остюма. Выглядел он бодро, улыбался. Так он, ни слова не говоря, моргнул мне, указывая кивком головы на сидящего спиной к нему генерала Кузнецова, как бы говоря: “Что, начальство проверяет?” Я ему показал жестом, что все нормально. И он вышел из кабинета.
Затем я его видел, когда он выходил с каким-то летчиком из штаба, следуя на аэродром. Погода в этот день с утра была такой, когда можно было принять решение на полеты по простому варианту или при повышенном минимуме. Я предложил генералу Кузнецову пройти на метеостанцию, еще раз проанализировать прогноз погоды и решить вопрос относительно самостоятельного вылета Юрия Алексеевича. Я высказал свое предложение: “После полета Юрия Алексеевича с Серегиным мы запишем в книжку допуск к самостоятельному вылету, а в этот день выпускать не будем”.
Мы прошли к синоптикам. По их докладам погода к этому времени была следующей: облачность с разрывами, нижний край 900 м, верхний - 4000 м, но ожидалось ухудшение метеоусловий. Генерал Кузнецов согласился с моим предложением, и было принято решение: Юрия Алексеевича в этот день проверить, а самостоятельно выпустить в следующий летный день после предварительного контрольного полета.
С метеостанции мы вместе с генералом Кузнецовым Н.Ф. пошли на аэродром к самолету, в котором сидел Юрий Алексеевич. Генерал Кузнецов подошел к самолету, встал на стремянку и о чем-то говорил с Юрием Алексеевичем. Я в это время находился метрах в пяти от самолета и их разговора не слышал, а только наблюдал это. Затем генерал Кузнецов отошел от самолета и сказал мне, что почему-то задерживается начало полетов. Мы пошли на КП (командный пункт - С.Ч.) полка.
В это время из домика, где размещался КП полка, вышел Серегин В. С. и пошел к нам навстречу. Он был несколько возбужден и сказал нам: “Сейчас осуществлялся полет на километраж и нам временно задержали полеты. Но теперь разрешили”. Владимир Сергеевич пошел к самолету Гагарина, а мы с генералом зашли на КП” [11.3].
Еще одно интересное свидетельство о последних минутах перед тем роковым полетом 27 марта 1968 года:
“Космонавт Шаталов В. А.
Последний раз я увидел Гагарина уже в кабине самолета. Он сидел в передней кабине, пристегнувшись ремнями. Полковник Серегин стоял рядом, перегнувшись через борт кабины, и давал последние указания, оживленно жестикулируя. Гагарин очень серьезно слушал и согласно кивал головой. Я обратил внимание на то, как долго и тщательно Серегин уточняет задание, исходя из конкретной обстановки дня. Наконец, указания закончились. Серегин занял место в задней кабине. Юра запустил двигатель, прогазовал, опробовал системы, дал команду “убрать колодки” и порулил на старт” [11.3].
То есть какие-то предполетные наставления давали Юрию Гагарину последовательно генерал Н.Ф.Кузнецов и полковник В.С.Серегин. Теперь невозможно установить, насколько совпадали эти указания. Например, генерал мог наставлять Юрия Алексеевича на тщательное выполнение полетного задания без импровизаций, а полковник мог рекомендовать Гагарину выполнить только часть задания из-за ухудшения погоды, а потом вернуться на аэродром.
Из вышеизложенного, однако, отметим, что, по крайней мере, до второй половины дня 26 марта 1968 года полковник Владимир Сергеевич Серегин никаких совместных, а тем более проверочных полетов с Юрием Алексеевичем Гагариным не планировал.
Юрий Алексеевич Гагарин занял место в передней кабине учебного самолета УТИ “МИГ-15” с бортовым № 18 (заводской № 612739), а командир полка Владимир Сергеевич Серегин - в задней. Их немного придержали перед взлетом - приземлялся самолет метеоразведки, а потом дали разрешение на взлет. От взлетной полосы самолет оторвался в 10 часов 19 минут.
В этом полете у Гагарина и Серегина был позывной “625”. Судя по аудиозаписям, которые сохранились, радиообмен позывного “625” с руководителем полетов был кратким и деловитым. Выполнялось очень простое задание на полет -упражнение № 2 “Курса боевой подготовки истребительной авиации” (2 КБП ИА-67). Это упражнение предусматривало пилотаж в зоне с выполнением виражей, витков малой спирали, пикирований, боевых разворотов, бочек, полета на минимальной скорости горизонтального полета. Отметим, что в вышеназванном “Курсе боевой подготовки истребительной авиации” (КБП ИА-67) это задание заканчивается фразой: “Полет выполняется без подвесных баков”.
Профессор С.М.Белоцерковский пишет в своей книге “Гибель Гагарина: факты и домыслы”:
“Как обычно, радиообмен, который ведется руководителем полетов с летчиками, совершающими полеты, записывается на магнитную ленту. При переговорах строго соблюдается правило, ставшее законом в авиации: получив команду, подтверди ее. Это снижает вероятность ошибочного толкования того или иного указания, что должно быть категорически исключено из летной практики. Конечно же, Гагарин строго придерживался указанного правила.
Магнитофонная запись позволяет не только дословно восстановить содержание переговоров, но и дает нам еще два вида очень важной информации: точный хронометраж времени и живую запись речи” [11.3].
Приведем дословный текст радиообмена между самолетом Гагарина с позывным “625” и руководителем полетов:
“0. Начало полета.
