21 марта (1963 года - С.Ч.).
С 10 до 14 часов проходило заседание Президиума Межведомственного совета по освоению космического пространства и одновременно заседание экспертной комиссии по “Союзу”.
Королев в своем докладе изложил основные идеи проекта “Союз” и принципы их осуществления. Главное в эскизном проекте “Союз” - стыковка на орбите. Освоение стыковки на орбите - это новая, более высокая ступень освоения космоса. Стыковка позволит осуществлять полеты большой длительности (месяцами). С использованием только имеющихся носителей можно будет осуществить пилотируемый облет Луны, а с носителем Н-1 (вывод на орбиту до 70 тонн) возможен будет полет экипажа на Луну, Марс и Венеру; появится возможность создавать постоянные орбитальные станции, менять экипажи на орбите, оказывать помощь экипажам, терпящим бедствие в космосе, и решать другие задачи.
Все одобрительно отзывались о главной идее “Союза” - стыковке, - но одновременно указывали и на большие трудности ее осуществления. Вопросы, которые задавали Челомей, Глушко и другие, показали их полное незнание проекта, но, тем не менее, он был единогласно одобрен. Королев заявил, что “Союз” будет летать уже летом 1964 года. Будет отлично, если не весь комплекс “Союза” (7К, 9К, 11К), а хотя бы только 7К (корабль с экипажем) совершит первый полет в 1965 году. ВВС имеют громадный опыт дозаправки самолетов в воздухе, и этот опыт нужно использовать при освоении стыковки космических кораблей” [9.4].
В июле 1963 года начался выпуск конструкторской документации на космический корабль 7К. В постановлении Совета Министров СССР № 11284-435 от 3 декабря 1963 года работы ОКБ-1 по теме 7К-9К-11К “Союз-Л1” были поддержаны [9.5].
Еще один проспект об этой же программе был подготовлен в ОКБ-1 под руководством С.П.Королева в 1964 году и назывался “Орбитальный ракетный комплекс “Союз” [9.7].
Слабая сторона проекта Л1 образца 1963 года была, прежде всего, в большом количестве автоматических стыковок на околоземной орбите (тема, которая к тому времени еще вообще не была отработана ни в Советском Союзе, ни в США). Кроме того, испытания в 1964 году новой мощной ракеты-носителя УР500К уже в ближайшей перспективе делали создание на околоземной орбите дозаправляемых ракетных блоков невыгодным. Модификации УР500К за счет наращивания числа ее ступеней позволяли вывести в космос полезную нагрузку до 20 тонн.
Существенно влияло на работу над программой “Л” и то обстоятельство, что конструкторское бюро С.П.Королева было к тому времени (1962 - 1964 годы) серьезно перегружено разработками по другим темам. ОКБ-1 вело работы по военной тематике, по пилотируемым кораблям и по межпланетным станциям. Хотя с начала 60-х годов и наметилась тенденция постепенно передавать некоторые темы для разработки в собственные филиалы и фирмам, родственного направления, но общая нагрузка на “главное ракетно-космическое предприятие страны” была еще очень высока. Выступая 10 ноября 1964 года на девятой партийной конференции ОКБ-1, С.П.Королев вынужден был констатировать:
“В 1964 году мы имели 24 темы. Обстановка была сложная. На 1965 год - 9-10 тем, одну закончим в 1964 году, три - в 1965 году. К концу 1965 года будем иметь 5-6 тем. Но темы сложные” [9.8].
Но и 1965 год не принес облегчения. Генерал Николай Каманин в своих дневниках вспоминает об одном из разговоров с Сергеем Королевым на эту тему:
26 февраля (1965 года - С.Ч.)
“Королев настойчиво повторял, что ВВС (Военно-воздушные силы СССР - С.Ч.) могут делать для освоения космоса много больше того, что делают сейчас, и, поясняя эту мысль, сказал: “Мы ведь не чисто космическое бюро, на нас “висят” боевые ракеты - мы перегружены до предела и часто делаем не то, что хотелось бы делать...” Да, Королев абсолютно прав, мы - ВВС и, особенно, Министерство обороны в целом - не делаем и десятой доли того, что могли бы делать для освоения космоса” [9.9].
Несмотря на достаточно большое число задействованных для работ по ракетно-космическим направлениям подразделений, такой объемный фронт работ мешал конструкторам - и, прежде всего, самому руководству конструкторского бюро - сосредоточиться на одной тематике. Это не могло не сказаться на темпах и качестве работ. Отставание программы “Л” от американского проекта “Аполлон” росло с каждым днем. Уже в 1962 году генерал Николай Каманин с тревогой отмечал:
“23 июня.
