Действительно, случай с противотанковым рвом был, но это лишь частный эпизод, и произошел он даже не в первый час боя, но об этом позже. Не был ров и главным препятствием для корпуса Киричено, не попала в него и основная часть наших танков, как может показаться после прочтения приведенного выше текста. Густо сдобрив рассказ яркими красками и бурными эмоциями немецких танкистов, К.Х. Фризер тем самым намеренно или нет, но уводит нас от главной причины высоких потерь советских корпусов, действовавших между Псёлом и урочищем Сторожевое, хорошо подготовленной обороны дивизии Виша и высокой плотности артсредств в ее полосе.
В свх. «Октябрьский» и в районе выс. 252.2 еще в мае – июне 1943 г. бойцами 14 оиптабр и 183 сд был оборудован батальонный опорный пункт и орудийные позиции на один иптап. В ночь и утром 11 июля его значительно расширили подошедшие сюда подразделения 9 гв. вдд. После овладения совхозом эсэсовцы воспользовались этими инженерными сооружениями. За ночь укрепили их, вкопав на восточных окраинах села, высотах 241.6, 242.5, 231.3 – противотанковые орудия, подбитые танки, частично минировали подходы к переднему краю. Судя по архивным документам, в полосе мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» протяженностью до 6,5 км находилось более 300 орудий и минометов всех типов или более 46 стволов на один километр фронта. Причем подавляющее большинство средств ПТО и танки имели пушки калибром от 50 до 105 мм, а орудия полевой артиллерии – 105–150 мм. Благодяря столь высокой насыщенности огневыми средствами рубежа обороны, а также рациональному использованию удобной местности для отражения удара бронетехники противник уже через два с половиной часа сумел остановить первый эшелон двух корпусов армии Ротмистрова. Из донесения штаба мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер»: «В 09.15 атаки 40 танков из с. Ямки на отделение совхоза «Сталинское», 40 танков из Петровки в направлении перекрестка дорог в 1 км юго-вост. совхоза «Октябрьский» проводились при сильнейшей артподдержке. Танки двигались на повышенной скорости. Местный прорыв у высоты 252.2 ликвидирован танковой контратакой в 11.15. Уничтожено свыше 40 танков, частично в ближнем бою»[329].
Ситуацию попытался исправить полковник А.А. Линев. Несмотря на огонь артиллерии противника, бомбежку и психологический шок, который испытали экипажи и командиры подразделений от потери большого числа танков всего за несколько минут, комбриг, выдвинувшись в первый эшелон, на максимальной скорости повел остатки 32 тбр к совхозу, увлекая за собой 277-й и 278-й батальоны 31 тбр. В это же время совхоз атаковали соединения соседа – 18 отк. В сложившейся ситуации этот рывок из пекла на стену огня казался единственно правильным решением, выбора просто не было, если не считать отступления, но об этом никто не помышлял.
«Мы были встречены шквальным артиллерийским огнем, – вспоминал впоследствии заместитель командира 29 тк генерал-майор А.В. Егоров, находившийся в начале боя в 32 тбр. – С обеих сторон авиация бомбила передний край. Восточнее совхоза «Октябрьский», из х. Сторожевое, доносился неумолкаемый гул – врага атаковала 25-я танковая бригада полковника Володина. Пелена черной пыли закрывала все вокруг – это во фланг на полном ходу двигалась танковая колонна. Перестроившись на ходу, она открыла огонь по нашим танкам. Я видел, как, поправив шлем, опустился в башню Линев. Вмиг ожило поле, которое недавно казалось безжизненным. Ломая на своем пути кустарник, подминая посевы, танки устремились вперед, ведя огонь на ходу. Постепенно в бой втянулись все батальоны. Командиры понимали, что каждая остановка, малейшее замедление движения или нерешительность будут использованы «тиграми».
Над головой снова появилась фашистская авиация, усилился заградительный артиллерийский огонь, немецкие снаряды рвались впереди наших танков, вздымая землю. Я хотел нажать кнопку микрофона, но повременил. В эфире было слышно, как действовали экипажи. «Ориентир три, цель – пушка, снаряд осколочный. Заряжай… Давай, давай!», «Наводчик – по пехоте, молодец, Ваня, так их! Водитель, больше газу…» – летели команды комбатов. Запрашивали данные о продвижении. Докладывали ротные командиры.
– Иванов! Сократить дистанцию! Вакуленко, увеличить скорость! Всем! Всем! Всем! Больше огня! – раздавался в наушниках голос Линева.
Бригада на полном ходу врезалась в боевые порядки вражеских танков. Стойкость наших танкистов, их стремительность, их волю к победе не удалось сломить врагу отчаянными контратаками. Задымили первые подбитые немецкие танки. Я видел, как экипаж нашего подбитого танка продолжал бой врукопашную… Танки таранили друг друга, расстреливали один другого в упор, горели рядом. Советские воины, когда отказывало оружие поврежденной машины, выпрыгивали из горящего танка и бросались на немцев»[330].
