«Меня срочно вызвали на КП командующего фронтом генерала армии Н.Ф. Ватутина, размещенный в районе Обояни, – вспоминал П.А. Ротмистров. – Здесь же находились представитель Ставки Верховного Главнокомандования маршал А.М. Василевский, координировавший действия Воронежского и Юго-Западного фронтов, и начальник штаба фронта генерал-лейтенант С.П. Иванов. Они тепло поздоровались со мной, а затем обстоятельно ориентировали меня в сложившейся обстановке на Воронежском фронте.
Командующий фронтом пригласил меня поближе к карте и, указывая карандашом на район Прохоровки, сказал:
– Не сумев прорваться к Курску через Обоянь, гитлеровцы, очевидно, решили перенести направление главного удара несколько восточнее, вдоль железной дороги на Прохоровку. Сюда стягиваются войска второго танкового корпуса СС, которые должны будут наступать на прохоровском направлении во взаимодействии с сорок восьмым танковым корпусом и танковыми соединениями группы «Кемпф».
Н.Ф. Ватутин взглянул на А.М. Василевского и потом, обращаясь ко мне, продолжал:
– Так вот, Павел Алексеевич, мы решили противопоставить эсэсовским танковым дивизиям нашу танковую гвардию – нанести контрудар противнику пятой гвардейской танковой армией, усиленной еще двумя танковыми корпусами.
– Кстати, танковые дивизии немцев имеют новые тяжелые танки «тигр» и самоходные орудия «фердинанд»[5]. От них очень пострадала первая танковая армия Катукова. Знаете ли вы что-либо об этой технике и как думаете вести борьбу с ней? – спросил А.М. Василевский.
– Знаем, товарищ маршал. Их тактико-технические данные мы получили из штаба Степного фронта. Думали и над способами борьбы.
– Интересно! – заметил Н.Ф. Ватутин и кивнул мне: мол, продолжайте.
– Дело в том, что «тигры» и «фердинанды» имеют не только сильную лобовую броню, но и мощную 88-мм пушку с большой дальностью прямого выстрела. В этом их преимущество перед нашими танками, вооруженными 76-мм пушкой. Успешная борьба с ними возможна лишь в условиях ближнего боя, с использованием более высокой маневренности танков Т-34 и ведением огня по бортовой броне тяжелых машин немцев.
– Образно говоря, идти в рукопашную схватку, брать их на абордаж, – сказал командующий фронтом и снова вернулся к разговору о предстоящем контрударе, в котором должны были принять участие также 1-я танковая, 6, 7 и 5-я гвардейские общевойсковые армии.
Н.Ф. Ватутин выразил опасение, что немецкие танки могут прорваться к Обояни, и был приятно удивлен, когда я по своей инициативе предложил прикрыть его КП частью сил своего резерва. Тут же я связался с К.Г. Труфановым по рации, установленной в моей машине, и отдал соответствующее приказание. Через два часа передовой отряд частью сил занял оборону по большому ручью впереди КП командующего фронтом и установил связь с 6-й гвардейской армией генерала И.М. Чистякова.
Во второй половине дня [10 июля] я вернулся на свой командный пункт с боевым приказом. Армии надлежало с утра 12 июля перейти в решительное наступление совместно с 1-й танковой, 5-й гвардейской общевойсковой армиями, уничтожить противника юго-западнее Прохоровки и к исходу дня выйти на рубеж Красная Дубрава, Яковлево»36.
Первоначально контрудар намечалось нанести с рубежа Васильевка, свх. Комсомолец, Беленихино, который в основном обеспечивал нанесение удара во фланг основной группировке противника, наступавшей вдоль обояньского шоссе. Однако командование фронта с некоторым запозданием среагировало на усиление группировки противника на прохоровском направлении. Перегруппировка 10-го тк, а затем и 5-го гв. тк в полосу 1-й танковой армии усилила ее оборону, но отрицательно сказалась на устойчивости обороны на подступах к Прохоровке. В результате к исходу 10 июля рубеж, первоначально намеченный для контрудара, был в значительной мере утрачен.
Необходимо было срочно усилить оборону на стыке 6-й гв. и 69-й армий. Были приняты меры, чтобы ускорить выход на угрожаемое направление соединений 5-й гв. армии. Согласно приказу командующего фронтом, на рубеж х. Веселый, с. Васильевка, х. Сторожевое к утру 11 июля предстояло выйти двум стрелковым дивизиям 33-го гв. ск генерал-майора И.И. Попова. В излучину р. Псёл на рубеж х. Веселый, х. Полежаев выдвигалась 95-я гв. сд полковника А.Н. Ляхова, на рубеж с. Васильевка, с. Прелестное, х. Ямки – 9-я гв. вдд полковника А.М. Сазонова.
10 июля в 14.30 командующий 5-й гв. армией потребовал к 4.00 11.07.43 г. занять указанные рубежи, обратив особое внимание на противотанковую оборону, для чего в первую очередь выбросить на рубеж обороны артиллерию. В ходе выдвижения задачи дивизиям были уточнены с учетом результатов боя 10 июля. Так, в связи с задержкой 9-й гв. вдд с выходом на рубеж западнее Прохоровки распоряжением командира 33-го ск полоса обороны 95-й гв. сд была расширена до свх. Октябрьский (иск).
