В это время заметно поредевшие батальоны 170 тбр совместно с 23 гв. вдсп двинулись от свх. «Октябрьский» вперед через дорогу Михайловка – железнодорожный переезд. А из Михайловки на Андреевку ударила бригада подполковника В.А. Пузырева. Здесь еще с примерно 12.00 вели бой 36 гв. отпп и 127 гв. сп, но они успеха не имели. Противник создал на их пути сильный заслон.
Для наращивания силы очередного удара корпуса в 14.00 генерал Б.С. Бахаров решает ввести в бой первый эшелон 32 мсбр полковника М.Е. Хватова и ставит задачу: опираясь на танки 181 тбр, взять Андреевку и прорываться далее в Васильевку.
Примерно к 14.30 ситуация в полосе 18 тк начала существенно обостряться, как, впрочем, и на всех участках фронта, где наносили контрудар войска 5 гв. ТА. Эсэсовцы начали предпринимать короткие, но сильные танковые контратаки. Хауссер разгадал замысел командования 18 отк – выйти к переправам у с. Богородицкое и отсечь ее боевую группу дивизии Присса на плацдарме. Чтобы не допустить этого, он отдал приказ сосредоточить заградительный огонь артиллерии и шестиствольных минометов по боевому клину корпуса, в это же время оберфюрер Виш предпринял несколько танковых контратак по его левому крылу.
В это время положение в излучине р. Псёл (в полосе наступления 5 гв. А) изменилось не в нашу пользу. После 12 часов танковая группа мд «Мертвая голова» прорвала оборону 52 гв. сд, смяла боевые порядки разворачивавшейся для атаки 284 гв. сп 95 гв. сд и, окружив части 11 мсбр, вышла на берег реки в районе х. Полежаев. Северный (правый) берег значительно выше южного, с него как на ладони просматривались боевые порядки войск. В 13.00 тринадцать танков немцев, в том числе и «тигры», используя возможности своих орудий, открыли огонь по правому флангу и тылам наших войск. На подходе к с. Михайловка передовой 2 тб 110 тбр майора Плескач, наступавший вместе со 2 мсб 32 мсбр, был обстрелян плотным огнем танков из-за реки. Одновременно противник предпринял две контратаки: одну силами 2/1 тп СС – в направлении сел Андреевка, Михайловка, другую – 6-й гренадерский полк с дивизионом штурмовых орудий из с. Козловка на с. Васильевка. Таким образом, танкисты Бахарова и стрелковые части Боброва оказались в огненном полукольце.
Обстановка в полосе 18 отк осложнялась еще и тем, что к 14.00 войска Виша выдержали удар 29 тк на высоте 252.2, блокировали силы 32 тбр и 53 мсбр в совхозе «Комсомолец», отбросили сводный батальон 25 тбр на исходные позиции, а дивизия «Дас райх», потеснив правый фланг 2 гв. Ттк, сумела даже ворваться на окраины х. Сторожевое и настойчиво теснила из хутора 169 тбр и подразделения 58 мсбр. В этой ситуации единственной «болевой точкой» 2 тк СС оставался 18 отк, активно атаковавший встык дивизий СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и «Мертвая голова». Поэтому П. Хауссер все усилия сконцентрировал на уничтожении его наступающих частей. В этой ситуации комкору-18 расчитывать было не на кого. Все резервы, кроме двух бригад мехкорпуса, у П.А. Ротмистрова были исчерпаны, и оказать реальную помощь командарм был не в силах.
Огнем артиллерии и танковых батальонов 18 тк попытка провести обратное форсирование реки была сорвана. Не получили развития и танковые контратаки противника на левом фланге корпуса. Однако общая оперативная обстановка складывалась не в нашу пользу. Враг оказывал упорное сопротивлемие, на отдельных участках он успел зарыться в землю, вел огонь противотанковыми орудиями и проводил короткие, но сильные контратаки, в которых участвовали в основном тяжелые танки.
В 15.00 штаб дивизии Симона доложил: «В ходе наступления примерно в 14.55 прорвались в западную часть Андреевки… В Васильевке переходим к наступлению на восток»[368].
В 14.30 при выходе 36 гв. отпп на юго-зап. окраины с. Андреевка он был обстрелян танками и ПТО противника. Завязался ожесточенный бой с 9 танками врага. Полк имел на вооружении английские танки «Мк-4» «Черчилль». Эти машины были далеки от совершенства, на них устанавливалась короткоствольная 57-мм пушка. Из-за слабого бронирования он был прозван в войсках «братской могилой». Маневрируя под огнем врага, «Мк-4» лейтенанта Корягина и лейтенанта Малышева сумели подойти на расстояние полукилометра к стоящим в засаде немецким танкам и открыли огонь. В результате, как сообщает журнал боевых действий полка, один «T-IV» был сожжен и один «Тигр» подбит. Экипажи соседних машин противника сосредоточили огонь по нашим танкам. Обе машины загорелись, а экипажи получили тяжелые ранения[369].
