– Знаю, – отрывисто ответила художница. – Они всем помогают. А этот аукцион… Зачем вам было нужно, чтобы я представляла там Кадаверов? Ведь это понадобилось именно вам, как я теперь понимаю?
Альберт Ильич хихикнул:
– Вы были мне нужны по очень простой причине, Александра Петровна. В Москве вы – лучшая, ваша репутация безупречна, а я не хотел пускать такое дело на самотек. Но тут же стало ясно, что вы от этой парочки не в восторге, и я решил вас пригласить напрямую через Игоря с Эвелиной. Их предложение тоже попахивало, прямо скажем… Но вы согласились, ведь это были свои люди, а не какие-то фокусники!
– Согласилась, о чем очень жалею, – мрачно проговорила Александра. – Аукцион был заказной, слепому видно. Он пошатнул рынок. Моей репутации конец. Все эти отказные лоты «Группы 13» – ваши?
– Чтобы крупно выиграть, надо сперва проиграть, – раздался смешок за ее спиной. – Это закон.
– У «Империи» таких скандалов в активе не было, – тихо произнесла Александра.
– «Империи» самой скоро не будет, – бесстрастно заявил Альберт Ильич. – Дом давно торгует себе в убыток. Я завтра же избавлюсь от своей части акций, не собираюсь тонуть вместе с этим «Титаником».
Александра резко обернулась:
– Вы?..
– Столько лет имеете дело с «Империей», Александра Петровна, а список акционеров не удосужились изучить, – пренебрежительно фыркнул Альберт Ильич. – Будьте любезны, угостите еще чашкой чая, и я поплетусь по своим мелким делам.
Александра подошла к столу. Взяв пустую кружку, поискала взглядом телефон… Мобильника не было. Поставив кружку, сунула руки в карманы брюк. Схватила с пола сумку и принялась в ней шарить, не в силах поверить в случившееся.
– Что-то потеряли, Александра Петровна? – пробасил гость.
Художница, все еще держа в руках сумку, ошарашенно уставилась на него.
– На столе лежал мой телефон, – сказала она.
– Не заметил, – спокойно ответил Альберт Ильич.
Александра заглянула под стол и выпрямилась. У нее загорелись щеки, стало жарко шее.
– Альберт Ильич, что это означает? – дрогнувшим голосом осведомилась она. – Зачем вы взяли мой мобильник?!
– Отродясь не прикасался к этой мерзости, – заявил старик, поднимаясь из-за стола. – Там вредное излучение. Что ж, пойду, раз вы гостям не рады.
Он взял бутылек с бальзамом и бережно спрятал его во внутренний карман куртки. Задернул молнию, надвинул шапку на самые брови. Шаркая, направился к двери. Александра, остолбенев, смотрела ему вслед, не зная, как его остановить. На пороге Альберт Ильич остановился и обернулся:
– Да вы не расстраивайтесь, найдете. Сунули куда-то и забыли. Меня тоже память подводит все чаще. Я вам сказал, что в последний раз видел Юру третьего октября?
Он сокрушенно покачал головой.
– Я ошибся! Это было в августе, в самом начале. Максим был прав. Передавайте ему привет, когда увидите.
Через минуту, наспех зашнуровав ботинки и схватив сумку, Александра вылетела во двор. Альберта Ильича и след простыл – ни в подворотне, ни в переулке его видно не было. Александра остановилась, пытаясь понять, что ей делать. В голове панически бились спутанные мысли. «Он стравил их! Натравил Максима на Дядю Ваню, как собаку! Максим уже в магазине, наверное, а я не могу даже позвонить! Ни телефона нет, ни номеров не помню!»
Она стояла возле подъезда Юлии Петровны. Набрав код и рванув на себя дверь, Александра понеслась на второй этаж и позвонила в квартиру номер четыре.
– Мне срочно нужно такси! – выпалила она, когда Андрей открыл дверь. – Телефон украли! И полицию… Нет, полицию не надо. Такси!
– Что случилось? – обеспокоенно спросил сосед, извлекая мобильник из кармана флисовой кофты. – Так полиция нужна или нет?
– Нет-нет. – Александра прижала ладонь к пылающему лбу. – Такси!
– Куда?
Она назвала переулок.
– Номера дома не помню, покажу. Художественный салон.
Андрей вызвал такси в мобильном приложении, не переставая поглядывать на Александру. Из комнаты высунулся Крендель и тут же пропал, не подойдя поздороваться, как обычно. Смятенной художнице это показалось дурным знаком.
– Машина будет через две минуты, – сказал Андрей, убирая телефон. – Вы уверены, что полиция не нужна?
Вместо ответа она махнула рукой и побежала вниз по лестнице. Машина уже ожидала у подъезда. На бульваре такси сразу попало в пробку, медленно ползущую в сторону Кремля. Александра закрыла глаза. «Вечер пятницы. Надо было вызывать полицию». Опустив руку в сумку, она нащупала шокер. «Почему я не ударила этого мерзавца, дала ему уйти просто так?! Телефон у него! Какая наглость!»
Открыв глаза, художница увидела, что они добрались только до Яузских Ворот, и с трудом подавила рвущийся наружу стон.
Обычно в начале девятого магазин Мусахова был еще открыт. Но на этот раз на двери изнутри висела табличка «Закрыто». Сквозь толстое волнистое стекло, забранное решеткой, виднелся свет в глубине салона. Выскочив из такси, Александра потянула на себя дверь. Оказалось не заперто. Звякнул латунный бубенец.
