В соответствии с заведенным порядком соединения противника ежедневно дважды в день — по состоянию на утро и вечер — докладывали о наличии боеспособных танков, штурмовых и самоходных противотанковых орудий. Поданные сведения суммировались в вечерних донесениях корпусов и танковой армии. Обобщенные и более полные данные о наличии боеспособной материальной части, бронетехнике, находящейся в ремонте и в пути, а также потерянной безвозвратно, докладывались генерал-инспектору танковых войск вермахта Гудёриану за каждую декаду текущего месяца (на 10-е, 20-е и 30-е число) и на первое число следующего. Насколько трудно свести имеющиеся противоречивые сведения к какому-то определенному результату, читатель убедится сам, если у него хватит терпения.
Большинство исследователей предпочитают оперировать цифрами только безвозвратных потерь. Так, по данным Цеттерлинга Н. и Франксона А., основанным на документах военного архива ФРГ, безвозвратные потери группы армий «Юг» в период с 5 по 17 июля (к началу отвода войск) составили 172 танка и 18 штурмовых орудий, всего 190{540}.
По их данным, ГА «Юг» с 5 по 31 июля с учетом поставок потеряла безвозвратно 211 танков основных типов. При этом, в связи с отсутствием точных данных, они по аналогии с потерями ГА «Центр» сделали вывод (оговорившись, что этот метод не совсем корректен), что 154 из них были уничтожены, а 57 отправлены в долгосрочный ремонт в Германию на заводы-изготовители{541}. Однако сравнение этих данных с общей убылью бронетехники в ГА «Юг» за июль заставляет нас усомниться в их достоверности.
По данным весьма компетентного исследователя А. С. Томзова, основанным на анализе донесений различных инстанций в течение июля 1943 года, безвозвратные потери войск Манштейна в бронетехнике с 5 по 18 июля составили не менее 250 танков и штурмовых орудий{542}. Столь существенная разница образовалась за счет того, что зачастую серьезно поврежденную бронетехнику списывали в безвозвратные потери задним числом.
Какая-то часть из этих танков могла быть уничтожена ударами нашей авиации на пунктах сбора поврежденной техники и в ремонтных подразделениях противника.
Сопоставив потери 2-го тк по состоянию на 18.7.43 г. (41 единица бронетехники) с данными его корпусного инженера{543}, с учетом сдвига по времени (на одни сутки вперед) можно без особых погрешностей принять, что корпус СС в Прохоровском сражении (с 10 по 16 июля) потерял не менее 20 танков и штурмовых орудий. 3-й тк АГ «Кемпф» вступил в Прохоровское сражение 12 июля с захватом с. Ржавец. Цеттерлинг Н. и Франксон А. считают, что корпус потерял начиная с 11 июля 36 танков и одно штурмовое орудие из 66, потерянных к 18 июля{544}. С учетом данных А. Томзова (потеряно 96 танков и одно штурмовое орудие) потери корпуса в период с 12 по 16 июля составят никак не менее 40 единиц бронетехники. Таким образом, безвозвратные потери обоих танковых корпусов в Прохоровском сражении могут составить не менее 60 танков и штурмовых орудий.
До сего времени исследователи при подсчете соотношения в силах и средствах и потерь в бронетехнике почему-то учитывали только штурмовые орудия немцев, забывая об их противотанковых самоходных установках, таких, как «Мардер», «Грилле». Такой подход, на наш взгляд, является не совсем корректным (хотя, конечно, есть некоторые различия в способах их боевого применения по сравнению с нашими САУ). Автор не включил их сразу в общее число к началу операции «Цитадель» лишь затем, чтобы дать возможность читателям сравнивать приводимые расчеты с результатами более ранних исследований. Иногда высказывается мнение, что самоходные гаубицы и пушки типа «Хуммель» и «Веспе» также надо считать бронетехникой. Автор не поддерживает эту точку зрения, так как они не имели соответствующих аналогов в Красной Армии, а в вермахте учитывались по артиллерийской части.
К 18 июля корпус СС потерял 7 САУ «Мардер» (тд «АГ» — 5, «МГ» — 2), 3-й тк потерял в июле порядка 9 САУ. По остальным соединениям данных (в том числе и по САУ «Грилле») обнаружить пока не удалось. Но с учетом постоянно отмечаемой в донесениях величины убыли общие безвозвратные потери противника в САУ в ходе операции могли составить порядка 24 штук (в 48-м тк безвозвратные потери — не менее 8){545}. В ходе Прохоровского сражения с 10 по 16 июля противник потерял примерно 11 САУ (2-й тк СС — 5, 3-й тк — 6).