Овладев Андреевкой, группа (181 тбр, 36 гв. отп, 32 мсбр и 127 гв. сп), наступавшая в центре боевых порядков 18 отк (вдоль поймы реки), разделилась. Основные силы ее двинулись на запад и к 16.00 вышли к центру села Васильевка. Но встретили упорное сопротивление 6-го гренадерского полка дивизии «Мертвая голова». Рота «черчиллей» лейтенанта Кривенко действовала совместно с батальоном 32 мсбр. При подходе к центру села встретила хорошо организованный огонь из района церкви, где были зарыты орудия и 4 танка противника. В сложной ситуации, используя рельеф местности, экипажи советских машин сражались героически. Танк лейтенанта Лупахина получил пробоину и загорелся, но экипаж продолжал вести бой, в это время четвертый снаряд проломил лобовую часть башни, погиб механик-водитель младший сержант Староверов, и был ранен командир орудия ст. сержант Денин. Вести огонь стало невозможно, экипаж покинул танк. В борт машины лейтенанта Похомова попал снаряд и выломал кусок брони, к счастью, экипаж не получил серьезных ранений и продолжал до конца дня вести бой.
В это время войска левого крыла корпуса Бахарова (170 тбр, часть сил 181 тбр, несколько экипажей 31 тбр с десантом 32 мсбр) нанесли удар вдоль балки, ведущей от Андреевки на юго-запад в направлении выс. 2451.6. Группа атаковала решительно. Используя складки местности и задымленность поля боя, танки прорвали рубеж разведбатальона мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и неожиданно ворвались на огневые позиции артиллерийского полка дивизии. Несмотря на то что Виш быстро среагировал на ситуацию и приказал командиру 2-го батальона 1 тп СС штурмбанфюреру М. Гроссу немедленно предпринять контратаку во фланг русским танкам, которые утюжили позиции артиллерии, быстро остановить группу не удалось. На стороне наших танкистов был фактор неожиданности и неразбериха, вызванная сложной обстановкой в полосе дивизии СС. Через некоторое время танки 170 тбр уже вели бой в районе хутора Ивановский Выселок. Таким образом, бригадам Бахарова удалось почти полностью рассечь обороны дивизии Виша и выйти на стык ее с мд СС «Дас райх», южнее свх. «Комсомолец». К этому моменту в совхозе еще продолжали вести бой экипажи майора С.П. Иванова и мотострелки подполковника Липичева из 29 тк. Однако группы не смогли соединиться и закрепить наметившийся успех.
Причин этого несколько. Во-первых, обе группы были малочисленны. Во-вторых, не имели между собой устойчивой связи и опытного командира. К этому моменту, как уже отмечалось, погиб ряд старших офицеров 170 тбр, в том числе и комбриг, а штабам 18 и 29 тк из-за отсутствия устойчивой связи и налаженного взаимодействия не удалось оперативно их «свести» и усилить артсредствами, чтобы быстро закрепить занятую территорию. В-третьих, командование корпуса СС имело радиосвязь с командованием всех дивизий и Хауссер оперативно получал данные с поля боя. Поэтому, как только обозначился успех, против обеих наших танковых групп в свх. «Комсомолец» и у Ивановского Выселка были развернуты танковые подразделения сразу двух дивизий – Виша и Крюгера.
В ходе этого рывка пример самопожертвования при спасении на поле боя своего товарища и командира продемонстрировал экипаж танка командира 2/181 тбр под командованием лейтенанта И. Гусева. Когда «тридцатьчетверка» от прямого попадания снаряда загорелась, командир батальона капитан П.А. Скрипкин, находившийся в башне, получил тяжелое ранение. Механик-водитель А.С. Николаев, заряжающий Чернов и радист Зырянов вытащили капитана из танка и отнесли в воронку. «Немцы заметили положение наших танкистов, – писал 11 августа 1943 г. корреспондент мл. лейтенант П. Хорьков в газете 5 гв. ТА «На штурм». – Бурый «Тигр», поводя огромным орудием, двинулся прямо к тому месту, где лежал раненый капитан Скрипкин. Комсомолец Гусев в горящей машине продолжал вести по «Тигру» огонь, но тот все шел и шел, приближаясь с каждой секундой.
– Береги командира! – крикнул Николаев радисту… и, впрыгнув в пылающий танк, направил его прямо навстречу «Тигру».
Николаев развил огромную скорость. Немецкий танк пытался уйти от летящего пожара, хотел выстрелами остановить его. Но Николаев упрямо мчался вперед. Задыхаясь в раскаленной броне, он впился руками в рычаги и видел только одно – «Тигр», хотел только одного – остановить его, спасти жизнь командира.
…На месте страшного по силе удара поднялся столб дыма и огня. Развалины двух разбитых машин охватило яркое пламя»[370].
Бывший начальник разведывательного отдела штаба 2 тк в ту пору подполковник Е.Ф. Ивановский воспоминал: «На поле под Прохоровкой было совершено более 20 танковых таранов»[371].Эти данные вызывают сомнения, так как за все время исследований мне не удалось обнаружить какого-либо подтверждения их.
В мемуарной литературе, в книгах о Великой Отечественной войне самопожертвование бойцов и командиров Красной Армии, в том числе и в форме танковых таранов, оценивается как проявление высшей степени патриотизма. Трудно спорить с этим, однако в каждом отдельном случае ситуация в бою складывалась по-разному. Ни в коей мере не осуждая решение человека уничтожить врага даже ценой жизни, прислушаемся к словам профессионального танкиста Героя Советского Союза, главного маршала бронетанковых войск А.Х. Бабаджаняна