Из воспоминаний командующего 5-й гв. армией А.С. Жадова:
«Утром 11 июля дивизии 32-го гв. ск начали занимать оборону по северному берегу р. Псёл на участке Обоянь, Ольховатка. Впереди атаки небольших групп танков противника отражали части 31-го и 10-го танковых корпусов 1-й танковой армии совместно с частями 51-й гв. сд 6-й гв. армии.
Соединения 33-го гв. ск занимали оборону на рубеже Семеновка, Веселый. Перед ними вела тяжелый бой с танками противника 52-я гв. сд 6-й гв. армии. Сплошного фронта не было»37.
К сожалению, при совершении марша в своем тылу соединения армии не выделили сильные передовые отряды, что осложнило занятие назначенных им рубежей обороны. Принятию адекватных мер при резком изменении обстановки мешало отсутствие или запаздывание своевременной информации штаба фронта со стороны подчиненных штабов, которые зачастую теряли связь с соединениями и не всегда знали истинное положение дел в своих полосах обороны.
Командующий фронтом вынужден был сам запрашивать обстановку. Так, в 12.40 11 июля Николаев (Н.Ф. Ватутин) запрашивает по телеграфу начальника штаба 69-й армии полковника Протаса:
«1. Вышла ли стрелковая дивизия от Жадова на участок Васильевка, свх. Комсомолец, если нет, то где она?
2. Где находится 96-я тбр, какую задачу она выполняет?
3. Где находится включенный в Ваш состав 148-й тп?
4. Что делает Бурдейный (командир 2-го гв. тк. – Л.Л.)?
5. Что Вам известно об обстановке в районе Богородицкое?
6. Имеете ли Вы связь с Рогозным? Сколько танков в 148-м тп?»38.
В результате переговоров выяснилось, что штаб 69-й армии не знает обстановки на прохоровском направлении, не имеет связи с левофланговой дивизией 5-й гв. армии и не знает, какую задачу она выполняет. Речь шла о 9-й гв. вдд, которая в это время уже вела бой западнее Прохоровки. О каком взаимодействии между соседними армиями в этом случае может идти речь?
Командующий фронтом вынужден сам растолковывать, какие танки стоят на вооружении приданных армии танковых полков! Выяснилось, что в 148-м отп осталось не 4 танка «Черчилль», а 13 Т-34 и 2 Т-70, а в 96-й тбр соответственно 24 и 5.
Николаев: «1. Немедленно устраните недочеты в работе штаба. К Вашему стыду, Вы не знаете обстановку в такой серьезный момент. <…> Организуйте бесперебойную связь.
2. Без надобности Бурдейного в бой не втягивать, учитывая известную Вам перспективу (командир 48-го ск генерал Рогозный просил о помощи силами 2-го гв. тк. – Л.Л.). Отражение атаки на прохоровском направлении должен осуществить Рогозный своими средствами, и за это лично отвечать будет Рогозный.
<…> На прохоровское направление должна выйти одна дивизия Вашего соседа справа. Немедленно организовать с ней взаимодействие.
4. Приказываю 148-й тп немедленно направить по маршруту (диктует маршрут). Полку прибыть в Бол. Псинка и явиться к Жадову в его подчинение. В указанный пункт полку прибыть к 20.00 11 июля. Обеспечить горючим и боеприпасами. Командиру полка или начштаба выехать к Жадову немедленно и явиться к нему не позднее 18.00 за получением задач…»39.
Эта несколько пространная выдержка из переговоров по телеграфу многое говорит о серьезности создавшейся обстановки на прохоровском направлении 11 июля и одновременно о стиле и методах работы командования фронта и подчиненных ему штабов. Командующий вынужден был лично «скрести по сусекам», чтобы найти хоть какие-то средства для усиления обороны на угрожаемом направлении, детально расписывать порядок перегруппировки и переподчинения 15 танков! Значит, у него не было уверенности, что в противном случае это распоряжение будет своевременно выполнено. Не секрет, что при переподчинении соединений, особенно средств усиления, соответствующие начальники зачастую хитрили, затягивали передачу и «грабили» передаваемые части. А маневр силами и средствами вдоль фронта и так занимал значительно больше времени, нежели из глубины40.
Отнюдь не желая как-то принизить достоинства Н.Ф.Ватутина, действительно талантливого военачальника, хотелось бы отметить, что длительная работа в штабах наложила отпечаток на его методы работы в должности командующего фронтом.
На этот счет есть интересные наблюдения К.К. Рокоссовского. В ноябре 1943 г. в полосе 1-го УФ, которым командовал Н.Ф. Ватутин, противник перешел в наступление и снова овладел Житомиром. Положение становилось угрожающим. Верховный Главнокомандующий, находившийся в то время на переговорах с Рузвельтом и Черчиллем в Тегеране, пошел на беспрецедентный шаг. Он по телефону ВЧ приказал командующему соседним Белорусским фронтом К.К. Рокоссовскому срочно выехать к Н.Ф. Ватутину в качестве представителя Ставки, разобраться в обстановке на месте и принять все меры к отражению наступления врага. При этом ему предписывалось в случае необходимости немедленно вступить в командование 1 – м УФ, не ожидая дополнительных указаний.
Вспоминает К.К. Рокоссовский:
«– Меня несколько удивляла система работы Ватутина. Он сам редактировал распоряжения и приказы, вел переговоры по телефону и телеграфу с армиями и штабами. А где же начальник штаба? Генерала Боголюбова я нашел в другом конце поселка. Спросил его, почему он допускает, что командующий фронтом загружен работой, которой положено заниматься штабу. Боголюбов ответил, что ничего не может поделать: командующий все берет на себя.