«Общая численность танков 5-й гв. танковой армии без 2-го танкового и 5-го гв. механизированного корпусов, не принимавших непосредственного участия в боях 12 июля зап. Прохоровки, достигла 533 машин»[653]. Это издание было выпущено небольшим тиражом и широкому читателю практически недоступно. Поэтому исследователи и журналисты в основном пользовались цифрами из вышеуказанных открытых изданий.
В труде «Великая Отечественная война Советского Союза» (изд. 1965 г.) назывались значительно меньшие цифры – в сражении участвовало 1100 танков и САУ[654], в Советской военной энциклопедии – 1200[655]. Как бы то ни было, но легенда была растиражирована во многих последующих изданиях и кочует из книги в книгу до сих пор. Например, в книге «Ватутин», изданной в 2001 г. к 100-летию Н.Ф. Ватутина, говорится: «О знаменитом танковом сражении под Прохоровкой, где сошлись в смертельной схватке около двух тысяч танков, написано и сказано много. Итог его тоже известен всем»[656].
Попробуем разобраться. Прежде всего зададимся вопросом: какое событие 12 июля считать «встречным танковым сражением» – бой 18 и 29 тк с мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и частью сил тд СС «Дас райх» между р. Псёл и х. Сторожевое или контрудар всех четырех танковых корпусов 5 гв. ТА, в том числе и бои 2 тк и 2 гв. тк в районе Тетеревино, Беленихино, Калинин, Озеровский (примерно в 10 км от эпицентра событий – совхоза «Октябрьский»)?
Если следовать логике мемуаров Ротмистрова, то к «встречному танковому сражению» необходимо отнести и боевые действия южнее Прохоровки – в районе Выползовка, Ржавец, Рындинка, Шахово, где действовали 11 и 12 гв. мбр 5 гв. мк, 26 гв. тбр 2 гв. тк, 53 гв. отп и 96 отбр 69А. То есть все боевые действия в тех районах, где сражались танкисты 5 гв. ТА, начиная с 12 июля, необходимо именовать встречным Прохоровским танковым сражением. При этом отодвигаются на второй план усилия и жертвы стрелковых и артиллерийских частей и соединений 5 гв., 6 гв. и 69-й армий! Такое утверждение не только не соответствует действительности, но и звучит неэтично по отношению к тысячам погибших в том страшном сражении воинам.
Определимся в терминах. В выражении «встречное танковое сражение» важны и точны, по сути дела, два слова: «встречное» и «танковое». Действительно, 12 июля юго-западнее Прохоровки имел место встречный танковый бой соединений 18 и 29 тк с мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и частью сил мд СС «Рейх» и «Мертвая голова». Масштабы его были внушительны: в течение дня на довольно небольшом участке фронта происходили схватки восьми наших танковых бригад с танковыми полками и средствами ПТО двух дивизий противника. Других подобных этому бою крупных боестолкновений танковых частей и соединений в этот день на прохоровском направлении и на других участках Воронежского фронта не было.
Высокой активности в полосе 1ТА враг не проявлял, так как в это время перенес основные усилия под Прохоровку. Сама армия генерал-лейтенанта М.Е. Катукова была измотана и, даже имея приказ на участие в контрударе, применить массированно танки на каком-либо узком участке не смогла. Отдельные танковые полки и бригады 6-й и 7-й гвардейских армий – не в счет. Их малочисленность не дает оснований включать их в круг соединений, которые могли вести танковые бои 12 июля. Остается единственное наше крупное оперативное объединение – 5 гв. ТА.
В своем составе она имела пять корпусов, два из которых вошли в ее оперативное подчинение лишь 11 июля. Именно танкисты 18 и 29 тк встретились лоб в лоб с мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и вели бои, которые можно назвать встречными. Подчеркнем – «бои», так как термин «сражение» определяет более крупные боевые действия.
Боевые действия корпусов А.Ф. Попова и А.С. Бурдейного, которые тоже участвовали в контрударе, вряд ли правомерно относить к встречным боям. В частности, 2 тк вел в основном оборонительные бои, а 2 гв. тк наступал на части дивизии «Дас райх» и 167 пд противника, которые отражали его атаки огнем с места и только потом перешли к активным действиям, стремясь охватить его правый фланг. Поэтому остановимся на боях юго-западнее Прохоровки и рассмотрим их с точки зрения статистики.
В многочисленных публикациях, рассказывающих о контрударе Воронежского фронта 12 июля 1943 г., обычно не дается оценки соотношения сил и средств сторон на прохоровском направлении и его количественных результатов. И объясняют это отсутствием точных цифр. На основании известных в настоящее время данных (пусть и несколько противоречивых) попытаемся все же это сделать.