10 часов 8 минут 00 секунд.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “625, борт 18, прошу запуск”.
Руководитель полетов: “625, разрешаю запуск”.
10 часов 15 минут 10 секунд.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “625, прошу на полосу”.
Руководитель полетов: “Запрещаю, 625”.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “Понял”.
10 часов 17 минут 33 секунды.
Руководитель полетов: “625, на взлетную”.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “Понял, выполняю”.
10 часов 18 минут 42 секунды.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “625 к взлету готов”.
10 часов 18 минут 45 секунд.
Руководитель полетов: “Взлет разрешаю, 625”.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “Выполняю”.
1. Первый разворот.
10 часов 19 минут 40 секунд.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “Выполняю первый”.
Руководитель полетов: “Понял Вас”.
3. Второй разворот.
10 часов 20 минут 45 секунд.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “625 со второго уход на рубеж”.
Руководитель полета: “Разрешаю, 625”.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “Вас понял”.
3. Подход к рубежу.
10 часов 21 минута 46 секунд.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “625 с
рубежа с набором до 4200”.
Руководитель полета: “625, разрешаю”.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “Понял, выполняю”.
Руководитель полета: “Переход на третий”.
10 часов 21 минуту 50 секунд.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “Понял”.
4. Начало набора высоты с рубежа.
10 часов 22 минуты 16 секунд.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “625, с
рубежа в зону 20, с набором до 4200”.
Руководитель полета: “Разрешаю двадцатку до четырех”.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “Понял Вас”.
10 часов 23 минуты 56 секунд.
Руководитель полета: “625, за облака выйдете, доложите”.
5. Выход за облака в наборе высоты.
10 часов 24 минуты 00 секунд.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “625 между облаками”.
Руководитель полетов: “Понял”.
6. Занятие зоны, начало выполнения задания в ней.
10 часов 25 минут 50 секунд.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “625 зону 20 занял, высота 4200, прошу задание”.
Руководитель полетов: “Понял Вас, разрешаю”.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “Понял Вас, выполняю”.
7. Окончание задания в зоне.
10 часов 30 минут 10 секунд.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “625
задание в зоне 20 закончил. Прошу разрешение разворот на курс 320”.
Руководитель полетов: “625, разрешаю”.
Самолет Гагарина с позывным “625”: “Понял, выполняю” [11.3].
То есть прошло всего 4 минуты 20 секунд вместо положенных на выполнение упражнения 20 минут, и последовал доклад Гагарина: “625-й задание в зоне двадцать закончил, прошу разрешения разворот на курс 320”. “625-й, разрешаю”, - ответил руководитель полетов. “Понял, выполняю”, - произнес Гагарин. Это были его последние слова, которые прозвучали в радиоэфире. В 10 часов 30 минут радиообмен прекратился. Позывной “625” больше на связь не выходил и на запросы не отвечал. Но на это тоже почему-то не обратили внимания.
Профессор С.М.Белоцерковский писал о причинах, побудивших летчиков досрочно прекратить выполнение полетного задания:
“Организация полетов осуществлялась при неточной информации о состоянии погоды. Это было установлено позже, при дополнительном анализе кольцевых карт погоды и других материалов, хранящихся в архиве. К началу полетов руководитель их не имел данных о фактической погоде в районе полета. Вылет разведчика погоды задержался и состоялся вместо 9 часов по плану в 9 часов 50 минут, а приземлился он в 10 часов 18 минут, за минуту до вылета Гагарина и Серегина.
Погода оказалась хуже, чем это следовало из прогноза, известного летчикам и руководителю полетов. Очевидно поэтому, прилетев в зону, Серегин сократил программу, отменив выполнение запланированного упражнения 2 КБП-ИА-67 в полном объеме” [11.3].
Странно, что, судя по расшифровке переговоров, приведенной выше, руководитель полета никак не прореагировал на это решение экипажа самолета. Только когда стало ясно, что горючего на УТИ “МИГ-15” остается слишком мало и его возвращение проблематично, забеспокоились. Генерал Николай Каманин был в центре всех событий того рокового мартовского дня:
“В 8:30 утра 27 марта я приехал в Главный штаб ВВС. Как обычно, Главком уже был на месте. Зашел к Вершинину, доложил ему о вчерашних заседаниях Госкомиссий, подписал приказ об испытательных полетах Германа Титова в ГНИКИ ВВС и документ о выделении денежных средств на заказ Киевскому авиационному институту телевизионного тренажера, имитирующего посадку на Луну. Уже собираясь уходить, я высказал Вершинину свое недовольство тем, что меня сегодня вызывают к 10 часам в ВПК, а к 15:30 - в ЦК КПСС по вопросу о допуске Феоктистова к полетам, что эта глупейшая возня с Феоктистовым отрывает меня от дела. На это Вершинин сказал: “Дружбу с работниками ЦК и ВПК терять нельзя. Поезжайте объясняться, но отступать запрещаю”. Я объяснил Главкому, что сегодня мне хотелось бы быть на Чкаловском аэродроме и поздравить Гагарина с самостоятельным вылетом: он вполне подготовлен к полетам на МиГ-17, и после проверочного полета с командиром полка на УТИ МиГ-15 можно будет выпустить его самостоятельно. Главком приказал: “Изучите прогноз погоды, заслушайте Серегина и Кузнецова о результатах проверочного полета и доложите о вашем решении”.