Следует отметить, что, несмотря на известную всем немецкую пунктуальность, донесения из частей и соединений порой противоречили друг другу и докладам обер-квартирмейстеров корпусов. Можно понять путаницу, связанную с учетом танков различных тицов. Но, например, по докладу 39-го отп к исходу 20 июля в полку числилось: в строю — 41 танк «пантера», 58 потеряны безвозвратно (51 танк сгорел, 7 попало в руки врага), 101 танку требовался ремонт, в том числе 16 нуждались в отправке в Германию{546}. Между тем в донесении 4-й ТА о положении с «пантерами» в ГА «Юг» и ОКХ (Гудериану) доложили, что на 20 июля из имевшихся в начале июля 200 «пантер» в ходе операции «Цитадель» было потеряно безвозвратно 65 танков T-V, 15 отправлено в Германию и 27 — в Днепропетровск. Для восполнения потерь прибыло 12 танков{547}. По существующей в вермахте методике танки, отправленные на заводы-изготовители в Германию, исключаются из списков частей и засчитываются как безвозвратные потери. Поэтому безвозвратные потери 39-го отп составили не 65, а 80 танков T-V (40 % состава полка).
Из имевшихся к началу отхода (с учетом пополнения) 105 машин в строю оставался 31 танк, остальные нуждались в ремонте. Но прежде, согласно докладу инженера 48-го тк, требовалось эвакуировать 55 вышедших из строя Т-V, собранных в пунктах, разбросанных в довольно обширном районе севернее Томаровки (15 шт. в районе Дубравы, 9 — в Бутово и 10 — между Бутово и Мощеное, то есть там, где их подбили). Для этого имелось 3 эвакуационных танка Bergerpanzer и 20 18-тонных тягачей{548}. Сколько «пантер» немцы сумели эвакуировать до начала нашего контрнаступления — неизвестно. Но при отходе, начавшемся 5 августа, противник был вынужден взорвать в районе Борисовки, где располагались ремонтные мастерские 39-го отп, 35 танков «пантера»{549}.
С учетом 80 «пантер» и 24 САУ безвозвратные потери группы армий «Юг» в бронетехнике за 5—18 июля составили порядка 290 танков, штурмовых орудий и САУ (18 % количества бронетехники к началу операции). Потери танковых корпусов распределились следующим образом: 48-й тк — 53 (без учета «пантер»), то есть 13 % своего состава; 2-й тк СС — 48 (10 %); 3-й тк — 105 (28 %) и ак «Раус» — 10 штурмовых орудий (23 %). Меньше других потерял корпус Хауссера, наступавший на направлении главного удара 4-й танковой армии при постоянной массированной поддержке с воздуха. Большую часть его танкового парка, в отличие от других танковых корпусов, составляли модернизированные танки T-IV. Несомненно, большую роль в этом сыграли хорошая оперативная (тактическая) подготовка и боевой опыт командиров, а также высокие профессиональные навыки личного состава частей и подразделений. Значительно больше потеряли соединения 3-го тк, которому пришлось дважды с боем форсировать Северский Донец и наступать при недостаточной (с точки зрения немцев) поддержке авиации. Например, 19-я тд потеряла 34 танка — более 40 % своего состава.
Все вышеприведенные данные привязаны ко дню окончания операции «Цитадель» (к началу отвода главных сил противника на исходный рубеж). Но бои, как мы знаем, продолжались и после 17 июля, при этом стороны понесли- немалые потери. При отходе противник порой не успевал эвакуировать боевые машины, находящиеся в ремонтных подразделениях соединений и частей, а также вновь поврежденные танки, штурмовые и самоходные орудия. Их приходилось взрывать.
По заданию командующего БТ и MB КА генерал-полковника Я.Н. Федоренко группа офицеров Научно-испытательного полигона с 20 по 28 июля проводила изучение и обследование новейших немецких танков «пантера», подбитых и уничтоженных в ходе боев вдоль шоссе Обоянь — Белгород. Всего комиссией был осмотрен 31 танк. А вот «тигры» немцы, видимо, все эвакуировали.
Попытаемся сравнить это число с убылью бронетехники за июль месяц и сделать определенные выводы о достоверности сведений о безвозвратных потерях в ходе операции «Цитадель». В трех танковых корпусах группы армий «Юг» на 1 августа были боеспособны 511 танков и штурмовых орудий (без учета 503-го отб «тигров», 39-го отп «пантер» и штурмовых орудий ак «Раус», данные о которых Цеттерлинг не включил в свои расчеты), еще 421 танк и штурмовое орудие находились в ремонте{550}. То есть боеспособными были лишь 55 % боевых машин от общего количества оставшейся бронетехники.
Если исходить из первоначальной численности танков и штурмовых орудий трех корпусов (1155), убыль в бронетехнике за июль составила 223 единицы. С учетом безвозвратных потерь только по 18 июля 503-го отб (7 «тигров»), 39-го отп (80 «пантер») и ак «Раус» (10 штурмовых орудий) реальная убыль в бронетехнике в ГА «Юг» за месяц превысит число 320. Поэтому данные о потерях Н. Цеттерлинга и А. Франксона представляются нам заниженными{551}.
К тому же не совсем ясно, насколько в их расчетах учтены дополнительные поставки бронетехники взамен вышедшей из строя. Так, к началу операции в трех дивизиях корпуса СС было 42 «тигра» (Цеттерлинг почему-то исходит из числа 33), потеряно к 18 июля три таких танка, должно остаться максимум 39. Между тем на 1 августа в дивизиях «ДР» и «МГ» оставалось 49 «тигров», из них 36 машинам требовался долгосрочный ремонт (тд «АГ» к этому времени убыла в Италию, передав этим дивизиям все свои танки)