В начале атаки танкистов 18 и 29 тк поддерживали танко-десантные роты бригад, мотострелки 32, 53 мсбр, пехота 127 гв. и 136 гв. сп 42 гв. сд генерал-майора А.Ф. Боброва. К 10.00 полки подошли к совхозу «Октябрьский». Но, к сожалению, они были плохо обеспечены боеприпасами. Вот данные об их наличии на 10.00 12 июля по 127 гв. сп:
«…3. Обеспеченность боеприпасами. Имеется на ОП – винт, патрон – 1,0 боекомплект (б/к), снарядов 76-мм – 0,5 б/к; 45-мм – 0,5 б/к; мин 120-мм – 0,4 б/к; 82-мм – 0,7 б/к; 91 ап и 45 огкипад[331]имеют по б/к»[332].
Положение усугублялось еще и тем, что вечером и ночью одновременно выходила на исходные рубежи 42 гв. сд, а до 6.00 вели бой в районе совхоза «Октябрьский» 9 гв. вдд и 287 гв. сп 95 гв. сд. В результате командиры батальонов до начала атаки не смогли провести рекогносцировку, четко определить линию фронта, а следовательно, твердо уяснить задачи дня. В результате с первых минут боя под плотным огнем противника подразделения смешались, управление нарушилось, начались неразбериха и сумятица, ударная мощь стрелковых частей ослабла. Комдивы начали менять планы ввода в бой полков, а командиры полков, вместо того чтобы мобилизовывать все силы на поддержку танковых бригад и решать поставленные задачи, были вынуждены собирать заблудившиеся батальоны. Из боевого донесения начальника штаба 9 гв. вдд майора Горячева на 18.00 12 июля:
«2. 23 гв. вдсп со своим 1-м батальоном вышел к оврагу у надписи «200», что юго-вост. Андреевки; левее его – к железной дороге – 3 сб; 2 сб вышел во второй эшелон, так как был остановлен командиром полка из-за того, что запутался в боевых порядках соседа справа.
…4. 26 вдгсп выдвигается за 28 вдгсп на стыке с соседом справа, в бой не вводится»[333].
Какой информацией обладало советское командование о силах и средствах противника на направлении главного удара 5 гв. ТА? Судя по воспоминаниям самого П.А. Ротмистрова, перед началом контрудара его штаб располагал скудными разведданными, которые не давали ясного представления о том, кто противостоит гвардейцам и какие силы были стянуты противником юго-западнее Прохоровки. По данным штаба фронта, в полосе всех четырех корпусов армии немцы могли иметь примерно 250–300 танков. Данных же по участку, где вводились в бой 18 и 29 тк, в том числе и в районе свх «Октябрьский», не было. Они стали поступать примерно через 1,5 часа после начала контрудара. Обратимся к оперативной информации наших соединений и разведдокументам, обнаруженным мною в фондах ЦАМО РФ. Из боевого донесения штаба артиллерии 42 гв. сд:
«Личным наблюдением штабных командиров штаба артиллерии дивизий и средствами других частей установлено:
1. Перед фронтом дивизии противник имеет:
а) до полка артиллерии, из них до трех батарей 75-мм, четырех батарей 105-мм и до двух батарей 155–210-мм – районы группировки артиллерии противника точно не установлены;
б) до 8–10 минометных батарей и минометных рот;
в) до 15 штук штурмовых орудий, большинство из которых участвовали в районе совхоза «Октябрьский»;
г) до двух батарей шестиствольных реактивных минометов;
д) до 155 танков всех видов, из них танков Т-6 («Тигр») – до 40 штук.
2. В операции 12.07.43 г…действия наземных войск противника прикрывала в течение всего дня авиация – до 30 бомбардировщиков и до 12–15 истребителей.
3. Огонь артиллерии, минометов и авиации в основном был направлен против наших танков, пехоты и деревень в районе переднего края.
4. Воздействию бомбардировочной авиации противника подвергнуты районы: овраг и высоты сев. Михайловка, роща и мельница – Михайловка, сев. и сев. – зап. совхоза «Октябрьский», лощина зап. Прохоровка.
5. Огонь противника из стрелкового оружия значительный»[334].
Через несколько минут после начала контрудара разведчики 136 гв. сп в районе совхоза «Октябрьский» захватили в плен штурмана (ефрейтора) 6-й роты 2/2 гренадерского полка мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» К. Вухенпфенниг. Пленный показал, что дивизия имеет 3 мотополка (на самом деле было два). Каждому из мотополков при наступлении отводился двухкилометровый участок фронта. Непосредственно в совхозе «Октябрьский» и на высоте 252.2 оборонялся 2 грп СС, за ним – от совхоза «Комсомолец» и высоты 241.6 – должен был наступать на Прохоровку танковый полк этой дивизии, имевший на вооружении 50 танков, из которых 15 «тигры». По свидетельству пленного, 2-й батальон имел численность 700–800 человек и состоял из шести рот – штабной, трех стрелковых, пулеметной и тяжелого оружия. В последней имеются четыре орудия противотанковой обороны и три легких полевых орудия.
6-я рота, в которой служил пленный, состояла из 125 рядовых и 15 унтер-офицеров и офицеров. Имела на вооружении 70 винтовок, 12 пулеметов, 3 станковых пулемета, а также 15 автомашин и 5 мотоциклов.