99 George М. Nipe, Jr. Decision in the Ukraine. Summer 1943. II. SS and III. Panzerkorps. J.J.Fedorowicz Publishing Inc. 1996. P. 80. 88. (Джордж М. Найп, Мл. Решение на Украине. Лето 1943. 2-й СС и 3-й танковые корпуса. Изд-во Федоровича, 1996. С. 80, 88).
100 ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2851. Д. 24. Лл. 451–455.
101 Военная энциклопедия. М.: Воениздат, 1999. С. 361.
102 ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 461. Л. 47, 105.
103 Потери фронта в период с 11 по 20 июля составили 50 466 чел. (ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2870. Д. 45. Л. 840). 4-я ТА и АГ «Кемпф» за этот же период потеряли 13 866 чел. (Zetterling N. and Fra nks о n А., p. 200, table A10.2 (BA-MA RW6/v.558).
104 ЦАМО РФ. Ф. 236. On. 2673. Д. 6. Л. 48–51.
105 T314, R1169, Ю00659. Сколько «пантер» немцы сумели эвакуировать до начала нашего контрнаступления – не известно. Но при отходе, начавшемся 5 августа, противник был вынужден взорвать в районе Борисовки, где располагались ремонтные мастерские 39-го отп, 35 танков «пантера» (Т313, R376).
106 NARA, Т354, R606, ГО00037 (карта); R366, f8651774 (приказ 4 ТА № 10).
107 NARA, Т354, R606, Ю00035; Т313, R369, f8665153 (карта).
108 Приказ 167 пд № 33 от 16.07.43 (ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 729. Л. 162).
109 ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2777. Д. 89. Л. 17, 18.
110 ЦАМО РФ. Ф. 332. Оп. 4948. Д. 51. Л. 14, 15.
111 NARA, Т313, R366, f8651810.
112 Там же, f8651811.
113 Хазанов Д.Б., Горбач Б.Г. Указ. соч. С. 173.
114 Там же. С. 176.
115 ЦАМО РФ. Ф. 291 шад. On. 1. Д. 17. Л. 5.
116 ЦАМО РФ. Ф. 240. Оп. 2779. Д. 290. Л. 1–2.
117 NARA, Т314, R197, fl571; R198, ffl00065.
118 NARA, Т313, R369, f8665157 (карта).
119 ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2889. Д. 16. Л. 256, 257.
120 ШтеменкоС.М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1968. С. 177.
121 ЦАМО РФ. Ф. 3415. On. 1. Д. 26.
122 ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2870. Д. 45. Л. 940–950.
123 ЦАМО РФ. Ф. 1262. On. 1. Д. 28. Л. 2–7, 11. Д. 11. Л. 11–33. В деле отсутствуют данные о потерях дивизии за 10, 11,12 и 14 июля. Соответствующие листы из дела изъяты, а нумерация исправлена.
124 ЦАМО РФ. Ф. 240. Оп. 2779. Д. 290. Л. 28, 29.
125 Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: АПН, 13-е дополненное издание, 2003. Т. 2. С. 163.
126 Конев И.С. Записки командующего фронтом 1943–1945. М.: Воениздат, 1981. С. 23.
Глава 6 Итоги оборонительной операции и прохоровского сражения. Цена успеха
Победная реляция Ватутина. Рождение легенды о разгроме корпуса СС 12 июля – Оценка Ротмистровым и Жуковым результатов контрудара – Этапы оборонительной операции – Взгляды советских и российских историков на события под Прохоровкой. Сколько же всего танков и САУ участвовало в сражении 12 июля? – Обстоятельства принятия решения на контрудар, и почему он пришелся по наиболее сильной группировке противника – Потери сторон в бронетехнике и их соотношение – Потери войск фронта в живой силе, вопреки официальным данным, многократно превышают потери противника – Немцы о советских генералах и солдатах – Сталин назначает комиссию по поводу огромных потерь 5-й гв. танковой армии. Где и почему прячут результаты ее работы – Причины больших потерь советских войск – Мы победили, несмотря ни на что
Закрытость наших архивов и наличие военной и идеологической цензуры длительное время не позволяли с достаточной степенью достоверности раскрыть характер боевых действий в ходе оборонительной операции в июле 1943 года, одним из этапов которой является Прохоровское сражение. Это прежде всего касается результатов сражения и реальных потерь сторон в живой силе и технике. Советские авторы фундаментальных исследований Курской битвы совершенно не использовали документы другой стороны, потому что данные военного архива ФРГ не вписывались в идеологические рамки, очерченные военным отделом ЦК КПСС.
Что уж говорить об авторах многочисленных публикаций о боях под Прохоровкой, которые в условиях «железного занавеса» не могли пользоваться не только источниками альтернативной информации, но и документами советских архивов. Им приходилось довольствоваться мемуарами военачальников и воспоминаниями непосредственных участников событий, отредактированными в соответствии с требованиями военной цензуры. А эти свидетельства, как мы убедились, вещь весьма ненадежная. Зарубежных исследователей, посмевших поставить под сомнение точку зрения советских историков на те или иные события минувшей войны, незамедлительно объявляли буржуазными фальсификаторами. Своих «грешников» в этом отношении объявляли злостными очернителями и пасквилянтами.