...Из-за плохого общего руководства космосом и многочисленных ведомственных тяжб, а также споров, успехи нашей страны в космосе за 1962 год очень скромные. Опасность того, что Америка в 1963-1964 годах обгонит нас в космосе, все возрастает, а мы пока ничего не предпринимаем, чтобы вновь оторваться от наседающего конкурента. На днях получили послание Кеннеди Конгрессу о достижениях США по авиации и космосу за 1961 год. На этом документе есть резолюция Малиновского: “Товарищу Вершинину. Изучить. Коротко изложить существо вопроса, доложить Ваши выводы и предложения”. Вершинин поручил мне подготовить этот материал. Буду пытаться использовать этот повод, чтобы убедить Руденко, Вершинина, а главное, Малиновского в срочной необходимости укрепления военного космоса и особенно программы пилотируемых космических полетов. Америка правильно решила: не жалеть средств на космос, централизовать работы по космосу в стране (НАСА) и в военных ведомствах (ВВС), а главное внимание в программе освоения космоса сосредоточить на пилотируемых полетах и на планах освоения Луны. Если Америка с ее более высокоразвитой электроникой и радиотехникой отдает пальму первенства в космосе не автомату, а человеку, то нам, имеющим пока более слабую автоматику, сам Бог велел отстаивать решающую роль человека в космических полетах. Но вопреки здравому смыслу у нас многие выступают за автоматику и против человека. Это может показаться и странным и глупым, но, к сожалению, это так. Это результат того, что военным космосом руководят люди, ничего не знающие о космосе.
29 августа.
Десятки наших официальных предложений в этом направлении пропадают, как в бездонной яме, в недрах канцелярии министра (обороны СССР - С.Ч.). Я еще лишний раз убедился, что без личного вмешательства Хрущева в космические дела, едва ли будет возможно повести их в желательном для нас направлении, а именно: сконцентрировать управление и сосредоточить все силы и средства на главном - освоении космоса человеком, осуществлении пилотируемых полетов на Луну, создании орбитальных станций. Многие из наших высоких руководителей забывают, что достижения в космосе это - успехи в науке, технике, обороне и потому это - самая большая политика” [9.4].
Существенные изменения претерпевают и планы С.П.Королева по созданию ракеты-носителя Н-1. План советской лунной экспедиции постоянно меняется. В своих дневниках в 1964 году генерал Николай Каманин с нарастающим скептицизмом относительно лунных планов СССР писал:
“12 февраля.
Н.Ф.Кузнецов, В.Н.Холодков и я вчера были в Кремле и более двух часов беседовали с О.Г.Ивановским.
Ивановский сообщил нам, что есть одобренный ЦК КПСС план посылки экспедиции на Луну в 1968-1970 годах. Для этой цели будет использована ракета Н-1, способная вывести на орбиту 72 тонны, а так как вес корабля, рассчитанного на полет к Луне, прилунение и возвращение на Землю, будет составлять около 200 тонн, то потребуются три ракеты Н-1 и две стыковки на орбите. Весь этот проект у нас еще только на бумаге, а американцы уже многое сделали для осуществления полета на Луну. Короче говоря, у меня нет былой уверенности, что мы будем на Луне раньше американцев. Конечно, многое в этих прогнозах можно еще изменить в нашу пользу, но для этого нужны срочные и решительные мероприятия. Смирнов и Келдыш с такой задачей не справятся, и в этом им крепко “помогут” Малиновский, Крылов и Руденко.
Перспектив укрепления руководства космонавтикой в государственном масштабе не видно, нет и попыток целенаправленно объединить усилия всех ведомств. Нет твердого планирования, нет конкретного и ответственного руководства; средства и усилия не концентрируются, а продолжают распыляться. В такой обстановке невозможно добиться больших успехов. Из разговора с Ивановским я для себя сделал вывод: не переоценивать достижения наших ОКБ и институтов, “шевелить” их как можно чаще и многое делать своими силами.
13 апреля (1964 года - С.Ч.)
Королев наговорил космонавтам горы небылиц. Он считает, что в 1968 году можно будет слетать на Луну и обратно без стыковок на орбите и без предварительного облета Луны. У Сергея Павловича полный сумбур в голове, и напрасно он свои идеи излагает космонавтам. Для подготовки космонавтов к полетам нужны твердые, хорошо продуманные планы полетов, а не прожекты и мечтания. А в том, что в СССР нет таких планов, больше всего виноваты Королев и Келдыш.
19 июня
Сегодня я прочитал большое интервью Вернера фон Брауна о сроках и возможностях полета на Луну. Он подтвердил свою уверенность в том, что до 1970 года американцы побывают на Луне и вернутся на Землю. Он высказался и о возможных новых космических подвигах русских, но твердо заявил, что достигнутый размах работ в США скоро должен обеспечить им ведущую роль в космосе. К сожалению, он прав. Мы способны еще продемонстрировать несколько захватывающих дух трюков, но у нас уже нет оснований утверждать, что мы сохраним лидерство в космосе. Полеты “Восхода” и “Выхода” (то есть “Восхода-2” -С.Ч.) могут на 1-2 года замаскировать наше отставание от Америки и удовлетворить честолюбивые устремления Хрущева, но для специалистов уже сейчас ясно, что мы отстаем, а в случае неудач с “Восходом” или “Выходом” провал нашей космической программы станет очевидным для всех” [9.10].
К середине 1964 года советскому руководству стало окончательно ясно, что лунная программа СССР отстает от американской, и астронавты США могут и первыми облететь Луну, и оказаться первыми на ее поверхности. Это понимали уже и многие из руководителей советской космической программы, в том числе и В.Н.Челомей, который в конечном итоге и вышел на Н.С.Хрущева с предложением реализовать в кратчайшие сроки более простой проект облета Луны кораблем ЛК-1.