От волнения она не сразу поняла, что именно видит. Всю дорогу ей мерещились страшные картины. Слишком свежи были зимние воспоминания о том, на что способен Максим в приступе ярости.
Но магазин выглядел совершенно обычно – ни следов борьбы, ни беспорядка. Мусахова видно не было. На диване, закинув ногу на ногу, сидел Максим с бокалом коньяка в руке. Увидев Александру, он приветственно поднял бокал:
– Присаживайся. И если у тебя есть ключ, запри дверь. Лезут покупатели, я их прогоняю.
– Нет у меня ключа. – Александра ошарашенно огляделась и, подойдя к прилавку, опасливо заглянула за него.
Максим рассмеялся:
– Ты думаешь, я его туда спрятал?
– С тебя станется. – Художница обернулась. – Где Дядя Ваня?
Максим сделал жест в сторону подсобки:
– А ты послушай.
Прислушавшись, Александра различила приглушенный голос, доносившийся откуда-то снизу. Затем последовало несколько гулких ударов. Максим сделал изрядный глоток коньяка и усмехнулся:
– Сам заперся в подвале, сам теперь стучит. А он прыткий, этот Дядя Ваня. Стоило мне войти и задать простой вопрос, как ему тут же что-то потребовалось на складе. Я опомниться не успел, а он уже заперся там и начал орать про полицию. Покупательница, которая тут была, решила, наверное, что я грабитель. Я ее выставил, объяснил, что я его внебрачный сын и пришел за алиментами. Дама ушла заинтригованная.
Закинул голову, Максим тихо рассмеялся и добавил:
– И теперь не знаю, как его оттуда достать!
Александра опустилась рядом с ним на диван. Руки у нее дрожали.
– Слава богу, – проговорила она. – Я даже позвонить тебе не могла, Альберт Ильич украл телефон.
– Что-что?! – изумленно повернулся к ней Максим. – А старик-то шутник! На черта ему телефон?!
– Чтобы я не могла предупредить, – художница откинула голову на спинку дивана, – тебя и Дядю Ваню. Альберт Ильич наврал! Он в последний раз видел твоего отца в начале августа, как и ты.
Помолчав несколько секунд, Максим сделал еще один глоток, не сводя с Александры цепкого, совершенно трезвого взгляда.
– Зачем? – коротко спросил он.
– Мне кажется, он рассчитывал, что ты нападешь на Дядю Ваню. – Александра выдержала его испытующий взгляд. – Я думаю, он выбрал тебя в качестве оружия. Бойцовской собаки.
– Я польщен, конечно, – бросил Максим, – но остается вопрос – зачем? Они ведь вроде друзья.
– В этом бизнесе нет друзей, – отрезала художница.
Максим склонил голову в знак согласия:
– Как и в любом. Но это очень плохая шутка. Я, когда сюда ворвался, мало что соображал. Понимал только, что нашел, наконец, того, кого искал столько лет. И меня бесило еще то, что мы с ним так славно поладили!
Он поставил на пол бокал и обеими ладонями стиснул виски:
– Черт, я же мог его убить!
– На то и был расчет. – Александра обернулась в сторону подсобки, откуда снова послышался стук. – Пойду скажу, чтобы он открыл.
– Погоди. – Максим положил руки на колени и глубоко вздохнул. – Ты уверена, что Альберт Ильич наврал про октябрь?
– Уверена. – Художница встала. – Как и в том, что он украл мой телефон, облапошил с помощью аферистов мою квартирную хозяйку и крупно уронил рынок на сегодняшнем аукционе через подставных лиц. Больше всех пострадал Дядя Ваня. Главные убытки у него еще впереди, он от такого позора никогда не отмоется. А вот ты для Альберта Ильича сегодня стал просто подарком судьбы! Одна брошенная фраза – и ты помчался уничтожать Дядю Ваню физически. Я не знаю, за что он его ненавидит, но как видишь…
– Черт. – Максим сделал еще один глубокий вдох и медленно выдохнул. – Вытащи старика, я все ему объясню.
Но Мусахов наотрез отказался выходить из подвала, пока Максим находится в магазине. Александра истратила все аргументы, ведя переговоры через железную дверь и вернулась в салон со словами:
– Он требует, чтобы ты ушел. Ужасно напуган. Дядя Ваня говорит, что ты сумасшедший, и если честно, я с ним согласна.
Максим пожал плечами:
– Ладно, подожду тебя в машине. Если ее еще не эвакуировали, во втором ряду бросил.
Достав из кармана куртки брелок, взглянул на него и выругался:
– И не запер!
…Выйдя в салон, Мусахов первым делом кинулся к входной двери и запер ее на ключ. Повернулся к Александре:
– Деточка, я все свои слова беру обратно! Этот еще хуже, чем Юра! Тот хоть в горло не бросался! Ты не должна с ним встречаться, он тебя однажды задушит!
– Я об этом много думала, Иван Константинович. – Александра взяла с пола бокал, оставленный Максимом, и поставила его на прилавок рядом с кассой. – Так много, что эта мысль перестала меня пугать.
– Деточка. – Мусахов опасливо оглянулся на дверь и подергал ее, убеждаясь, что она заперта. – Пока я в подвале сидел, у меня вся жизнь перед глазами прошла! Ну, Альберт, ну, спасибо… Говоришь, он телефон у тебя украл?