Канула, казалось бы, в небытие цензура с ее перечнем сведений, запрещенных к публикации в открытой печати. Но и сейчас уже российские историки в официальных изданиях избегают попыток сверить свои выводы и заключения со ставшими уже известными советскими и немецкими документами по операции «Цитадель». Они их просто игнорируют. Эти обстоятельства заставляют нас еще раз вернуться к рассмотрению некоторых моментов, чтобы попытаться оценить существующие мнения и выводы с позиций фактов и документов, ставших известными в последнее десятилетие. Сопоставление документов наших и немецких архивов позволило обратить внимание на противоречия в изложении противоборствующими сторонами одних и тех же событий и выявить целый ряд случаев намеренного искажения истины в описании боевых действий в наших официальных изданиях и мемуарной литературе.
Напомним оценку тех, уже далеких, событий командованием фронта. С вводом в сражение двух резервных армий, в том числе танковой, соотношение сил на южном фасе Курского выступа еще больше изменилось в нашу сторону. И войска Воронежского фронта 12 июля перешли в контрнаступление. Именно так назывался план разгрома противника в документах Воронежского фронта и в труде «Курская битва» Генерального штаба Красной Армии, изданном в 1946 году. Вообще, для Ватутина контрнаступление было своего рода idee fixe. Уже на второй день операции он предупредил Катукова о готовности к переходу в контрнаступление. Чувствуя ясно выраженное недовольство Сталина развитием обстановки в полосе фронта (достаточно вспомнить нецензурную брань Молотова в адрес его и Хрущева при переговорах со Ставкой), Ватутин пытался любым способом перехватить инициативу у противника, восстановить утраченное положение и тем самым реабилитировать себя. Получив в свое распоряжение два свежих танковых корпуса, он и контрудар 8 июля (на четвертый день операции) неправомерно назвал контрнаступлением. Ему не терпелось повторить триумф Сталинграда. Возможно, он хотел создать соответствующий психологический настрой у личного состава после тяжелых оборонительных боев.
Приведем выдержку из победной реляции генерала армии Н.Ф. Ватутина Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину об итогах оборонительной операции:
«Танковая армия Ротмистрова с приданными ей 2 и 2 гв. тк непосредственно юго-западнее Прохоровка на узком участке фронта сразу вступила во встречное сражение с танковым корпусом СС и 17 тд противника, которые двинулись навстречу Ротмистрову. В результате на небольшом поле произошло ожесточенное массовое танковое сражение.
Противник потерпел здесь поражение, но и Ротмистров понес потери и почти не продвинулся вперед. Правда, Ротмистров не вводил войск своего мехкорпуса и отряда Труфанова, которые частично использовались для парирования ударов противника по армии Крючёнкина и по левому флангу армии Жадова»1.
Ватутину вторит Ротмистров, который в отчете о боевых действиях армии через два с половиной месяца после сражения записал: «12 июля с.г. произошло величайшее в истории Отечественной войны танковое сражение, в сквозной атаке которого участвовало до 1500 танков с обеих сторон».
Позднее Ротмистров напишет: «В результате удара, нанесенного 5-й гвардейской танковой армией во взаимодействии с другими войсками, главная вражеская группировка, наступавшая на Прохоровку, была разгромлена. 12 июля стало днем кризиса немецкого наступления. Фашистское командование вынуждено было отказаться от наступления и перейти к обороне»2.
Сразу отметим, что в ходе Второй мировой войны было более крупное по масштабу танковое сражение. Так, в ходе контрудара Юго-Западного фронта 26–29 июня 1941 года в районе Дубно против 1-й танковой армии противника с обеих сторон участвовало около 6 тысяч танков3. К сожалению, оно оказалось неудачным для наших войск, поэтому о нем предпочитают не вспоминать. Воистину, как сказал кто-то из великих, – «у победы много родителей, лишь поражение – всегда сирота».
Между тем в донесении Ватутина Сталину в 24.00 12 июля 1943 г. не было ни слова о встречном танковом сражении и разгроме противника. Армия Ротмистрова 12 июля понесла огромные потери, и для продолжения контрудара у Ватутина не осталось достаточных сил и средств. Объявленное контрнаступление заглохло, едва начавшись. Уже на другой день он просит у Сталина дополнительно три корпуса, так как имеющихся сил для решительного окружения и разгрома противника оказалось недостаточно. В связи с создавшейся обстановкой И.С. Конев 13 июля предложил использовать войска Степного фронта для нанесения удара во фланг и тыл вклинившейся группировки противника. Но Ставка посчитала, что условия на Воронежском фронте для перехода в контрнаступление еще не созрели.
В связи с этим несколько слов о самом понятии этого термина. Контрнаступление – особый вид наступления с целью разгрома наступательной группировки противника, срыва его наступления и захвата стратегической инициативы. Оно обычно проводится в стратегическом, лишь иногда – в оперативно