Чтобы правильно оценить результаты боя и сражения, необходимо учитывать не только потенциальные возможности противостоящих сторон, но и главным образом реальное количество средств, принявших участие в бою, особо выделив те, что приняли непосредственное участие в контрударе. Например, значительное количество танков и даже некоторые части 5 гв. ТА по тем или иным причинам так и не смогли принять участие в боях 12 июля. Поэтому сразу оговоримся, что далее во всех расчетах будет учитываться лишь реальное количество танков и САУ, участвовавших в танковом сражении под Прохоровкой 12 июля. Конкретные цифры взяты из донесений командиров танковых бригад, подтверждаются соответствующими документами и показаны в табл. 25. Приведенные в ней данные помогут реальнее оценить результаты контрудара и Прохоровского сражения в целом.
Решающее значение в Прохоровском сражении, конечно, имело соотношение сторон в танках. В составе 5 гв. ТА (с учетом 2 гв. и 2 тк) на 17.00 11 июля (см. табл. 23) по списку числилось 909 танков и 42 САУ, из них 96 танков и 5 САУ находились в пути к районам сосредоточения, 24 танкам требовался ремонт[657]. В отчете же о боевых действиях армии в период с 7 по 24 июля значится, что она вместе с приданными соединениями и частями усиления на 12 июля имела в строю 793 танка, из них «Т-34» – 501, «Т-70» – 261, «Мк-4» «Черчилль» – 31; САУ – 45 76-мм орудий – 79, 45-мм ПТО – 330, 82-мм и 120-мм минометов – 495; установок «БМ-13» – 39, «ПТР» – 1007[658]. То есть в боевых действиях, начиная с 12 июля, приняло участие 838 танков и САУ (в это число, очевидно, не вошли 96 танков, которые были на подходе, и 20 танков, которые так и не успели отремонтировать к этому времени, зато откуда-то появились три САУ).
По нашим подсчетам, в частях и соединениях 5-й гв. танковой армии насчитывалось к утру 12 июля боеспособных танков – 808, САУ – 32, всего 840 единиц. Эти цифры взяты из донесений командиров танковых бригад и подтверждаются соответствующими документами. Из них в бою 12 июля приняли непосредственное участие только 642 танка и 3 °CАУ (см. табл. 25), то есть 77 % от числа боеспособных.
Как ни странно, но немцы, несмотря на их известную аккуратность и педантичность, до сих пор не могут точно определить количество танков и штурмовых орудий в составе ГА «Юг» к началу операции «Цитадель». В разных источниках называются различные цифры. Возможно, это связано с наличием ремонтного фонда, величина которого постоянно колеблется.
В ГА «Юг» насчитывалось 1508 танков и штурмовых орудий (4 ТА – 1089, АГ «Кемпф» – 419). По данным сотрудника военно-исторического управления бундесвера полковника К. Г.(Х.) Фризера[659], накануне наступления в составе двух ударных группировок ГА «Юг» (4 ТА и армейская группа «Кемпф») имелось 1137 танков (из них исправных – 1043) и 240 штурмовых орудий (из них исправных – 202, по другим данным – 229), всего – 1377[660]. Но здесь не учтены штурмовые орудия в 3-м танковом корпусе. В отдельном дивизионе штурмовых орудий ГА «Юг» было 94 машины, но не ясно, какая часть из них была использована для усиления 3 тк[661]. По другим данным, 3 тк были приданы 223, 393 и 905-я батареи штурмовых орудий, всего 75 штук[662].
Немецкий историк И. Энгельманн, ссылаясь на доклад Э. фон Манштейна, утверждает, что во 2 тк СС на 13 июля в строю оставался 131 танк и штурмовое орудие из 422; в 48 тк соответственно – 199 из 520[663]. В 3 тк армейской группы «Кемпф» на 15 июля боеспособными оставались 69 танков и штурмовых орудий из 310, а в 39 тп 48 тк – 162 танка «Пантера» из 200[664]. Суммируем – получается, что всего в двух ударных группировках ГА «Юг» к началу операции было 1452 танка и штурмовых орудия. В то же время сам командующий группой армий Э. Манштейн, на доклад которого ссылается И. Энгельманн, утверждает, что в его распоряжении было 1352 танка, в том числе «тигров» – 100 и «пантер» – 192 (видимо, он не учитывает машины, находившиеся в ремонте)[665].
Но нас прежде всего интересует состав действовавших на прохоровском направлении соединений 2 тк СС и 3 тк. Во 2 тк СС, с которым непосредственно столкнулась 12 июля 5-я гв. танковая армия, к началу операции было 390 танков, в том числе 42 «Тигра» и 26 трофейных «Т-34», и 104 штурмовых орудия – всего 494 единицы. В 3 тк, усиленном 503-м отдельным батальоном «тигров» (45 танков) и 228-м отдельным батальоном штурмовых орудий, было 344 танка, в том числе 13 огнеметных, и 31 штурмовое орудие – всего 375 единиц. Следовательно, в двух корпусах насчитывалось 869 танков и штурмовых орудий.
В ходе наступления танковые соединения противника понесли значительные потери. К вечеру 11 июля во 2 тк СС насчитывалось 236 танков и 58 штурмовых орудий, всего 294 единицы (60 % от первоначального состава). К этому времени в корпусе оставалось в строю 15 «тигров» (по К.Г. Фризеру – около 20), преимущество которых в первой половине 1943 г. над «тридцатьчетверками» общеизвестно.