боялся: танк над тобой проползет, вылезешь из окопа, отряхнешься и — в атаку. А тут на собрании пропесочат — гипертонический криз. А если уж начальник косо взглянул — все, вызывай «неотложку». Хотя мне и сейчас впору ее вызывать! Ох, Димка, Димка…
О л я. Что с ним?
Ю р и й С е р г е е в и ч. Сколько лет он голову мне морочил! В каждом письме — привет от супруги, в каждый приезд: «Извини, что один, Тамара летать не может, боится…» А я с этой Тамарой только что в президиуме час рядышком отсидел. И два бы отсидел — не узнал. От той медсестрички только глаза и остались. Она узнала… «Помните, говорит, я в институте на вечере была, с приятелем вашим. Тамара я, из родильного дома… А сейчас — здесь, сестрой-хозяйкой». Я чуть со стула не упал. «Вы что, говорю, развелись с Димкой?» — «Шутите, говорит, Юрий Сергеевич, мужа моего Василием зовут, двое детей у нас, и разводиться пока не собираемся». Вот так-то…
О л я. Что же все это значит, Юрий Сергеевич?
Ю р и й С е р г е е в и ч. А то, что спущусь я сейчас вниз и напьюсь до чертиков! (Уходит.)
Оля некоторое время стоит в раздумье, затем проходит в спальню.
О л я. Андрей, слышал? Какая странная история!.. Спит…
Снимает с соседней кровати одеяло, накрывает им Курагина. Стук в дверь. Оля открывает, входит Р ы ж о в.
Р ы ж о в. Извините, я на минутку. Не помешал?
О л я. Нисколько.
Р ы ж о в (достает из шкафа пакеты). Вот и все… Ольга Васильевна, как вы считаете, удобно на свадьбу без галстука явиться?
О л я. Если есть, лучше надеть.
Р ы ж о в. Есть. (Достает галстук, завязывает его.) Ну, как?
О л я. Прекрасно. Только почему подкладкой наружу?
Р ы ж о в. Мне обычно жена завязывает.
О л я. Давайте я помогу.
Р ы ж о в. Спасибо. А вы не пойдете… с Андреем Павловичем?
О л я. Он неважно себя чувствует.
Р ы ж о в. А что с ним?
О л я. Ничего особенного. Юрий Сергеевич уже его смотрел.
Р ы ж о в. Он же райздрав — что он понимает! Сейчас я его послушаю.
О л я. Он только что заснул.
Р ы ж о в. Тогда пусть спит. Лучшего лекарства, чем сон, еще никто не придумал. Но если что-нибудь, не стесняйтесь — сразу в ресторан. Там половина гостей — медики.
О л я. Хорошо. А вы идите, Юрий Сергеевич так тут чертыхался: «Где он, что с ним?!»
Р ы ж о в. Иду. (Направляется к двери, останавливается.) Ольга Васильевна… А вдруг мы с вами больше не встретимся…
О л я. В жизни всякое случается. Юрий Сергеевич, например, встретил сегодня женщину, которую не видел двадцать пять лет…
Р ы ж о в. Кого?
О л я. Тамару из родильного дома… В детской поликлинике она работает.
Р ы ж о в. Встретил все-таки… Я ее двадцать пять лет не встречал, а он встретил… Именно сегодня. (Развязывает галстук, достает сигареты, закуривает.) Что ж, сколько веревочке ни виться… Пожалуй, я в аэропорт поеду…
О л я. А свадьба? Вас же искать будут.
Р ы ж о в. Будут… Понимаете, пить он тогда начал… Сильно пил…
О л я. Кто?
Р ы ж о в. Юрка… Дела давно минувших дней… Мы с ним в одну девушку влюблены были. Так и ходили неразлучной троицей. А Юрка, черт, самолюбивый, гордый… Почувствовал, что он в этой троице лишний. А ведь он мне жизнь спас… В общем, пригласил я на выпускной вечер эту Тамару, ни на шаг от нее не отходил, провожать пошел, а утром Юрке сказал, что женюсь на ней. И чтоб разом все отрезать, попросил назначение куда-нибудь подальше. И остался мой Юрка с Лидой. А через год приглашение получил — на их свадьбу. А теперь вот — на Веркину.
О л я. И вы до сих пор ее любите, да?
Р ы ж о в. Трудный вопрос. Как говорят студенты, разрешите взять другой билет.
Стук в дверь. Входит Л и д и я И в а н о в н а, женщина лет сорока пяти, нарядно одетая.
Лида! Лидочка!
Л и д и я И в а н о в н а. Не подходи! Не буду я с тобой целоваться! Обманщик, вот ты кто! (Целует его.)
Р ы ж о в (упавшим голосом). Юрка все уже сказал?
Л и д и я И в а н о в н а. А ты думаешь, он тебя покрывать будет? (Оле.) Извините, не поздоровалась. Лидия Ивановна меня зовут. А вы — Ольга Васильевна?
О л я. Да.
Л и д и я И в а н о в н а. Ну, теперь понятно, почему ты в гостинице застрял. И почему твой друг, у которого сегодня миллион дел, с Ольгой Васильевной тут отплясывал. Рассказывал он мне, все рассказывал! И как вы тут Ольгу Васильевну мемуарами донимали, и как шампанское распивали…
Р ы ж о в. А больше ничего не рассказывал?
Л и д и я И в а н о в н а. А было что-нибудь?
Р ы ж о в. Лидка, ты, по-моему, уже выпила!
Л и д и я И в а н о в н а. А как же! Что мы, ждать тебя будем? Да если б не Вера, я б за тобой и не пришла. Ты где пропадал, посаженый отец?
Р ы ж о в. Не сердись, Лидочка, срочно надо было одного человека в больницу устроить. Час главного врача ждал, потом час с ним ругался.
Л и д и я И в а н о в н а. Нет, ты просто ненормальный, Димка! Не мог Юре сказать? Позвонил бы он в эту больницу, и все.
Р ы ж о в. Это не его район.
Л и д и я И в а н о в н а. У нас там за столом все районы сидят.
Р ы ж о в. Ты же знаешь — не люблю я этого… Вот склероз, я же ее не предупредил! Извини, я сейчас…
Л и д и я И в а н о в н а. Куда ты?
Р ы ж о в. К горничной. Ей завтра мать в больницу везти. (Убегает.)
Л и д и я И в а н о в н а. Сумасшедший! Нет, просто сумасшедший! (Садится в кресло, закуривает.) И, вы знаете, он всегда такой был. Все у него вдруг! Вдруг уехал, вдруг приехал… Как он оперирует, просто не представляю! Нет-нет, вы не подумайте — хирург он великолепный. О нем грандиозная статья была недавно в немецком журнале, сама читала. Впрочем, он еще в институте подавал надежды, в ординатуре оставляли. И опять это вдруг! Вдруг женился, вдруг махнул в этот Нерчинск…